19 августа 1991 года я, как обычно по понедельникам, направлялся в Дом радио, чтобы сделать в прямом эфире краткий обзор событий за неделю, сказать о предстоящем. Семь утра. Город еще спит. Погода теплая, ясная. Вахтер у входа в радиодом, оторвав свой взгляд от телевизора, что-то говорит мне по-эстонски. Я схватываю лишь одно слово — olukord, положение. Какое такое положение, узнаю лишь в студии, где сегодня у пульта редактор Ирина Сенько. Она явно нервничает. Еще бы. «Чрезвычайное положение», «ГКЧП». И необычно, и странновато. С чем выходить в эфир?
Телебашня под охраной.
Я же подготовил очередной обзор, в котором хотел сказать о том, как повлияло на нашу жизнь постановление правительства Эстонской Республики, освободившее цены на большинство мясных и молочных изделий. О том, что по проекту союзного договора, за который усиленно ратует президент Горбачев, страна, в которой мы все еще живем, будет называться Союз Советских Суверенных Республик. Тоже СССР, но уже без социализма. Подписание договора намечено на завтра, 20 августа. Но Эстония, Латвия, Литва союзный договор подписывать не намерены. А раз так, то они автоматически из союза выбывают, ведь договора 1922 года о создании Союза ССР они не подписывали и подписать никак не могли. Ну и так далее, и тому подобное.
Но что сказать сейчас? Из телевизора, установленного в студии, несется бархатная музыка «Танца маленьких лебедей». Но вот диктор и уже, видимо, в который раз, зачитывает обращение Государственного комитета по чрезвычайному положению к советскому народу. В связи с болезнью Горбачева обязанности президента страны с сегодняшнего дня исполняет его заместитель Янаев.
Боевая машина пехоты.
М-да... А ведь мы, выйдя в эфир, не можем хоть как-то не прокомментировать ситуацию и что-то сказать нашим слушателям. Ирина вызывает на подмогу второго журналиста — Димитрия Кленского, жившего тогда неподалеку от радиодома. И мы начинаем говорить в эфир что-то успокаивающее. Не надо никакой паники, здоровые силы в России во главе с президентом России Ельциным должны в конечном счете взять верх. Подходит из соседней студии журналист Энн Анупыльд и произносит в эфир хорошо запомнившуюся фразу: «Это все вранье, что президент Горбачев болен, он здоров как бык».
Ну а назавтра к вечеру — митинг на площади Свободы, организованный Народным фронтом. Что-то энергичное говорит Эдгар Сависаар, тогда глава правительства республики. Он призывает народ сплотиться и не поддаваться на провокацию. Говорит, что настал момент провозгласить независимость.
Подходит мой хороший знакомый — психолог Юрий Михайлович Покидов. Помню, он в шортах, значит погода в тот день, 20 августа, была очень теплой. Спрашивает меня: «Видел по телевизору пресс-конференцию гэкачепистов? А на руки Янаева обратил внимание? Дрожат...»
И далее спрашивает: «Сколько бы дней ты отвел правлению этих путчистов?» Отвечаю: «Недели две-три». Мой товарищ более оптимистичен. «Дня два-три, — говорит, — не больше».
Дети независимости. 3 х фото Файви КЛЮЧИКА
Пересказывать все события последующих дней в этих заметках нет смысла — все хорошо известно. Остановлюсь на том, что мне ближе всего.
27 августа в газетах появилось обращение «К жителям Эстонской Республики».
В нем говорилось следующее:
«Уважаемые сограждане! Мы считаем, что новую Эстонию можно построить только сообща. Мы предлагаем объединить усилия всех русских, живущих в Эстонии, для построения в республике подлинно демократического общества, в котором соблюдались бы гражданские права всех его жителей. События в обществе развиваются стремительно. Время не терпит. Поэтому мы предлагаем всем, кто разделяет наши идеи и устремления, уже сегодня приступить к созданию Русского демократического движения Эстонии. И для этого провести 30 августа 1991 года в Таллинне его первый учредительный съезд».
Обращение подписали депутат Таллиннского горсовета Б.Юлегин, министр строительства ЭР Г.Голубков, директор Русского драматического театра А.Ильин, директор завода «Ээсти каабель» В.Малышко, заведующий отделом газеты «Эстония» Я.Толстиков, генеральный директор ПО РЭТ А.Плющаев, военнослужащий Г.Табачник.
Вот такой конгломерат.
Съезд состоялся, он собрал полный зал центра «Сакала». Русское демократическое движение Эстонии было создано. Впоследствии организаторов съезда упрекали: вы действовали по указке Сависаара. Совершенно верно, его команда содействовала проведению съезда. Требовался толчок извне, медлить с объединением русских демократических сил было никак нельзя. Кто бы мог сплотить эти силы? Существовал в Таллинне клуб демократических инициатив, в Тарту — объединение русских демократов. Кто им мешал проявить подобную инициативу?
Не станем забывать, что деятельность Интердвижения, которое объединяло часть русского населения и ратовало против выхода республики из СССР, была после провозглашения независимости запрещена. Прекратил существование и Объединенный совет трудовых коллективов, организовавший забастовки протеста. Лидеры того и другого быстренько смылись в Москву. Необходима была демократическая замена этим почившим в бозе структурам. Ею и явилось РДДЭ.
Особенно хочу подчеркнуть, что на съезде 30 августа было принято, причем практически единогласно, обращение ко внеочередному Съезду народных депутатов СССР. В нем говорилось, что I съезд РДДЭ поддерживает восстановление независимости Эстонской Республики и призывает народных депутатов СССР проголосовать за признание независимости Эстонской Республики.
Поддерживая восстановление независимости, съезд не мог медлить. Независимость республики сразу же признала Россия. Но оставался еще Союз ССР, в котором до недавних дней состояла Эстония. Признание независимости союзными властями было крайне необходимо. Исландия и другие страны Запада — это хорошо, но этого все-таки недостаточно для полного самоутверждения. И 7 сентября признание своей независимости Эстонская Республика получила и от СССР. Не сомневаюсь, обращение первого съезда РДДЭ сыграло в том свою роль.
Сейчас я думаю, какими идеалистами мы были. Искренне желая помочь становлению страны, вновь обретшей независимость, мы верили, что всем в Эстонии будет жить хорошо, что русские обижены не будут, а гражданство Эстонии сможет получить чуть ли не каждый желающий. Приведу цитату из выступления на первом съезде Эдгара Сависаара: «Я думаю, сказал он, что каждый постоянный житель республики должен иметь возможность выбора: или стать гражданином Эстонии, или принять гражданство России. Но этот вопрос должен решаться не автоматически, а на основе свободного волеизъявления каждого».
Напомню, сказано это было 30 августа 1991 года. И очевидно, зал верил — «каждый постоянный житель...» Но правительство, возглавляемое лидером Народного фронта, ушло в отставку. Верх в стране брали националистически настроенные силы, мечтавшие отомстить. И в начале 1992 года был принят Закон о гражданстве, копировавший закон 1938 года. И мы получили то, что имеем и сегодня.
И все же жалеть о сделанном и о том, что не удалось, считаю, нет серьезных оснований. Мы, как и многие русские в стране, были за независимость республики и в чем-то посодействовали этому процессу. Это главное.
Выход Эстонии из Союза (равно как и выход Латвии и Литвы) был предрешен. А трехдневный путч августа 1991-го лишь ускорил событие, неминуемость которого была к тому времени уже очевидна.
А жизнь не стоит на месте. Прогресс неизбежен, в том числе и в вопросе о гражданстве, о статусе в стране русского языка. Дело лишь во времени.
