Сорный ветер приватизации

Стрелял ли Кроссь-младший по фотографии Сависаара, будучи кадровым военным или же в качестве лица сугубо цивильного? В каком качестве Кроссь, уйдя с созданной специально для него должности президентского советника по безопасности, консультировал грузинских специалистов во время визита в Тбилиси министра обороны Эстонии?

Правильно ли поступил Сависаар, отказавшись от телевизионных дебатов с премьер-министром Лааром? Как быть последнему, если по итогам интерактивного голосования во время передачи 3672 человека высказались за его уход с поста главы правительства и лишь только 1150 телезрителей сочли возможным его дальнейшее пребывание в этой должности?

Любая из этих попахивающих хорошим скандальчиком тем могла бы стать главной, тем более что все они тесно переплетены, а их фигуранты так или иначе связаны одной ниточкой, имя которой приватизация. Оказывается, отставной главный эстонский разведчик и президентский советник по совместительству был членом совета железной дороги, и потому вполне объяснима его причастность к приглашению в Эстонию некоего Тони Масеи, в остальном мире известного как Антонио Анготти. Интересно, а как глава всех эстонских спецслужб Кроссь мог знать, что этот самый Анготти разыскивается ФБР и Интерполом?

С приватизацией железной дороги связаны и другие государственные деятели. Глава правительства неоднократно пытался внушить жителям республики, что очень хотел, чтобы обещанные полтора миллиарда с лишним крон были инвестированы именно в Эстонию.

Президент, сначала поддерживавший приватизацию эстонских электростанций американской фирмой «Эн-эр-джи Энерджис», а потом выступивший против этого, наконец, сформулировал свое отношение к приватизации железной дороги. Оказывается, нехорошо все получается. Видимо, сказывается отдаленность Кадриоргского дворца и частной резиденции в Виймси от ближайшей железнодорожной ветки. Все остальное население Эстонии намного раньше главы государства поняло, что в этой приватизации не все ладно. И не только потому, что поезда отменяются, но и потому, какие лица фигурируют в качестве главных инвесторов. По одному плачет тюрьма в Калифорнии, по другому — наша родная Батарейная.

Минувшая неделя знаменательна еще тем, что общественность стала свидетелем рождения новой формы диалога между двумя первыми лицами государства. Завязался некий почтовый роман между президентом и премьером. Как не сложно догадаться, на все ту же тему. Любопытна позиция президента, обвиняющего главу правительства в излишней открытости, из-за чего, мол, сор из нашей эстонской избы оказался разнесенным по всему белу свету.

Под сором следует понимать не только все связанное с неудачной попыткой приватизации железной дороги международными аферистами. Представляете, как здорово было бы потом таскать за океан передачки Анготти?

Сор — это все, что связано со скандальными подробностями из будней Кросся-младшего. Если помните, поводом для его увольнения с должности главы координационного бюро стали обвинения в причастности к растрате государственных средств. По акту проверки выходило, что наш разведчик номер один свои личные расходы оплачивал правительственной кредитной карточкой. А заявление об уходе по собственному желанию ему пришлось написать после беседы в кабинете премьер-министра Марта Лаара, которая состоялась в канун Рождества. В профессионализме и компетентности Кросся сомнений нет, и как советник по вопросам национальной безопасности он, наверное, был бы очень даже неплох. Но, тем не менее, президенту следовало бы подумать, прежде чем специально создавать для отставного куратора спецслужб эту должность. Ставка советника в президентской канцелярии имелась, и вакансия была заполнена.

После ухода Кросся с Тоомпеа в одном из комментариев, кажется МИД, было сказано, что он может вернуться на дипломатическую службу. Опыт у него имеется, так как раньше он работал в эстонском посольстве в США. Была также высказана мысль, что нельзя человека, нашпигованного государственными — эстонскими и наших союзников — секретами, оставлять на произвол судьбы. Не оставили, пригрели в Кадриорге. Думается, что и теперь за будущее отставного куратора и советника переживать не стоит. Все будет в порядке, вот только пусть с ним разберется полиция безопасности. Та самая, которую он еще совсем недавно курировал.

За всеми этими страстями, бушующими с конца года и потихоньку ведущими к правительственному кризису, вне поля зрения осталась одна весьма любопытная тема. Состоялась конференция, посвященная развитию сету.

Энциклопедические справочники определяют сету как «этническую группу эстонцев, живущую на юго-востоке Эстонии и в Печорском районе Псковской области». Упоминается также, что язык сету представляет «особое наречие выруского южно-эстонского диалекта». По вероисповеданию сету православные. Отмечается, что в материальной и духовной культуре сету очень сильно русское влияние.

Можно спорить, являются сету этнической группой эстонцев или все-таки малым, но довольно самостоятельным этносом, также по поводу того, что представляет их язык — особое наречие или нечто иное. Сами сету, пожалуй, согласятся только с наличием русского влияния, включая православие, которое в сочетании с языковой близостью эстонцам и породило этот малый народ.

Характерно, что и проживают сету на территории как Эстонии, так и России. Сегодня представителям этого малого народа приходится проживать в двух государствах, граница между которыми прозрачностью не отличается. Причем ни тех, кто живет в Эстонии, и ни тех, кто — в России, диаспорой не назовешь. Обе части расколотого госграницей народа проживают на своей исконной территории. Так они жили на протяжении многих веков. И во времена Российской империи, и — если угодно — советской сету находились на территории одного государства. Не была исключением и довоенная Эстонская Республика, так как волей судьбы часть Псковской области по Тартускому миру отошла в 1920 году к Эстонии, а вместе с нею и значительная часть сетуских земель.

Проблема сету после того, как Эстония отделилась от Советского Союза, обрела масштабы государственной, так как ее можно было разыгрывать в кампании за возвращение исконно эстонских земель не только в Причудье, где сету живут, но и за Наровой, где главным эстонским форпостом, если следовать адептам единой и неделимой Маарьямаа, должна была стать безвестная деревенька Комаровка.

Следившие за ходом борьбы за восстановление территориальной целостности Эстонии помнят, наверняка, вело- и прочие пробеги под девизом «Как живешь, Петсеримаа?», а также исправно подкармливаемые из Таллинна акции, целью которых было воссоединение сету, если не вместе с землей, то хотя бы их репатриация в Эстонию. На переселение выделялись вполне приличные по тем временам деньги, которые выплачивались в виде подъемных тем, кто желал обосноваться в Эстонии. Акция потерпела фиаско по той простой причине, что те же самые сету особой охотой к перемене мест не отличаются. Подъемные нередко доставались тем, кто на какое-то время приезжал в Эстонию, а потом отбывал в обратном направлении.

Петсериская кампания, а вместе с нею и государственный интерес к сету резко пошел на убыль после того, как официальные власти были вынуждены отказаться от претензий на то же Причудье и Занаровье, входившие до Второй мировой войны в состав Эстонии. Проблема сету была низведена до ранга внутренней региональной проблемы и, как водится в таких случаях, стала делом самих утопающих. Более того, в угоду Евросоюзу, членом которого Эстония хочет стать, пролегающая по землям сету граница с Россией утратила последние признаки прозрачности. И если до недавнего времени они могли общаться друг с другом, бывать на могилах предков, на богослужениях хотя бы в дни государственных и некоторых церковных праздников, то теперь для этого требуются визы.

Проблемы, от нерешенности которых сегодня страдают сету, это не только проблемы собственно сету, но и всего юга Эстонии, где заработная плата в два раза ниже, чем в среднем по республике, а безработица — во столько же раз выше. Одна из главных бед, говорилось на конференции, это однобокая ориентированность на сельское хозяйство, которая после денационализации и ликвидации колхозов больно ударила по всему населению эстонского юга. Отделившись от России границей, жители Выруского и Пылваского уездов пострадали вдвойне, так как от них оказались отрезанными российские рынки, куда они исправно, из поколения в поколение сбывали огурцы, лук, клубнику.

Понятно, это не единственная ниточка, связывающая сету с Россией. Поэтому на конференции прозвучала такая любопытная мысль: «Соседство с Россией является предпосылкой социально-экономического развития народности сету, а невозможность свободного передвижения людей и товаров через границу — препятствием для этого развития». Конференции проходила в Вярска. Кстати, наличие самого этого бальнеологического курорта также считается одной из предпосылок развития региона. Наряду с туристическими достопримечательностями минеральные источники Вярска могли бы больше привлекать сюда народу и средств.

Позитивная оценка соседства с Россией на уровне представительного собрания пусть и малого, но все-таки народа, согласитесь, явление новое в нашей эстонской действительности, тем более что официальная пропаганда упорно пытается развернуть нас всех лицом на Запад. Не исключено, что именно поэтому ни конференция, ни ее итоги широкого освещения в эстонской прессе не получили.

Потом, на ней был поднят вопрос об «оптимальном административно-территориальном делении» в пределах ареала обитания сету. По сути, это может означать не что иное, как пусть пока и не громкое, но достаточно внятное требование территориальной автономии. А как мы относимся к этому, известно. Вспомните хотя бы идею провозглашения автономии на Северо-Востоке. Тогда, правда, сильным козырем в руках официальной власти был тезис о том, что русские не являются коренным национальным меньшинством. Про сету такое не скажешь. Потом, известно, что от любой автономии до самоопределения и отделения не так уж и много шагов. Сама Эстония этот путь прошла и потому прекрасно понимает, что к чему.

Александер ЭРЕК.