Взгляд со стороны

Знакомый москвич давно мечтал побывать в Таллинне, но как-то так получилось, что впервые выбрался в наш город, когда он стал для него столицей иностранного государства. Встретил его в аэропорту, и пока ожидали богаж, гость с нетерпением предвкушал встречу со «сказочным», как он говорил, городом, который полюбил еще тогда, когда прочитал «Ветер странствий» Константина Паустовского, «Звездный билет» и «Пора, брат, пора» Василия Аксенова.

Наконец, мы получили багаж и отправились по Тартускому шоссе к гостинице «Олимпия». Машина миновала кольцевую развязку, нырнула под железнодорожный виадук и начала спускаться в город. Появившаяся слева серо-черная громада корпусов и ржавых емкостей бывшего целлюлозно-бумажного комбината погасила улыбку восторженного ожидания москвича и заставила меня взглянуть его глазами на таллиннскую улицу, которая первой встречает всех приезжающих в наш город на колесах и прилетающих по воздуху. И от этой неприглядной картины стало как-то неловко, совестно перед гостем, будто это я обманул его ожидания.

Затем были Старый город, Кадриорг, Пирита и многое другое, что заставило гостя забыть о первом неприятном впечатлении, но... в аэропорт мы вновь ехали по Тартускому шоссе.

Какая-то странная судьба у этой магистрали, ведущей в южные земли Эстонии. Она словно нелюбимая падчерица всю свою многовековую историю была неухоженным городским задворком. Даже первое упоминание в 1237 году связано с тем, что на ней находился приют для прокаженных, впоследствии богодельня св. Яана (дом № 16). На старейшем плане Ревеля, составленном в 1688 году, в окрестностях богодельни вплоть до Нарвской дороги помечено только несколько летних мыз и корчма. Сама дорога долгое время считалась вспомогательной для тех, кто направлялся в вируские земли через Ласнамяэ, и пользовались ею в основном только в зимнее время. Названий у дороги за века было немало, в зависимости от того, что считали в то или иное время главным направлением: Виру, Ярве, Пайде, Пылтсамаа, Тарту, была она и Юрьевской и Дерптской улицей.

С названиями улиц порой происходят забавные метаморфозы. С 1723 года участок Тартуского шоссе стали называть Prьgulits — получается вроде «Мусорная улица», но свалки здесь никогда не было. Очевидно, это искаженное по явному созвучию немецкое слово Brьce (мост) превратилось в эстонское prьgi (мусор). А мост через закрытую в начале 30-х годов прошлого века речку Йыэ в начале Тартуского шоссе действительно был. Называлась это дорога в ХIХ-ХХ веках еще Суур и Вяйке Тарту маантеэ. И только в 1938 году за ней окончательно закрепили название Тарту маантеэ.

Уже десять лет как мертвый целлюлозно-бумажный комбинат пугает своим видом всех приезжих. Правда, рядом с потемневшими от пыли и копоти плитняковыми стенами его корпусов резким контрастом смотрятся сложенные из такого же, но вычищенного камня здания объединения «Ливико». Кстати, название сие означает «Ликер, вино, коньяк», и продукция эта, несмотря на конкуренцию своих и зарубежных производителей, продолжает пользоваться спросом.

А вот бумага у нас в основном финская, ею завалены все писче-бумажные магазины. В связи с этим иногда полезно заглянуть в историю. Летом 1845 года магистрат неожиданно приказал перекрыть шлюзы и прекратить подачу воды на бумажную фабрику, объяснив это необходимостью ремонта системы водоснабжения. Открыли шлюзы только в октябре. Такая же история повторилась и в последующие годы. Фабрика простаивала. И в то же самое время в Ревеле развернулась широкая торговля финской бумагой. История повторяется, и не только с бумагой.

Во все времена застраивали Тартуское шоссе случайными зданиями, и оно всегда имело далеко не столичный вид. В 30-е годы ХХ века построили здесь несколько приличных зданий, но они терялись в общей массе деревянных зданий и небольших магазинов. Было здесь два предприятия, известных за пределами Таллинна, — это табачная фабрика «Леэк», прекратившая под тяжестью акцизов и по воле новых шведских владельцев свое существование в 1996 году, и трикотажная фабрика «Марат».

Спустя несколько дней после приезда наш московский гость сказал: «Жена просила купить белье фабрики «Марат», как она сказала, «в резиночку».

В магазинах центра продукцией бывшего «Марата» не торговали, там царил страшно дорогой импорт. Поехали на Тартуское шоссе. В фирменном магазине фабрики, разместившемся в бывшей проходной предприятия, купили маратовское белье, хоть и не «в резиночку», но вполне приличное, относительно недорогое и из чистого хлопка. Заодно зашли в аптеку, магазины мебели, сантехники, замков и заглянули в огромный бильярдный зал. Все это занимает два первых этажа главного производственного цеха трикотажной фабрики.

— Господи,- сказал москвич,- сколько такого белья купили бы в России, а тут бильярд!

Мой первый послевоенный таллиннский адрес был на улице Лаулупео, и первый штамп о прописке поставили в 3-м отделении милиции. Оно находилось на Тартуском шоссе, но точное место спустя 55 лет трудно припомнить — этот участок улицы полностью изменился, милиция была примерно там, где построили в 50-е годы жилой угловой дом со «сталинской» башней. Трудно проследить в постройках последних десятилетий комплексную застройку магистрали. Все здания разные и как бы сами по себе. Кинотеатр «Эха», ставший ныне казино, вычислительный центр бывшего министерства автотранспорта, занятый сегодня банком, магазин «Турист», бывший и банком и вновь магазином спортинвентаря. А построенный еще в 1960 году Дом торговли вообще превратил Тартуское шоссе в тупиковую улицу.

Впервые за века существования южной магистрали в последние годы начались работы по выходу ее на бульвар Рявала между магазином «Стокманн» и группой новых зданий. Жаль только, что их высокие «скошенные» объемы слишком близко расположились у стен Старого города, а замороженный проект продления бульвара Рявала до Пярнуского шоссе лишает возможности решения проблемы улучшения транспортных потоков в центре столицы Эстонии.

Лев ЛИВШИЦ.