К почившей в бозе таллиннской миссии ОБСЕ как нельзя больше подходит парафраз ставшего классикой «...но дело его живет». Не в том плане, что продолжается, а в том, что должно быть продолжено. Но если первогерой этой сентенции покинул нас вследствие «распространенного атеросклероза сосудов на почве преждевременного их изнашивания», то миссию попросту ушли. Под предлогом «признания деятельности миссии исчерпанной», как заявила с трибуны Постоянного совета ОБСЕ посол госпожа Дорис Хертрампф.
Самостоятельная работа
Что ж, умерла, то бишь исчерпана, так исчерпана. Не совсем ясно, зачем тогда разговоры про то, что функции исчерпанной миссии возьмет на себя бюро Катрин Сакс. И не просто возьмет, а перепоручит некоей пока еще не известной структуре. Как это водится в демократическом обществе, счастливчика определит открытый конкурс. А функционировать на этом поле борьбы за святое, но исчерпанное дело миссии победитель из числа некоммерческих организаций нашего третьего сектора будет не за красивые глаза, а некую сумму. Из резервных ли сумм правительственной заначки или прямо из интеграционных денег. Впрочем, данное не суть как важно. Может, даже лучше, если из последних. По крайней мере, есть надежда, что каким-нибудь дорогостоящим плакатно-шедевральным интеграционным проектом будет меньше.
Четко сформулированное намерение заняться самоконтролем в сфере проблем, за которыми надзирала миссия, есть прямое доказательство того, что отзыв последней носит явно преждевременный характер. И утверждение, будто бы все проблемы, ради которых в феврале 1993 года миссия ОБСЕ здесь обосновалась, решены, мягко говоря, не соответствует истине.
На это указывает и упоминание о неких не известных нам 30 рекомендациях ОБСЕ, из которых, как следует из материалов летнего заседания Постоянного совета ОБСЕ, были выполнены только две. В числе остававшихся в списке пунктов был вопрос о православной церкви. До сих пор не решенный и вряд ли решаемый в условиях, предлагаемых эстонской стороной.
Любопытно, как будет контролировать действие властей в церковном вопросе представитель третьего сектора, этими же властями оплачиваемый? Большинство рекомендаций авторитетной международной организации либо оставлялось без внимания, либо опротестовывалось ссылками на некую эстонскую специфику, либо откладывалось в долгий ящик.
Прилежные ученики
Что же касается якобы решенных проблем, которыми так козыряет Эстония, то тут стоит присмотреться повнимательнее к тому, как это делалось. Возьмем ту же последнюю рекомендацию ОБСЕ отменить требование к кандидатам в представительные органы власти знать государственный эстонский язык. Отменили. А взамен тут же внесли поправки, обязывающие представительные органы власти вести все делопроизводство на государственном эстонском языке. Даже в регионах, где носители этого языка составляют ничтожное меньшинство. Представители русских партий, считающие прекращение мандата миссии в Эстонии преждевременным, в своем обращении к Постоянному совету ОБСЕ указали и на это. Но, как видим, безрезультатно.
Как отреагирует президент республики на просьбу не провозглашать эти поправки, мы пока не знаем.
В активе миссии и соответственно официального Таллинна в связи с теми же представительными органами власти фигурируют серьезные подвижки в вопросе участия неграждан в выборах органов местного самоуправления. При первом правительстве Марта Лаара парламент внес в выборное законодательство поправку, запрещающую негражданам вообще какое-либо участие в органах местного самоуправления. Верховный комиссар по делам национальных меньшинств Макс ван дер Стуул в посланиях в адрес президента республики Леннарта Мери и тогдашнего главы МИД Тривими Веллисте указал на дискриминационный характер этих законодательных новшеств. Опустим подробности скандала, разразившегося из-за того, что существование этих посланий и их суть от общественности скрывались, а ОБСЕ вследствие этого сокрытия представала как международный институт, одобряющий действия эстонских национал-радикалов. Рекомендации пришлось частично внять. То есть на отмену поправки никто не пошел. Стали спускать на тормозах. Мол, в органах власти, даже поселковых на Северо-Востоке в любом случае должны участвовать только граждане. А негражданам при наличии достаточного ценза оседлости (при отмененном к тому времени институте прописки) будет разрешено воспользоваться правом голоса. Но в случае своевременной предварительной регистрации в списках избирателей. Нетрудно догадаться, что регистрацию решили провести в сжатые сроки аккурат в разгар летних отпусков. Потом, когда при наличии множества разного рода списков резидентов названная регистрация стала выглядеть совсем уж издевательской придиркой эстонских властей к «этим русским», на нее решили закрыть глаза.
Ну, а чтобы избежать взрыва недовольства, если помните, накануне первых муниципальных выборов по новым правилам зарегистрированные кандидаты могли получить гражданство в упрощенном порядке.
Кстати, иногда наши родные партии и правительство пытаются козырнуть некими подвижками в порядке предоставления гражданства постоянным жителям из числа представителей некоренного меньшинства. Да, проще стало с оформлением синих паспортов детей, родившихся в семьях, не стопроцентно полноценных с точки зрения гражданства родителей. Но в целом-то закон как был драконовским, так им и остался. И при почти двухстах тысячах лиц без какого-либо гражданства, постоянно проживающих в стране, ряды граждан пополняются в основном за счет несовершеннолетних «полуграждан».
Не совсем честны оказались наши власти в свете представления иностранным экспертам пресловутого Закона об иностранцах. С момента его вступления в силу неоднократно заявлялось, что поселившиеся здесь до июля 1990 года «иностранцы» могут ходатайствовать не только о временном или срочном виде на жительство, но и о постоянном. В принципе, это полуправда-полуложь. Мочь-то могут, только с ходу вам никто этого самого постоянного вида не даст, потому что надо пройти через чистилище временных видов на проживание даже в том случае, если ты тут не только прожил большую часть своей жизни, но и родился.
Голоса на дороге не валяются
Примечательно, что сторонников в споре с внутренними и внешними противниками закрытия миссии власть предпочитает вербовать, прибегая к весьма вульгарным механистическим аргументам. «Завершение деятельности ОБСЕ в Эстонии демонстрирует всему миру, что мы теперь войдем в число нормальных демократических стран», — считает Тоомас Хендрик Ильвес. Не обременяя тех, кому это заявление адресовано, причинно-следственными связями, глава нашего внешнеполитического ведомства утверждает, что «отныне никто не сможет упрекнуть Эстонию в чем-либо даже формально». То есть не совсем понятно, в число «нормальных демократических стран» мы входим потому, что у нас больше не квартирует миссия ОБСЕ, или она не квартирует потому, что мы теперь чуть ли не оплот демократии. Если справедливо последнее, то как понимать намек насчет «отныне»? Не следует ли из этого, что теперь Тоомпеа получил некий развязывающий руки карт-бланш при рассмотрении проблем национальных меньшинств?
От нежелательных крайностей эти меньшинства могут спасти два обстоятельства. Первое — явно идущая на убыль популярность национального радикализма. При всем том, что истекшее десятилетие стало десятилетием упущенных возможностей создания наднационального гражданского общества в Эстонии, всем стало ясно, что этнически чистое государство — несбыточная мечта, сродни наивной утопии.
Второе — это усиление позиций левоцентризма. Сюда можно отнести и появление новой партии «Рес Публика», которую весьма поддерживают представители деловых кругов, отчаявшиеся наставить на путь истинный тех, чьим интересам служит правительство Лаара. Изначально тяготеющие к тому крылу реформисты и умеренные считают временным и навязанным обстоятельствами союз с «Исамаалийтом», правоцентристским по собственному определению, но праворадикальным по существу. О том, что они готовы в любой момент этот союз разорвать, свидетельствуют события последних дней. Перезаключение соглашений и союз реформистов с Сависааром на уровне столичного «парламента» — это лишь иллюстрация-намек на то, что коалиция может лишиться, как минимум, одного члена и на уровне парламентском.
Предохранить от рецидивов этноцентризма и ксенофобии может и то, что союзникам теряющего очки «Исамаалийта» будут крайне нужны голоса русских избирателей. Пока, если не брать в расчет русские партии, наибольшей популярностью у имеющих право голоса представителей некоренного населения пользуются центристы. В немалой степени благодаря поношению со стороны того же «Исамаалийта». Чтобы в новом парламенте поколебать позиции центристов (сейчас у них 28 мандатов, у реформистов — 18 и у умеренных — 17) и получить возможность говорить на равных с тем же Сависааром, требуется не просто больше голосов и мандатов. Растет спрос на голоса русских избирателей, так как рынок эстонских исчерпан и пополнение здесь ничтожно мало.
