Ларисе Удаловой исполнился тридцать один год, а ближайшие восемь она, по решению столичного суда, проведет в тюрьме. Осудили жительницу Ласнамяэ за убийство четырехмесячного ребенка.
Тихий и ухоженный дворик одного из домов на улице Паэ в Таллинне с утра наполнился слухами. Люди обращались друг к другу и пытались разузнать подробности того, как их соседка Лариса Удалова убила маленького Алешку, родного сына.
Тем самым утром Лариса зашла в магазин, работающий у них в доме на первом этаже, и, когда она осталась наедине с продавцом, созналась, что вышло какое-то странное дело: ребенок умер. Отчего, не знает и не догадывается. По тому, как выглядела молодая мать, было ясно, что вчерашний вечер у нее прошел бурно — в пьяном загуле.
Впрочем, кого из соседей Ларисы ни спроси, каждый ответит, что в последнее время ее трезвой не видели. Нельзя между тем сказать, что женщина всегда была столь никчемной и опустившейся.
После школы она поступила в кулинарное училище и окончила его с отличием. К тому моменту, правда, работы по специальности для нее не нашлось, и Лариса устроилась продавцом на рынке, где ее ни разу не видели пьяной, да и вообще каких-либо претензий к ней со стороны работодателя не было.
А вот когда Удалова перешла на работу в пекарню, то тут и запила. Здесь ею были очень недовольны: то на смену не выйдет, то печь не отключит вовремя.
При Ларисе постоянно находился какой-нибудь гражданский муж со схожими интересами: выпить — закусить. Мужики сменяли друг друга, Лариса не прощала дурного отношения к себе, а по пьянке случалось всякое...
Однажды ее сожителем стал бывший сотрудник полиции, чем женщина очень гордилась (не тем, что бывший, а тем, что полиции). Всем был парень хорош, жаль — исчез, как только узнал, что Лариса ждет ребенка.
Его место занял тоже бывший сотрудник, но уже другого учреждения, и Алешка родился, что называется, в полной семье. Однако счастье и в этот раз длилось недолго. Лариса осталась одна. Она поселилась в заброшенном доме, жила на случайные заработки. Ходила по соседям, просила любую работу на даче. Иногда ее брали с собой полоть или копать. Все говорят, что Удалова никогда не жаловалась на тяжелую жизнь матери-одиночки, напротив, она как могла, так и ухаживала за крохотным Алешкой. Видимо, поэтому врачи в первые месяцы после рождения ребенка отмечали, что он не выглядит заброшенным, нормально набирает вес, развивается, хотя еще в роддоме, как утверждала в суде сама Лариса Удалова, они предложили оставить его в детском приюте, но мать наотрез отказалась. «Как смогу, так и буду кормить», — сказала она.
17 октября Лариса копала картошку у соседей, рассказывала, что отец не хочет ее видеть с внуком, жить в родном доме не дает, вот и ходит она по чужим углам. Отец же Ларисы просто не хотел видеть ее пьянок, хотя сам кристальной трезвостью не отличался. Но женского пьянства никак не принимал.
К вечеру Лариса все-таки вернулась к себе домой. На суде она заявила, что выпила в тот день водки, граммов четыреста. Судья тогда еще вздохнула: очевидно, что эта доза не воспринималась обвиняемой как нечто запредельно внушительное... Алеша плакал, не останавливаясь. Матери, надо полагать, просто хотелось завалиться и спать, но малыш требовал ее к себе.
Согласно экспертизе на теле крохи было большое количество повреждений: горе-мать и била его, и крутила, и царапала. А потом сложила в несколько раз распашонку и засунула ребенку в рот. Тот задохнулся сразу, силы его оставили, и он быстро затих.
Все это от первой до последней минуты наблюдала мать. Лариса утверждает, что распашонку изо рта Алеши вытащила и стала делать ему искусственное дыхание, но было поздно. Тогда она переодела сына, вытерла кровь и... легла спать. Утром она посмотрела на труп и пошла занимать деньги на опохмелку в магазин на первом этаже дома.
К обеду за ней уже ходили толпой люди и спрашивали о смерти мальчика. Некоторым знакомым Лариса отвечала, что ничего такого не знает. «Разве он умер?» — спрашивала она.
Полицию вызвали соседи. Лариса во всем сразу созналась, признала она свою вину и на суде. Рассказала, как окровавленную одежду сына сожгла на пустыре за домом.
По срокам наказания прокуратура и суд были едины: лишение свободы на восемь лет. Однако эта мера показалась Ларисе слишком строгой. Она даже после приговора пыталась что-то говорить в свое оправдание.
В зале заседаний суда стояла тихая, заброшенная, бедно одетая. Никто на суд к ней не пришел. Адвокат Ларисы Удаловой после завершения процесса сказал мне, что пока шло следствие, в квартире Ларисы произошел сильный пожар, а отца отдали в дом престарелых.
