“Доктор, помогите!”

Возможно, это происходит в силу того, что многие плохо знакомы с системой работы «скорой помощи» и черпают сведения о ней из многосерийных телесказок «про докторов». Мы специально встретились с врачом Таллиннской больницы скорой помощи Аркадием Поповым, дабы он ввел нас в курс работы «неотложки» и помог тем самым в ликвидации безграмотности.

—Начнем, пожалуй, с первого шага при обращении за неотложной помощью — звонка диспетчеру. Что нужно сообщить ему в первую очередь и каких вопросов от него должен ожидать позвонивший?

—В работе диспетчеров существует четкая система. Все вопросы, которые слышат от них люди, строятся в определенном порядке, и не нужно сразу же выпаливать адрес, рост и вес больного. Сначала диспетчер обязательно задает вопрос: «Что случилось?» Если человек, для которого вызывается «скорая помощь», получил тяжелую травму, находится без сознания или в состоянии клинической смерти — во всех случаях, когда с ним невозможно установить контакт, дальнейших рассуждений быть не может, бригада выезжает мгновенно.

Диспетчеру очень важно выяснить, насколько срочен вызов. В Таллинне срочность вызовов «скорой» подразделяется на три категории. К первой (срочной) относятся аварии, травмы, сильные кровотечения (в том числе внутренние), нарушения дыхания, потеря сознания и так далее. В этих случаях бригада «скорой помощи» выезжает в течение одной минуты. На вызовы второй (обычной) категории — менее серьезные повреждения — бригада выезжает в течение двух минут. Вне зависимости от тяжести повреждений «скорая» выезжает на вызов в течение минуты, если пострадавший находится в общественном месте. Есть еще третья категория — транспортный вызов, если нужно отвезти стабильного больного в стационар или констатировать смерть.

—Вызовов какой категории больше всего?

—Чаще всего принимаются вызовы второй, обычной категории. Среди всех вызовов за год только 15-20 процентов относятся к первой категории. Определив категорию срочности вызова, то есть получив ответ на вопрос «что случилось», диспетчер переходит к выяснению адреса, возраста и пола больного, чтобы понять, чем могло быть вызвано обострение состояния. В это время вызов отправляется главному диспетчеру, и тот высылает на место бригаду. Диспетчер может оставить позвонившего на линии и в течение 5-6-минутного разговора давать советы по оказанию помощи пострадавшему, чтобы не терять времени до прибытия «скорой».

—Всегда ли диспетчеры могут точно определить диагноз?

—Диспетчер может перевести звонок дежурному врачу, тем самым освободив линию, — ведь у нас работают всего 3 принимающих диспетчера. Со вводом в действие единого номера службы спасения 112 произошло слияние «скорой помощи» и пожарной охраны. Проблема в том, что многие диспетчеры — «пожарные», которые теперь вынуждены принимать и медицинские вызовы. Разумеется, им сложно ориентироваться в диагнозах. Поэтому мы начали специальный курс обучения диспетчеров «скорой помощи». Этот курс повторный: в прошлом году было проведено шестидневное обучение диспетчеров. Нынешний курс рассчитан на год: шесть циклов по пять дней обучения.

—Если диспетчер не счел нужным высылать по вызову бригаду, что происходит тогда?

—Окончательное решение о вызове бригады принимает дежурный врач. Если и он не сочтет это обязательным, то даст позвонившему совет, руководство к действию. А вообще на Западе, например, всеми несрочными вызовами занимаются семейные врачи. Там эта система отлажена великолепно.

—Как вы считаете, приживется ли у нас такая система?

—Сейчас «скорая помощь» выполняет львиную долю работы семейных врачей. По моему мнению, если у нас уже есть своя стабильная система, ее не нужно резко менять. Возможно, организация работы семейных врачей и скажется положительно на оказании медицинской помощи, но пока здесь гораздо больше минусов, чем плюсов. Больные не знакомы со своим семейным врачом, с ним нет контакта. Пациенты в большинстве своем не знают номера домашнего телефона своего семейного врача, чтобы проконсультироваться с ним в нерабочее время. Эта работа опять-таки падает на «скорую помощь». Семейный врач не может справиться с серьезными случаями — у него с собой нет нужной аппаратуры. Он может лишь выписать больному рецепт.

С нового года многие жители Таллинна были переведены по месту жительства к другому семейному врачу, сами того не зная. Мне лично известны случаи, когда больные со стенокардией бегали по поликлиникам, и ни в одной из них «по новым правилам» их не принимали. Кажется, введением системы семейных врачей кто-то из политиков просто решил поскорее оставить свой след в истории. Мы опять-таки слепо идем по стопам Европы и Америки.

—Вы пытаетесь каким-то образом сотрудничать с семейными врачами?

—Обычно они сами сразу направляют своих пациентов к нам. У нас тоже нет нормального контакта с семейными врачами, с глазу на глаз мы не общаемся. Есть мысль вызвать на собрание семейных врачей тех пациентов, от которых чаще всего поступают вызовы, и подробно обсудить вопросы лечения. Ведь мы не можем заниматься постоянным врачеванием астматиков, хронических больных. Максимум, чем мы можем помочь, это выписать антибиотики, и то в выходной день, когда все лечебные учреждения отдыхают. Некоторые пациенты вызывают «скорую» по 200 раз в году. Есть среди них и симулянты, но большинство действительно нуждаются в постоянной помощи.

—Сколько бригад «скорой помощи» обслуживают нашу столицу?

—Число бригад было сокращено с тридцати до двенадцати. Это линейные бригады, в состав которых входят врач, фельдшер и водитель-парамедик; фельдшерские бригады (фельдшер и два парамедика) и «детские» бригады (педиатр, фельдшер и водитель-парамедик). Помимо бригад «скорой помощи», у Спасательного департамента имеются две бригады парамедиков. Еще два реанимобиля обслуживают Таллинн и Харьюмаа.

Сейчас нет четкого разделения бригад «скорой» на обычные и реанимационные. Каждая карета «скорой помощи» оборудована всем необходимым для реанимации. Что касается центров, где бригады базируются, то их в Таллинне четыре. Главное отделение «скорой помощи» Таллинна располагается в Мустамяэ. Там дежурят четыре линейные, одна фельдшерская и одна «детская» бригады. Филиал в Копли, который находится при Коплиской поликлинике, обслуживает только одна бригада медиков. Район там неблагополучный, вызовов поступает очень много, и часто приходится посылать бригады из других районов, чтобы облегчить коплиским коллегам нагрузку. Кесклиннаский филиал находится при больнице Магдалеэна, там работают две линейные бригады. И, наконец, в филиале Ласнамяэ, находящемся на улице Паэкааре, дежурят две линейные и одна фельдшерская бригады.

—Бывают случаи, когда у работников «скорой помощи» просто не выдерживают нервы?

—Хотя не существует четкого психологического отбора сотрудников «скорой», конечно, не каждому медику по плечу такие нагрузки. Есть у нас любители острых ощущений, которым по душе оперативные задания и экстремальные ситуации. Им трудно пережить дни, когда приходится ездить на вызовы к хроническим гипертоникам или людям, страдающим запорами. Есть врачи, которые любят тихую работу в кабинете и не хотят мчаться куда-то на «скорой». А чтобы не происходило нервных срывов, мы, медики «скорой помощи», собираемся вместе после тяжелых вызовов, чтобы просто выговориться, облегчить душу.

—Насколько нам известно, у «скорой помощи» Таллинна существует учебный центр. Расскажите о нем, пожалуйста.

—Как я уже говорил, сейчас проводится годовой курс обучения диспетчеров. Помимо этого, в учебном центре идет подготовка парамедиков. Чтобы получить эту профессию, человеку необязательно иметь специальное медицинское образование. Уже второй год проводится курс обучения сотрудников полиции для того, чтобы патрульные полицейские могли при необходимости оказывать пострадавшим медицинскую помощь. В этом же учебном центре обычные медсестры проходят переквалификацию в медсестер «скорой помощи». В скором времени мы рассчитываем начать обучение сотрудников службы спасения. Времени на преподавание у нас не так много, потому что все лекторы работают в бригадах «скорой помощи».

—Как в «скорой помощи» относятся к принятому недавно Закону о труде?

—От этого закона все просто пришли в ужас. Мало того, что полностью запрещается совместительство, так работникам «скорой» еще и не позволяют работать больше восьми часов в сутки. Мы же не клерки, которые сидят в конторе «от звонка до звонка»! Этим законом хотят задушить оперативную службу. Уже сегодня у нас не хватает врачей, фельдшеров, парамедиков. Может случиться такое, что на вызов 1 января 2002 года некому будет приехать. Закон вынуждает медицинских работников искать нелегальную работу, чтобы как-то свести концы с концами.

—И все-таки для работника «скорой помощи» лучшая награда — «спасибо», сказанное человеком, которого он спас от беды, не так ли?

—Да, к счастью, это нам довольно часто говорят. Интересно, что с тех пор, как у нас появилась красная форма, люди с трудом воспринимают нас как врачей, скорее, как работников спасательной службы, и иной раз все же забывают поблагодарить. А вообще критерием благодарности у нас является новогодняя ночь. Если люди, вызвавшие нас в ночь на 1 января, произносят «С Новым годом!» и «Спасибо вам!», это значит, что работаем мы не зря.

Беседовала
Александра МАНУКЯН.
Фото Александра ПРИСТАЛОВА.