Иван Локшин клялся в зале заседаний Таллиннского городского суда, что непричастен к крупной краже из квартиры сестры. Зато взял на себя совершенное неделей позже жестокое убийство, да еще с угоном машины, на которой он вывез труп. и это не все: второй потерпевший в нашей истории просто чудом остался жить.
За дело берутся соседи
Отправляясь с мужем на выходные за город, Мария Кисурина не знала, что после возвращения назад дома ее будет ждать настоящая трагедия. Летним утром соседи почувствовали в подъезде запах дыма, но тревогу бить не стали: молодежь не только курит в таких местах. Но специфический «аромат» не проходил, а дым тянулся из-под дверей квартиры занимающейся серьезным бизнесом Марии Кисуриной.
Вызванные пожарные возгорание вроде бы ликвидировали. Закрыв дверь, они уехали, а через час-другой история повторилась, но теперь за дело взялись соседи.
Вернувшись, хозяева нашли жилище не только сгоревшим, но и основательно «почищенным»: исчезли многие вещи. После тщательных проверок выяснилось, что у хозяйки есть брат Иван Локшин, ранее дважды судимый за грабежи. Но по своему адресу он не проживал, и где его искать, было неизвестно.
Пока столичные сыщики сбивались с ног, Иван Локшин сбывал сестренкино добро старым дружкам по зоне. Он отчего-то был страшно зол на родственницу и решил ей, как затем напишет в явке с повинной, насолить.
Локшин сделал все знатно, уводя из знакомой квартиры шкатулку с драгоценностями, видик, «полароид», куртку, шарфы, 20(!) штук новых платков, а остальное по мелочам: шампунь, бритвенный прибор, пару банок майонеза и шпрот, спиртное, сигареты. Потом, будто спохватившись, решил захватить в придачу пуд сахара.
Золото Локшин сразу продал на рынке возле железнодорожного вокзала, а вещи с той же целью отдал Андрею Субратову, с которым вместе отбывал срок и у кого теперь «отлеживался» после кражи. Однако по его следу уже шли, правда, никто и подумать не мог, что через две недели этот след превратится в страшный и кровавый. След хладнокровного и изворотливого убийцы.
«Цыганская» жизнь
Детство и юность Ивана Локшина прошли серо и бестолково. Кроме него в семье было еще шестеро, но каково им жилось, если отец с матерью почти не просыхали от водки, мало кто знал.
Матушку лишили родительских прав, а Ивана отправили в интернат. Здесь проявились его обидчивость и глупое упрямство, парень стал почти неуправляемым. В пятнадцать его осудили условно, но это лишь добавило агрессивности. Пока отбывал срок, пошел на новое преступление — кражу и был осужден к реальному сроку наказания в тюрьме.
«Откинувшись», жил у сестер, но своего угла не было. Естественно, подобная ситуация вызывает отрицательные эмоции, когда к тому же годы приближаются к тридцати. Локшин решил подыскать какое-нибудь жилье через своих знакомых — работающего в поте лица сторожем на стройке Виталия Кондратюка и его сердечную подругу Вику Колюжнову. Они обещали помочь, но это только сказка скоро сказывается.
Как-то в Копли Иван Локшин случайно встретил приятеля Александра Вергеенко. Друг друга они знали всего месяц с небольшим, но теперь шапочное знакомство решили скрепить, распив бутылку водки. Выяснилось, что у Александра похожая судьба: рос в неполной семье, несмотря на молодость, успел получить условное наказание по приговору суда.
Сумерки уже нависли над Таллинном, когда Локшин предложил поехать к знакомому Виталию на стройку. Там, дескать, можно продолжить возлияние, а заодно и о делах поговорить. Иван намеревался спросить о квартире.
Время перевалило за полночь, когда приятели постучали к Виталию. На знакомый голос дверь открыла Вика, но лучше бы она этого не делала. Кондратюк послал ее за спиртным, и вскоре все удобно устроились за столом. Правда, последний в ходе судебного следствия будет утверждать, что в ту ночь кроме Локшина и Вергеенко пришли еще двое, но их личности установят, как и непричастность к событиям.
Внезапно во время застолья что-то глухо бухнуло. Локшин поднялся и позвал к себе Вику Колюжнову: кто там еще озорует, а Виталию отдуваться? Они вышли в душную темень. Вокруг стояла тишина, совсем рядом белел силуэт легковушки. Пройдя мимо, Иван поинтересовался насчет квартиры: цыганская жизнь надоела вконец. «Быстрый ты», — незлобиво ответила женщина.
На суде Локшин будет клясться, что до этого момента он помнил каждое слово, но дальше — как отрезало. В материалах дела последующие события отражены так: Иван Локшин схватил кирпич и ударил Вику по голове. Она упала, а озлобленный подонок вернулся к столу, где сидел ничего не подозревавший Кондратюк. Ему в лицо и пришелся первый зэковский удар, сбивший мужика на пол. Локшин бил сильно, умеючи, а через минуту к нему подключился и Вергеенко. Он ничего не понимал, но думал: раз старший делает — значит, так и положено. Потерявшего сознание Кондратюка связали веревкой, выпили по рюмке и вышли на улицу.
Оба предчувствовали, что после сделанного очень легко снова устроиться на нары, но Вергеенко еще ничего не знал: где Вика Колюжнова и за что они «метелили» Кондратюка. Иван объяснил популярно: Вике он свернул шею, и тело нужно было куда-то вывезти, а Виталию попало за дело. Впрочем, Вергеенко как в тот момент, так и на суде было все равно. Он не задавал вопросов, ориентировался исключительно на показания Локшина.
...В ту ночь они подошли к той самой легковушке. Иван предложил: давай, мол, покатаемся, но прежде уберем все следы. С этой целью подельники отправились в глубь стройки, за Викой.
Но вернулись, ведь надо было завести машину. Недолго думая, Локшин выдавил форточку двери, соединил провода, и... преступники услышали женский стон. А может, им с испугу показалось, но Иван приказал приятелю «успокоить» женщину. Вергеенко пошел, и через минуту все стихло.
Тело Вики Колюжновой они с трудом засунули в багажник, но Локшину все казалось, что она жива. Впрочем, теперь уже стоило думать о свидетеле, который мог их выдать, — Виталие Кондратюке. Тот даже в ходе судебного следствия так и не вспомнил, как его тащили до машины и бросили на заднее сиденье: сознание то исчезало, то возвращалось к нему.
В свете предрассветных звезд злодеи свернули на улицу Пальяссааре и, проехав метров шестьсот, заметили на обочине кусты. Сначала отнесли Вику вниз по склону, затем выволокли Виталия и бросили недалеко. Об обоих, правда, «позаботились». Локшин укрыл убитую собственной курткой «от холода», а Кондратюку развязали руки. Место почти безлюдное, и Виталий выжил чудом.
Погоня
Непонятно, как в таком состоянии Иван Локшин вел машину и как их сразу не задержали, ведь они были все в крови и вдребезги пьяны. Отмылись на море, поспали в машине и стали решать, что делать. Перво-наперво отсидеться у одного из многочисленных корешей Ивана по зоне, продать «тачку» и махнуть от греха куда-нибудь на Украину, а там, может, и дальше.
Но уже под утро патрульная бригада полиции обратила внимание на мчавшуюся автомашину. «Восьмерка» числилась угнанной, поэтому началось ее преследование.
Погоня грозила затянуться, а ситуация вполне позволяла блюстителям порядка применять оружие, но, по счастливой случайности, у машины угонщиков закончился бензин. Из нее извлекли пьяного лихача. После чего не составило большого труда установить личность ранее судимого Ивана Локшина. Через шесть часов задержали Александра Вергеенко.
...В ходе судебного разбирательства Локшин схватился за последнюю «соломинку»: написал протест в связи с «изощренными пытками, при помощи которых его заставили написать заведомо ложные показания и признать вину». И если, мол, не будет лечения, то он покончит жизнь самоубийством.
Локшина подлечили, а заодно сделали экспертизу: в своем ли он уме находился, совершая подобную жестокость по столь пустячному поводу? С головой у него оказалось все в порядке.
На суде убийца утверждал: Викторию Колюжнову они бросили в кусты еще живой. Бросили умирать! Потому и накрыли ее курткой.
Суд первой инстанции приговорил вора и убийцу к десяти годам лишения свободы в тюрьме закрытого типа, Вергеенко — к семи годам. Вскоре Окружной суд оставил приговор Локшину без изменения, а его подельнику снизил меру наказания на целых два года.
