Глава директората Европейской комиссии по расширению Евросоюза убежден: Эстония сможет участвовать в принятии решений о будущем этой организации только после того, как станет ее частью.
— Что вы ожидали увидеть и что увидели во время визита в Эстонию?
– Мое ощущение после дня встреч такое – это страна, которая имеет хорошие шансы присоединиться к Евросоюзу как можно быстрее. Что я подразумеваю под как можно быстрее? Я думаю, что эта страна может быть готова, когда наступит ее время, при условии, что она достигнет прогресса в некоторых весьма конкретных областях. Во-первых, закончит переговоры по многим главам, а во-вторых, кардинально улучшит свои административные возможности, чтобы преодолеть слабости, которые мы упоминали в регулярном рапорте Европейской комиссии. В политике ни в чем нельзя быть уверенным, но я оптимистично смотрю на способности этой страны справляться с трудностями.
— Почему темп переговоров между Эстонией и ЕС замедлился? Во время саммита ЕС в Ницце было определено, что во время бельгийского председательства Эстония закроет 9 глав. Мы закрыли одну раньше, две только что, и ясно, что за оставшийся месяц невозможно закрыть оставшиеся 6.
– По двум причинам. Первая – сейчас мы дошли до самых трудных глав. И это нормально, что вокруг этих глав идет жесткая торговля. Вторая – эта страна очень хорошо умеет вести переговоры, не соглашаясь закрыть ни одной главы прежде, чем ее интересы не будут максимально защищены. Важно понять, что количество глав, закрытых до сих пор, – это не лучший способ измерять, насколько успешными были ваши переговоры.
— Кажется, что члены Евросоюза не всегда способны сформировать общую позицию, как, например, при обсуждении главы о транспорте. Что Европейская комиссия делает, чтобы не дать процессу остановиться?
– Комиссия очень старается. Мы делаем, что можем, способствуя тому, чтобы члены ЕС выполняли их общую обязанность. Но нужна ясность: обязательства стран – членов ЕС, одобренные на встрече в Ницце, требуют выработать общую позицию по некоторым главам, например, по налогам и транспорту во время бельгийского председательства. До конца бельгийского председательства еще три-четыре недели. И мы надеемся, что к этому времени мы выполним свои обязательства.
— То есть к концу года Евросоюз примет решение?
– Я не уверен, поскольку не я один его принимаю. Но я оптимистичен относительно того, что до конца года мы примем решение.
— Видите ли вы разницу между количеством стран, которые будут готовы вступить в ЕС к 2004 году, и количеством стран, которые ЕС способен принять к 2004 году?
– Нет. Количество стран, это упражнение, выполняя которое, мы должны проверить, как та или иная страна выполняет наши требования. Другое упражнение: сможет ли справиться Европейский союз с 25 или большим количеством стран. И мы не можем дать ответа на второй вопрос, поскольку это будет зависеть от способности Европейского союза изменить свои собственные правила, чтобы справиться с большим количеством стран. И вот чем мы займемся на следующей неделе на саммите в Лаекене. И мы приглашаем кандидатов участвовать в дискуссии о формировании нашего общего будущего. Мы надеемся принять решение до 2004 года.
— По вашему мнению, страны-кандидаты должны участвовать в этой дискуссии с правом голоса при принятии решений или без него?
– Для меня нормально, что они не смогут официально участвовать в принятии решения до того, как станут членами семьи. Я не хотел бы, чтобы моя кузина вмешивалась в решения, которые я принимаю со своей женой и детьми. Но когда появляется новый ребенок – он уже член семьи, и тогда с самого начала его мнение должно учитываться. Так что для начала страны-кандидаты смогут принимать участие в общей дискуссии и, может быть, выдвигать какие-то интересные идеи, а с момента подписания договора о вступлении в ЕС они станут частью процесса.
