Новые были Вышгорода

Ныне на Вышгороде постоянных жильцов триста пятьдесят человек. Имеет место пестрота обитаний: многие дома только что из-под евроремонта и сияют современностью, а рядом стоят такие развалюхи, что в них впору снимать фильмы ужасов в духе великих американских режиссеров. Печально, что по совершенно чистым, выбеленным и выкрашенным стенам часто уже прошлись со своими тэками наши граффитисты. Это плохо - настоящий стритартовец баллонит не чистую стену, а какую-нибудь грязную, замызганную и давно не ремонтированную, чтобы своим искусством как раз и облагородить печальный ландшафт. У нас же все наоборот, и становится стыдно перед иностранцами, которые гуляют по старинным улочкам вдоль запачканных стен. Порою даже возникает мысль о создании в городе специальной «искусствоведческой» полиции, которая бы вылавливала пачкунов и наказывала их.

Обитают на горе и непременные спутники жителей — кошки. На Вышгороде сегодня их восемь штук. Считая и ту, которая обитает в подвале православного храма Александра Невского. Остальные живут в подворотне одного из домов на улице Руту. Это прямо «за спиной» здания, где располагается консистория Эстонской лютеранской церкви. Кто-то из жителей улицы Руту подкармливает их, да и по соседним кухням и помойкам ресторанов они не стесняются лазать.Через сад Датского короля и улицу Люхике-Ялг сюда забредают и кошки Нижнего города, но эпизодически. У каждого животного — своя территория. Природа. Сорок лет назад кошек на таллиннской горе было шестьдесят четыре штуки — я тогда учился в тамошней тридцать седьмой восьмилетней школе, и мы однажды с учителем ходили по Вышгороду и считали их. Нужно было для биологии. Однако зачем нам сегодня кошки? А с ними связаны крысы и мыши. После всех ремонтов и расселений людей на Вышгороде мышей стало весьма мало. Я беседовал с одной работницей храма Александра Невского, она подтвердила, что мышей сегодня заметно меньше, чем было лет десять назад. Писк мышей в раздевалке слышали учащиеся Балетного училища, и молодому педагогу пришлось даже гоняться за одной назойливой мышкой, чтобы прогнать ее, иначе девчонки не хотели заниматься классикой.

Кошек, крыс и мышей нет в зданиях Рийгикогу, доме Стейнбока, где размещается правительство, Художественном музее. Нет их и в других учреждениях и представительствах, в изобилии квартирующих сегодня в самой престижной части города. Знающие люди объяснили мне, что живность приходится целенаправленно выводить по причине специфики устройства сигнальных охранных систем — они реагируют на изменение объема помещения, и стоит там появиться чему-то постороннему, как срабатывает сигнал.

Бомжи и операторы мусоровозов убедили меня в том, что крыс на Вышгороде очень мало. Бомжи отмечали, что двуногих крыс больше, а обыкновенных серых пасюков нет. Однако это не совсем так. В прошедший год крысы отмечались как минимум в двух местах: в районе башни Нейтситорн, что в двух шагах от скульптуры эстонских Ромео и Джульетты, и на северном склоне холма, как раз под стенами ресторана «Тоомкооли», где еще остались следы прошлогодних канализационных разливов. От них наш Вышгород страдал всегда. Однако, несмотря ни на что, мы начинаем жить лучше, и количество вредной живности уменьшается повсеместно.

Я спросил у заместителя старейшины управы Кесклинна Юри Луупа, как обстоят дела с наведением порядка на пристенной дорожке, идущей вдоль склона Тоомемяги от лестницы Паткуля до лестницы возле ресторана «Тоомкооли», которая находится в крайне загаженном и почти разрушенном состоянии. Ответ меня приятно порадовал: Вышгородом занимаются постоянно и понимают, что это одна из немногих историко-архитектурных жемчужин нашей республики. Два года тому назад капитально и окончательно решили проблему канализации, и теперь есть надежда, что уже никогда вонючая жидкость не будет течь по историческим камням. Сегодня для ремонта части стены и склонов от лестницы Паткуля до лестницы Тоомкооли выделено пять миллионов крон. Они, похоже, будут освоены летом и осенью этого года.

Я прошелся по дорожке, заваленной обрушившимися со стены камнями. В нишах оборонительных равелинов заметил белые сосульки сталактитов. Интересно, что будет с ними, ведь они охраняются государством как природные эксклюзивы. Эти сталактиты растут медленно, но заметно, и представляют значительный интерес как индикаторы состояния окружающей среды. Из нескольких мест в стенах сочится вода, однако таких ручьев, которые были лет пять назад, уже нет. Так что оползневые процессы, которые идут на склонах холма, замедлились. Более-менее приведен в порядок и бывший стадион «Трудовых резервов», но развороченную часть парка к лестнице возле восточного края Шведского бастиона надо бы восстановить в прежнем виде — в прошлом это был отличный уголок прекрасного парка Шнелли. И слишком подзадержались времена современной его реновации.

Над всеми дорожками северного склона холма Тоомемяги следовало бы хорошо поработать, чтобы сделать их пригодными для прогулок туристов. К тому же туристы постоянно забредают на эти места — с этих дорожек и летом и зимой открываются крайне романтические виды на лежащие внизу части нашего города. Но... В своем раже к модернизации всего и вся вокруг мы частенько перехлестываем меру и в итоге получаем некие оскопленные образы действительности, которые похожи на стриженную наголо голову новобранца — уши торчат и видны все шишки, которые бы лучше скрыть. Так получается, когда в городе совершенно бездумно вырубают многие старые деревья. И на склонах, чтобы не возиться с растительностью, потихоньку сводят деревья и кустарники. Улетучивается живописность и романтический флер нашей старины. Торчат голые оборонительные сооружения, которые в общем-то никому не нужны. Нужен дух — то, что потом «достраивается» воображением. К тому же не надо забывать, что деревья своими корнями удерживают склон от развития оползней. Беспощадность к деревьям в парках вокруг холма Вышгород уже привела к тому, что пропали белки, сильно уменьшилось число видов птиц, гнездившихся в этом биотопе раньше.

Вряд ли здесь поработали кошки. Их жизнь на Тоомпеа полностью в руках людей, которые всегда в состоянии регулировать природные процессы хотя бы в малых объемах.

Виктор ВАСЕХА.