Первая местная электростанция, перестроенная в 1890 году из средневековой мельницы.
Недавно в одной швейцарской газете мы прочитали любопытную статью. Менеджеры баснословно дорогих гостиниц в Давосе и Сант-Морице - фешенебельных горнолыжных курортах - рассуждали о местном туризме. Как известно, приехать сюда хотя бы раз в год считается у мировой элиты хорошим тоном. В последние лет десять-двенадцать к группе постоянных гостей - президентов, звезд шоу-бизнеса, аристократов и просто очень богатых людей - прибавились туристы из России. Причем создается впечатление, что денег у любого из них, скорее всего, гораздо больше, чем у всех «сливок» общества, вместе взятых.
С одной стороны, это для гостиничных ресторанов просто замечательно: новые клиенты выбирают из всего меню даже на завтрак только самое дорогое и в огромном количестве. С другой стороны, старые завсегдатаи обижаются: некоторые нувориши после трапезы засыпают прямо за столом, уютно пристроив голову в ближайшей тарелке. Многие дамы, особенно королевских кровей, видя такое, ужасно нервничают и конфузятся.
Вывод авторы статьи сделали неожиданный. Хорошо бы, говорят они, чтобы господа путешественники обратили внимание и на другие курорты, благо, их тут множество. Да и центром швейцарского туризма являются вовсе не Давос и Сант-Мориц, как ошибочно полагают многие, и даже не Цюрих, Женева или Базель, а Люцерн.
Чистота - кредо нации
Во всех магазинах на улице «имени» Пилата цены астрономические.
О Люцерне мы и решили рассказать читателям «Субботы». Во-первых, чтобы побывать там, вовсе не обязательно ворочать миллионами. Во-вторых, ни один другой город Швейцарии не осаждают так туристы из США и Японии, у которых новостроек и без Давоса хватает. Ну и, наконец, не зря Лев Толстой даже рассказ под названием «Люцерн» написал, чем жители города до сих пор очень гордятся.
Описывал же он Люцерн как «одно из самых романтических местоположений Швейцарии; только в часе пути на пароходе находится гора Риги, с которой открывается один из самых великолепных видов в мире».
Люцерн, как и все здешние города, построен на удивительно живописных речных и озерных берегах. Попутно заметим, что вообще в этой сказочной стране 1600 озер, 42000 километров рек и три тысячи квадратных метров ледников-глетчеров.
Стало быть, у швейцарцев все в порядке не только с колоритными пейзажами, но и с питьевой водой. Возможно, именно поэтому тамошние жители поражают своей вечной готовностью что-то мыть, скоблить и полоскать, даже чистюль немцев. Конечно, в Германии тоже мусор не швыряют прямиком в урну, а сначала любовно сортируют, пакуют и перевязывают ленточками: бумага к бумаге, стекло к стеклу, причем и для каждого цвета чуть ли не на каждом перекрестке своя емкость. Попробуйте пристроить белую молочную бутылку в компанию с зелеными из-под лимонада, и с вами перестанут здороваться соседи.
Капелленбрюке - самый старый деревянный мост в мире. 7 x фото Дмитрия ПРАНЦА
Тем не менее в ФРГ сложные процедуры и таинства с разборкой хлама не возведены в ранг закона, дело это добровольное. А вот в соседней Швейцарии, если вы, допустим, не уберете за своей собачкой некий оставленный ею продукт в специальный мешочек, то рискуете нарваться на крупный штраф. Иначе, говорят швейцарцы, у нас только из-за собак, которых мы безмерно обожаем, давно наступила бы экологическая катастрофа. В одной только Женеве наслаждаются сытой и безмятежной жизнью семнадцать тысяч песиков, а страна-то какая крохотная!
При любом удобном случае швейцарцы помнят, что они покупают мыла и шампуней в три раза больше своих других соседей - французов, так как кредо нации - чистота и аккуратность. Остроумные французы не без ехидства парируют, что раньше у тех главным девизом считались слова «преданность и мужество». Именно они и высечены на одной из самых интересных достопримечательностей Люцерна - памятнике в честь погибших швейцарских солдат и офицеров.
Святые хранят Люцерн
В XIII веке в доме с башенкой была тюрьма, а теперь - офисы адвокатов. Постоянным клиентам удобно!
Очень многие уроженцы здешних мест из поколения в поколение служили французским королям. К началу революции в Париже под знаменами Людовика XVI стояли сорок тысяч верных швейцарцев. Но Версаль все же пришлось оставить. Ряды защитников последней монаршей резиденции - дворца Тюильри - таяли на глазах: дрались швейцарцы насмерть. А уцелевших в жестоком сражении пленных ждала гильотина.
Их бывший сослуживец, выходец из Люцерна капитан Карл Пфиффер фон Алтисхофен, потрясенный жуткой казнью, не пожалел целого состояния на создание необычного и очень трогательного памятника. В двадцатиметровой скале высечен погибший лев...
Еще одним символом города считается самый старый во всем мире деревянный мост. Капелленбрюке, как его называют, возвели в XIV веке. Но его уникальность заключена не столько в почтенном возрасте, сколько во внутренней росписи под крышей. Сто двенадцать деревянных картин повествуют об истории города и жизни его святых покровителей Леодогара и Мауритиуса.
На редком перекрестке в любом швейцарском городе вы не найдете часов.
Жители Люцерна почитают небесных патронов и по сей день, ведь именно с их именами связано возникновение города. Первой его постройкой аж в 735 году стал монастырь Святого Леодогара, принадлежавший ордену бенедиктинцев. Предприимчивые монахи быстро сообразили, что это место на берегу озера посреди Европы идеально подходит для торговли. Не долго думая, затеяли закладку гавани и порта, но с завоеванных позиций, уже когда вокруг обители выросли дома, лавки и мастерские, их оттеснили иезуиты. Значительно позже, в средние века, орден объявил, что только ему даровано свыше «патронировать» город. Но против самих святых они лично ничего не имеют: пусть ангелы Леодогар и Мауритиус хранят Люцерн от врагов и недоброжелателей и впредь.
Нынче в бывшем монастыре иезуитов размещается правительство кантона Люцерн (город, о котором мы ведем речь, как раз его столица с тем же названием). Поскольку монахи этого ордена - хочется сказать, группировки, отличались особой хитростью и коварством, адрес правящей коалиции, кто бы ни «рулил» после очередных выборов, поставляет неиссякаемую тему для шуток проигравших.
В двух шагах от этого внушительного, хотя и мрачного здания и Капелленбрюке - еще один мост, чуть помладше. Художник Каспар Меглингер расписал его своды под перекрытием весьма популярной в те стародавние времена темой - танцем мертвых. В сумерках улыбающиеся черепа и скелеты выглядят жутковато. Тем более, что магазины во всех немецкоязычных странах закрываются рано. А значит, стремительно редеет толпа прохожих. Жители разъезжаются по домам или ресторанчикам на ужин, а туристы перебираются на знаменитую, воспетую Толстым набережную, в центре которой высится великолепная, по его словам, гостиница «Швейцергоф».
Со времен князя Нехлюдова
Кому - в музей, кому - в казино, а русские туристы шутят, что и для них особый маршрут не забыли.
Тем, кто рассказ забыл, напомним вкратце сюжет. Забредший в эти края тирольский музыкант пел на набережной перед гостиницей несколько часов кряду, но никто не кинул ему и монетки. Лишь русский князь Нехлюдов, возмутившись таким бесчувствием, пригласил артиста отужинать в фешенебельном гостиничном ресторане. Скандальные англичане, задававшие в те времена наравне с русскими тон в модном и дорогом Люцерне, соседства не стерпели и демонстративно покинули зал.
Что изменилось с тех пор? Интерьеры, во многом благодаря великому графу Толстому, остались прежними: с портретов в роскошном вестибюле на вас взирают лица августейших персон. Вместо англичан, ныне предпочитающих из-за дешевизны Турцию и Испанию, на фоне царственных особ фотографируются уже упомянутые американцы и японцы. В том самом злополучном зале администрация отеля постоянно, чуть ли не каждую неделю, устраивает концерты для молодых и неизвестных певцов и исполнителей - видимо, когда-то владельцы гостиницы на писателя крепко обиделись.
Но перед «Швейцергофом» на набережной под балконами и окнами гостиничных номеров играют как раз-таки русские - те, что в категорию «новых» не попали. Подают им, как и тому тирольцу, очень мало. А сами тирольцы, то есть нынешние австрийцы и баварские немцы, никогда не музицируют на улицах. В Люцерн они приезжают отдохнуть.
Как живут швейцарцы
Страсти в рассказе Толстого «Люцерн» разыгрывались именно в отеле «Швейцергоф».
Много тут по выходным и самих швейцарцев. Дорогое это удовольствие или нет, решает каждый сам для себя. Понятно, что два-три дня путешествий по городам Европы могут запросто обойтись в ту же сумму, что и двухнедельные каникулы где-нибудь на пляжах Средиземноморья. Тем не менее деньги на отпуск или романтический выходной здесь жалеть не принято, хотя не все жители этой страны, вопреки распространенному мнению, исключительно банкиры, ювелиры и часовщики.
У большинства людей профессии, как, наверное, всюду в мире, весьма прозаические. В основном, жители страны трудятся на предприятиях (в Швейцарии - масса заводов, выпускающих сложную электронную аппаратуру и наукоемкую продукцию) или заняты в туристском секторе в бесчисленных отелях, магазинчиках, ресторанах. Ставка официанта или уборщицы - почти три тысячи швейцарских франков (это примерно 32 тысячи эстонских крон). По местным понятиям, такая работа считается низкооплачиваемой: средняя зарплата вдвое больше. Но жилье здесь дорогое.
Швейцарцы сетуют, что за двухкомнатную квартиру в престижных Женеве, Базеле, Цюрихе или том же Люцерне приходится выкладывать от семисот до тысячи франков в месяц (соответственно до 11 тысяч крон). За шикарную пятикомнатную квартиру в сто квадратных метров платят уже от полутора тысяч франков (16 тысяч эстонских монет) в зависимости от района. В эту сумму входят собственно аренда жилья и некий оговоренный в контракте с владельцем аванс за коммунальные услуги. В конце года происходит перерасчет за воду, тепло, лифт, уборку и тому подобное. Большинству людей новый счет настроения не улучшает: как правило, это еще одна тысяча. Но бывает и наоборот. Если вы на тепле экономили, а при здешнем мягком климате это несложно, переплаченные деньги вам обязательно вернут.
Честно говоря, нам, бывшим таллиннцам, соотношение расценок на жилье и зарплаты не показалось таким уж диким! Скорее, наоборот...
Достаток в средней здешней семье, чтобы там рассерженно ни бубнили сами швейцарцы, все же весьма высок. Но цены на продукты, одежду и все прочее, конечно, подогнаны под приличные заработки. Жителям соседнего с Германией Базеля, допустим, повезло: по субботам они лихо опустошают приграничные немецкие магазины, где цены на треть ниже, как, к сожалению, и зарплаты.
Жителям Люцерна тоже не проблема прокатиться за колбасой и маслом: до священных рубежей - всего час, хотя и зовется эта часть Швейцарии уже Центральной. Публика побогаче до шоп-туров в Дойчланде не опускается. К ее услугам - самая дорогая улица Люцерна - Пилатусштрассе. Заодно можно забежать и в музей, где собрана одна из самых интересных и полных в мире коллекция великих художников - Сезанна, Шагала, Кандинского, Матисса, Ренуара, Пикассо... Для поклонников творчества последнего существует и отдельный музей. Семья его друзей - меценатов из семьи Розенгартов, собрала в нем бесценные экспонаты, связанные с жизнью мастера, и подарила городу.
Из Люцерна - в древний Рим
Но мы немного отвлеклись. Не находите ли вы, уважаемые читатели, что название улицы Пилатусштрассе, о которой мы начали было вам рассказывать, звучит немного странновато и явно что-то напоминает? Правильно, в нескольких километрах от Люцерна высится гора Пилатус. История же прокуратора Понтия Пилата, о котором вы наверняка совершенно справедливо подумали, связана с ней самым непосредственным образом. Но чтобы ее рассказать, нам придется из Люцерна переместиться в древний Рим.
После смерти прокуратора Иудеи Понтия Пилата, отдавшего на распятие Иисуса Христа, тело знатного патриция захоронили, по обычаям того времени, в водах римского Тибра. Но поднялся на реке невиданный жуткий шторм, вполне возможный на океане, но никак не на мелкой городской речушке. Перепуганные жители догадались, что тело усопшего оказалось нежеланным, выловили гроб и попытались пристроить подальше от себя, во французскую Рону. Не тут-то было: разразилась чудовищная гроза, прекратившаяся только тогда, когда злополучный саркофаг погрузили в Женевское озеро. Благо, с переездами по Европе у древних римлян проблем не было. Они, как вы помните, правили почти что всей ее территорией.
Душа Пилата успокоилась после всех погребальных экспериментов лишь в небольшом озере рядом с будущим Люцерном, которого тогда, понятно, вообще не существовало. Горе, у подножия которой прокуратора захоронили, значительно позже швейцарцы дали его имя, потому что к истории здесь, даже когда она мучительна и вызывает лишь слезы, относятся достойно и с уважением. А что может быть больней для очень набожных и религиозных швейцарцев, чем то, что произошло с Христом?
Местные жители вам обязательно расскажут, что над солнечным и довольно теплым почти круглый год Люцерном время от времени сгущаются тучи и над обычно спокойным озером поднимается сильное волнение. Значит, кто-то ненароком приблизился к месту погребения прокуратора, хотя где оно точно находится, неизвестно никому. Тем более, речь о воде.
Интересно, что самые дорогие бутики и ювелирные лавки с поистине «проклятущими» ценами расположились как раз на улице со злополучным названием. Может, в этом проявился черный юмор люцернцев? Или же их национальная практичность? Как ни крути, зловещее имя привлекает туристов, как магнит. А если добавить к нему еще фамилии Картье и его коллег-конкурентов!
Мы уезжали, когда над средневековым Люцерном, таким романтичным и таинственным, сгущались сумерки. Закрывались предрождественские базарчики, но открывались многочисленные казино: внешне холодные и сдержанные швейцарцы по натуре - страстные и азартные игроки. На набережной перед «Швейцергофом» прогуливались дамы в элегантных меховых манто, и русский музыкант, скорее всего, с консерваторским образованием, настраивал скрипку, дабы усладить их слух. Воды озера плескались тихо и безмятежно, и значит, ничего против жителей города и его гостей не замышлял жестокий пятый прокуратор Иудеи всадник Понтийский Пилат.
