Мастера

Много лет назад меня познакомили с удивительным человеком — Адольфом Энке. Жил он на улице Мюйривахе, 33. Во дворе этого дома, в глубоком подвале Доминиканского монастыря, расчистив его от многовековых наслоений, оборудовал он свою мастерскую. Напротив входа в подвал — окно, за ним находилась сакристия — помещение, где хранили монастырские ценности и отпевали умерших монахов. Несомненно, подвал, в котором по вечерам колдовал над металлом старый Энке, хранит немало тайн. Под сводами подвала — фонари. Их делал Мастер не по заказу — для себя, для людей, которые были ему по душе. А таких было много. В толстой книге, что лежала на деревянном столе, имена людей из разных стран мира — от музейных работников и журналистов до космонавтов. И когда они смотрели на высокую, по-юношески стройную фигуру Мастера, склонившегося над верстаком, на копну его седых волос, освещенную светом камина, на фонари, сработанные руками Адольфа Энке, всем чудилось, что это старый и очень добрый волшебник.

Вспомнил о покойном ныне Мастере, когда впервые, лет пять назад, зашел в мастерские на новой и в то же время древней таллиннской улочке Катарина кяйк (проход Екатерины). Наш город во все времена славился добрыми мастерами, а каждый настоящий мастер — немного волшебник. Ну разве не волшебство — превращение куска железа, бесформенного камня, глины, обрубка дерева или лоскутка ткани в произведение высокого искусства? И везде, где живут эти добрые волшебники, они приносят людям радость.

Сегодня на улицах, которые через столетия донесли в своих названиях ремесла, какими занимались на них таллиннские мастера, не тачают сапоги, не работают портные и золотых дел мастера, не трудятся булочники, зато в узком проулке Катарина кяйк, в помещениях, пристроенных еще в древности к южной стене Доминиканского монастыря, трудятся мастера многих профессий. Между этими пристройками и бывшей монастырской церковью святой Екатерины протянулся узкий проход, перекрытый несколькими арками. На первый взгляд они кажутся древними и вместе с плитняковыми стенами монастырских зданий создают необычайно романтичный уголок Старого города. Однако эти арки сделаны не так уж давно из бетона для укрепления древних стен.

Еще несколько лет назад в этот проход можно было попасть через подъезд дома № 12 на улице Вене или калитку в глухой подворотне с улицы Мюйривахе. И только отчаянно любознательные люди проникали во двор завода киноаппаратуры, размещавшегося в зданиях бывшего монастыря. Перед древними порталами развалин церкви святой Екатерины стояли грузовые машины и контейнеры с мусором, было запущенно и грязно, но ужасно... интересно.

Евангелие от Иоанна начинается словами: «В начале было слово... Все через него начало быть. В нем была жизнь, и жизнь была свет человеков». Это первое слово, сыгравшее решающую роль в судьбе древнего монастыря, сказали организаторы независимого и некоммерческого фонда, цель которого — приведение в порядок уникального комплекса Доминиканского монастыря, создание на его территории центра образования, культуры и традиционных ремесел.

Усилия фонда увенчались первым успехом в 1996 году, когда на карте Таллинна появилась новая улица Катарина кяйк. Новая, потому что в качестве улицы она никогда не существовала. И древняя, так как была всегда. Потребовалось просто снять ворота на улицах Вене и Мюйривахе, очистить проход от мусора и вековой грязи. Зато значительно больше усилий нужно было затратить, чтобы улица начала жить — стала привлекательной для горожан и гостей Таллинна. Сегодня Катарина кяйк — одна из самых романтичных улиц города. Она, как «гадкий утенок», вдруг превратилась из заброшенного задворка в прекрасный и очень интересный уголок старого Таллинна, стала, пожалуй, единственной улицей, на которой остановилось время, где в узком средневековом проходе кипит работа мастеров. Яркую картину такой ремесленной улицы создал французский поэт XII века Кретьен де Труа:

Ружейники куют мечи,

На Катарина кяйк, слава Богу, нет оружейников. Правда, нет и золотых дел мастеров. Зато есть ткачи, шляпницы, гончары, мастера по коже, стеклу и лоскутной технике. Это они, свободные художники, энтузиасты и, конечно, романтики, своими руками расчистили и отремонтировали заброшенные помещения. Отремонтировали и стали творить.

Откроем одну из дверей. Суровые плитняковые стены, почерневшие от времени деревянные перекрытия. Пахнет глиной. Здесь мастерская керамики. Изготовленные и обоженные вазы, вазочки, горшки и горшочки можно посмотреть и тут же купить. В соседнем с керамистами помещении работают мастера по художественной обработке кожи. Переплетают старые книги, делают сумки, головные уборы, пояса, украшения. Три ступеньки выше — и вы в ткацкой мастерской. На старинном ткацком станке, таком, какой появился в Эстонии примерно в XVII столетии, ткут не только ткани, но и произведения высокого искусства. Созданный в этой мастерской большой гобелен украшает сегодня один из интерьеров посольства России на улице Пикк.

Старейший вид женского рукоделия — изделия из лоскутков ткани, известные во многих странах под названием «пэчворк». Лоскутные одеяла, покрывала, коврики, одежду, кукол можно увидеть в домах всех стран Европы. В Эстонию это рукоделие пришло из Германии в XIX столетии. В мастерской лоскутной техники просто захватывает дух от многоцветной гаммы красок, полета фантазии и хорошего вкуса.

Здесь же, на Катарина кяйк, расположены две мастерские, рассказывать о которых скороговоркой грешно. В одной работают стеклодувы, в другой — мастера светоживописи, создатели витражей. О них разговор впереди.

С Катарина кяйк вышел на улицу Мюйривахе, где вдоль крепостной стены продают вязаные изделия эстонские рукодельницы, создающие настоящие произведения искусства из обычной местной шерсти.

Что ни говорите, а мастера все-таки волшебники!

Лев ЛИВШИЦ.
фото Александра ПРИСТАЛОВА.