Ничтожность погубит Эстонию

В последнее время у нас при каждом удобном случае говорят об элите и массах. Сколько же может быть представителей духовной элиты у маленького народа? И еще один, более существенный вопрос: насколько тупыми можно изображать массы? Удельный вес элиты в обществе следует измерять по всему уровню общества. То, что в Эстонии люди занимаются ничтожными проблемами, непонятно, потому что у нас есть еще серьезные проблемы (а может, их становится все больше?).

Самой большой заботой пожилых является маленькая пенсия. Если бы она была побольше, можно было бы съездить на Канарские острова? Что вы! Поездка на Канары для нас не важна. Гораздо важнее - способность самим платить за продукты и жилье, не находиться от кого-то в зависимости. Именно молодой человек с правым мировоззрением должен понять, что это нелогично, когда старый человек, добросовестно проработавший всю свою жизнь, живет в нужде. Дикими кажутся разговоры о том, что вот, мол, Март Сийманн повысил безответственно пенсии, теперь приходится брать деньги от продажи "Телекома". Значит, за деньги "Телекома" нужно нести ответственность, а с пожилыми людьми своей страны можно обращаться и так, и эдак? Но давайте спросим, кто построил заводы и дома, электростанции и железные дороги, которые теперь приватизируют и продают? В чей карман должны попасть денежки от их продажи? В карман тех, кто их продает? Конечно, они должны пойти на строительство эстонского государства. И, конечно, на жизнь людям, которые создали эти ценности.

Что самое важное в жизни одинокого пожилого человека? Здоровье. Но и здесь пытаются нести какую-то чушь, будто самое важное - общение. Если у меня, к примеру, болезнь Альцгеймера, то я и не помню, общалась я с кем-то или нет. Если рак - то боль не позволяет мне общаться с другими людьми. Но если я здорова, то найду десятки возможностей для общения. Например, у меня нет ни одного знакомого, который, находясь на пенсии, не подрабатывает, одновременно удовлетворяя свои потребности в общении. На даче есть соседи, в городе - бывшие коллеги. Пока ноги ходят, есть и общение. Но если мир ограничен комнатой, то для большинства другом становится радио.

На здоровье, особенно на душевное здоровье, огромное влияние оказывает атмосфера, в которой живешь. Когда мне нужно отправиться по делам в центр Таллинна, я подкрашиваюсь и принаряжаюсь, чтобы выглядеть моложе. Нет, вовсе не для мужчин, а для пацанов-воришек. Если я иду легко и быстро, если я накрашена, может, они не вырвут у меня сумочку посреди бела дня на улице Виру. Может, я произведу на них впечатление женщины, которая в состоянии догнать их. Но как же это действует на душевное состояние - выходить на улицу в свободной Эстонии, как будто идешь на поле боя.

Помните, о чем мы говорили 12-13 лет назад? Например, о дорожном движении. Я помню. Мы писали и говорили о том, что не повторим ошибки больших западных городов, где автомобили заполонили улицы, где загрязнен воздух. Мы хотели быть разумными и сохранить общественный транспорт. На самом же деле все получилось ужасно. Трамвай из Тонди в Кадриорг после десяти вечера ходит один раз в час. В таком случае, разве Таллинн можно назвать столицей? Это самая настоящая глушь. Слава Богу, что сейчас в моде замки-"молнии". Автобусы по утрам и вечерам в час пик настолько переполнены, что пуговицы бы все отлетели. И еще нужно сказать спасибо, что господин Лепиксон и господин Мыйз не полностью ликвидировали трамвай и троллейбус. Такие разговоры в стиле мыльной оперы нельзя вести даже в Голливуде. У нас - можно.

В эстонской печати много писали о строительстве дома президента, а теперь - премьер-министра. Вам не приходила в голову мысль, что если они не в состоянии построить дом честно, то, может быть, в эстонском государстве это вообще невозможно? Тот, кто честно строит, платит налоги, не получает зарплату в конвертах, тот просто неконкурентоспособен. Если все жульничают, очевидно, по-другому просто нельзя. Рыба начинает гнить с головы, но, как правило, головой дело не ограничивается. Когда я летом продавала и покупала квартиру, я ощущала на себе презрение некоторых мелких чиновников и маклера - мол, зачем же ты заседала в Рийгикогу, если теперь тебе самой приходится заниматься квартирными делами?

Не хватит ли мне переживать? Но тот, кто переживает, желает и надеется на лучшее. Кто переживает, тот хочет, чтобы вера в эстонское государство не пропала. Боже сохрани, чтобы людей, которые не переживают, становилось бы все больше. Тех, которые считают, что это не их дело. Тех, которые говорят, что эстонский народ все равно исчезнет. На вопрос, почему он исчезнет, они отвечают, что как же он может сохраниться, если важны лишь деньги? Если важно только одно - государственный бюджет должен быть сбалансирован. Если даже импорт и экспорт не обязательно должны быть сбалансированы, не говоря уже о рождении и смерти. Наверное, мы исчезнем, если будем продолжать жить так вяло. Но давайте начнем сегодня хотя бы вот с чего: пусть бабушка не посмотрит свою мыльную оперу, а ее внук-подросток выключит свое орущее радио. Пусть они поговорят и попытаются понять друг друга.

Валве РАУДНАСК.
("Elukiri").