Сегрегация, дискриминация, адаптация, интеграция и т. д. — это далеко не все, без чего мы, грешные, жили в полной уверенности, что нас ни одна из этих гидр никогда не коснется. Как выяснилось, строительство светлого будущего через туманное прошлое сопровождается появлением далеко не безобидных, бестелесных, довольно назойливых и прожорливых химер.
Недавно прошло очередное расширенное заседание «Круглого стола» по вопросам национальных меньшинств при президенте страны, «гвоздем» программы которого была презентация «Программы интеграции города Таллинна 2002-2005». Программу составил и представил творческий коллектив из широко известных специалистов в этой области.
Не останавливаясь на оценке представленной программы, хочу остановиться на более важном. Из уст выступавших вылетел, да так и повис в воздухе вопрос – да что же это такое интеграция? Научный семинар за время своей работы так и не ответил на вопросы: что это такое и чем отличаются интеграция эстонского общества, интеграция национальных меньшинств в эстонском обществе, интеграция общественная или не общественная (в т.ч. и принудительная) в обществах в Эстонии? Кто, где и чем должен заниматься?
Представьте себе, что Рийгикогу, например, в законе «о выравнивании прав полов» пойдет дальше, чем ушел, для того, чтобы этот закон заработал и довел дело до конца. Сразу встанет вопрос о выборе модели (благо наука и практика это уже позволяют). Поскольку законы не трактуются, а исполняются, необходимо будет принимать решение – в носителей каких половых признаков превращается все население страны, или создать нечто третье или четвертое, например, бесполых или двуполых.
Понятно, что абсурдные цели приводят к еще более абсурдным решениям. К примеру, ...способствовать развитию трудовой ротации как между фирмами, так и внутри отдельных фирм... – это, мягко говоря, противозаконно, или ...при помощи продуманной организации работы в детских садах можно добиться (между прочим, от глагола – бить) лучших результатов в деле интеграции и обучения языку ... – а это вообще преступление.
Совершенно очевидно, что с помощью принудительного характера внедрения различных форм интеграции маскируются и обосновываются совершенно иные цели – создание добровольного признания и применения законодательства, направленного на сегрегацию и дискриминацию, особенно желательно руками и за счет самих интегрируемых. Что сказали бы современным интеграторам в Эстонии, если бы они взялись за интеграцию коренным населением Америки некоренных жителей Соединенных Штатов Америки, Канады, Мексики и т.д.? Есть дела посерьезней. Если хорошо покопаться в прошлом, то все найдут общую прабабушку и тем более общую перспективу.
Местные авторы теории интеграции выделяют чаще всего четыре основных раздела интеграции: социальный, образование, культура и правовой. Из них три первых трудно связать с интеграцией, это чисто государственные функции соответствующих правительственных ведомств. При этом образование, например, подменяется законодательным принуждением освоения государственного языка (а если в 2007 году им станет английский?). Образование среднее, специальное, профессиональное – понятие намного шире, чем государственный язык. Все это служит целям успешной адаптации населения страны к существующим условиям независимо от национальности. Эта задача целиком государственная, и успешность ее зависит от общего благополучия в стране.
Культура всегда носит национальный характер (кроме массовой, например, американской) и никогда, нигде не интегрируется. Уровень ее развития напрямую связан с благоприятностью условий и экономической поддержкой. Правда, при помощи последних условий легко и дискриминировать отдельные национальные или культурные меньшинства. Тем не менее, мне кажется, что «интеграторам от культуры» хорошо понятно, что в конечном итоге эстонец должен остаться эстонцем, а русский – русским.
Что же остается предметом интеграции – правовая часть? Вообще-то да, если ее разбить на теоретическую и прикладные части. Теоретическая часть, как и практически любая наука, безгранична, особенно, если добавить местные фантазии на эту тему. Вторая часть `уже, но это дело государственное, парламентское, правительственное и их исполнительных органов и зависит от их доброй воли. Благо за опытом дальше ближайших государств и бежать не надо, а если что, то и ОБСЕ или Евросоюз подскажут.
Так что, возвращаясь к интеграции, напрашивается вывод, что если предмета труда в природе не существует, то средства, отпущенные на это, сами собой становятся предметом доения для тех, кто к месту доения допущен.
В целом я не против интеграции, как-никак форма общения и диалога, какие-никакие рабочие места, но деятельность ради деятельности, когда в эксперимент вовлекаются целые народы, – это уже даже не от лукавого.
