|
|
|
||
Мелисса Уэллс: “Мое сердце теперь с этими людьми и их проблемами”Интервью с послом США в Эстонии Мелиссой УЭЛЛС
— В январе Америка получила нового президента. Следует ли ждать каких-либо изменений курса новой администрации относительно государств Балтии, и в частности Эстонии?
Да, конечно, могут происходить изменения в сфере посольств, в сфере администрации, но сейчас еще слишком рано; я не буду предсказывать действия президента Буша и направление, которое он изберет. Однако я не думаю, что это будут существенные перемены. И что самое основное: мы по-прежнему поддерживаем интеграцию Балтийских стран. Мы поддерживаем их присоединение к ЕС, мы поддерживаем их присоединение к НАТО. Естественно, когда они будут к этому готовы. — Накануне президентских выборов в США в Эстонии было весьма популярно мнение, что, если к власти придет Джордж Буш, процесс расширения НАТО ощутимо замедлится. Однако после выборов и последовавшего за ним скандала с российскими ядерными ракетами, якобы размещенными в Калининградской области, в Америке раздалось несколько призывов принять Балтийские страны в НАТО как можно скорее. Какой из этих вариантов, на ваш взгляд, более реален? И кстати, насколько вы доверяете сообщениям о ядерном оружии под Калининградом? — Позвольте мне сначала ответить на первый вопрос. Что касается того, что я называю «заключениями» или «гаданиями» о том, будет ли НАТО торопиться или медлить с принятием новых членов, то я думаю, что на данной стадии это всего лишь предположения. И я не отдам предпочтения ни одной из версий. Я думаю, сейчас еще очень рано предсказывать, какой будет позиция администрации Буша. Вы продолжаете говорить о «скандале» с Калининградом, о сообщениях, что туда было перемещено ядерное оружие? Здесь я не вправе подтверждать или отрицать. Это были сообщения разведки, их мы не комментируем. Однако должна сказать, что мы огорчены появлением этих слухов. Имели место даже предложения прибегнуть к инспекциям. В настоящее время мы не инспектируем ядерные установки в России, точно так же, как Россия не инспектирует аналогичные объекты в США и странах НАТО. Мы изо всех сил стараемся утихомирить слухи, которые разрастаются вокруг этой статьи в Washington Times. — Некоторые аналитики предполагают, что калининградский скандал был запущен в газеты, чтобы уравновесить другой скандал – с оружием на основе обедненного урана, которое применялось НАТО в Косово и других регионах. — Уравновесить? Ну на этот вопрос должны отвечать сами эти «великие исследователи», любители толковать факты. Я же могу сказать, что сейчас вопрос об уране очень интенсивно расследуется. Ряд заключений уже опубликован. Мы еще ждем рапорта комиссии по окружающей среде ООН. Постоянная дискуссия на эту тему идет и в штаб-квартире НАТО. Однако совсем недавно состоялась встреча начальников военно-медицинских служб 19 стран НАТО, и они все сообщили, что не видят причинной связи между бомбардировками Косово и раковыми заболеваниями. — В конце минувшего года между Европой и Америкой разгорелась бурная дискуссия в связи с желанием Европы создать собственную систему безопасности. Эстония изъявила желание войти в состав как НАТО, так и Европейских сил быстрого реагирования. На ваш взгляд, какой из этих двух вариантов более полезен для Эстонии, и где Эстония также могла бы оказаться более полезной? — Я не думаю, что вопрос ограничивается только этим. Я думаю, что Эстония определенно добьется принятия в ЕС и одновременно получит то, чего бы не вышло из Европейских сил быстрого реагирования и европейской политики безопасности. Здесь я хочу подчеркнуть, что да, мы поддерживаем более сильную Европу, Европу, способную обеспечить свою безопасность (ESDI). Но что необходимо сделать, так это чтобы европейская политика безопасности не развивалась отдельно от НАТО. Для нас ключевым вопросом является то, чтобы запланированные силы быстрого реагирования были полностью интегрированы в НАТО. Я не имею в виду только опасность дублирования действий, что все затрудняло бы. Мы хотим помочь оборудованием и так далее. Но, если мы не знаем, что именно готовится, мы не сможем обеспечить это оборудование. В остальном они могут идти своей дорогой, но наша разведка, наши спутники… Извините меня, да они едва способны отвести в своих бюджетах строку на военные расходы! Не секрет, что мы просим новых кандидатов в НАТО выделить на военные расходы больший процент ВНП, чем большинство входящих в Альянс стран тратит сейчас. Давайте проведем проверку данного вопроса реальностью: все, что касается составления планов и разведки, должно координироваться НАТО и быть полностью интегрированным в существующую систему безопасности. Тут есть еще один вопрос: есть члены НАТО, которые входят в ЕС, и есть те, кто не является членом ЕС и никогда не будет вести переговоров о присоединении. Мы не хотим, чтобы кто-либо из членов НАТО оставался в стороне при разработке какой-либо операции, потому что Альянс работает уже 50 лет, и мы не хотим, чтобы он распался на куски. Но мы всеми силами поддерживаем такие Европейские силы быстрого реагирования, которые могли бы взять на себя транспортную функцию. Транспорт, транспорт, транспорт! Вот цель! Потратьте большие деньги на транспорт, и этого было бы достаточно! А они говорят: «Америка, пожалуйста, дай нам его!” — Через два года Эстония собирается стать членом Европейского союза… — Верно! — Как это повлияет на эстонско-американские отношения? — Ну, обычно в отношениях между странами, которые вступают в ЕС, и их окружением кое-что меняется. И это, понятно, торговля. Присоединившись к ЕС, вы перейдете на его внутреннюю систему тарифов и станете частью этой системы. И это будет иметь влияние на торговлю. Мы полностью поддерживаем Эстонию и другие Балтийские страны в вопросе присоединения к ЕС. — Это третий год вашего пребывания в Эстонии… — Не говорите «третий»! Это только два года с четвертью! Мне здесь так нравится! — Какие перемены вы заметили в последние годы? — Да, конечно, перемены есть. Сильнее всего они связаны с выборами, которые у вас прошли в 1999 году. К власти пришло коалиционное правительство из трех партий, и мы были очень довольны, что они заговорили об экономических реформах. Особенно в области приватизации, железных дорог и так далее. Такова позиция, которую мы видим у нового правительства. И хотя я знаю, что некоторые люди, в том числе политические лидеры, не согласны с этим и часто говорят о своем несогласии, но нынешнее правительство обладает перспективным видением будущего Эстонии. И мы считаем, что это очень хорошо, особенно для частного сектора, частного рынка, его открытости. Это нелегко для страны, которая 50 лет принадлежала к другой экономической системе. Но в образе мышления здесь еще сохранилось многое от старой системы. Я не имею в виду, чтобы кто-то желал полного возвращения к Советскому Союзу и его системе. Но поступки людей, их поведение все еще в большой степени там, в коммунистической эпохе. Однако, чтобы преодолеть это, нужно время. И Эстония здорово справляется! — Несколько лет назад американское посольство в Эстонии активно участвовало в проектах по интеграции неэстонцев. Сейчас вы считаете свою цель достигнутой или же продолжаете сотрудничество с Эстонией в этой области? — И очень даже! Сейчас мы вложили 150 тысяч долларов в проект профессиональной переподготовки, который действует в Нарве и Кохтла-Ярве. Он предназначен для молодых людей, а также для уже опытных работников, занятых в сфере компьютеров, административного управления, для поваров… В прошлый раз, будучи там, я, к сожалению, пропустила обед, который они приготовили на поварских курсах. У нас есть увлекательный проект, на который мы уже потратили около 8 тысяч долларов вместе с одной частной обучающей фирмой и Интеграционным фондом, – мы составляем CD-ROM, специально ориентированный на молодых людей, детей 7-9-х классов. Используя то преимущество, что во всех школах Эстонии есть компьютеры, мы поместили на этот диск интерактивный вариант подготовки к экзамену по языку, специально ориентированный на русскоговорящих учеников. Это было сделано, учитывая огромную нехватку учителей. Их столько критиковали за то, что они не знают эстонского. Теперь некоторые их них начали немного говорить по-эстонски, но этого еще недостаточно. Мы потратили чуть более 200 тысяч долларов на проект, адресованный так называемым «дважды вдовам». Это молодые женщины, мужья которых, советские военные, либо действительно умерли, либо семья распалась, и эти женщины оказались никак не связанными с Эстонией. Но поскольку это произошло еще при СССР, они остались, потому что это была одна страна. А когда советские войска уходили, их оставили на произвол судьбы. Их жизнь была печальна. У многих не было работы, у многих были дети. Многие из них даже не знали, что могут вернуться в Россию. В рамках этого проекта многие из них были проинформированы, как они могут уехать или остаться на законных основаниях. Эти женщины получили деньги на курсы профессиональной подготовки, а главное – языка. И это было очень трогательно, когда потом я встречалась в Силламяэ с 60-70 женщинами, которые сдали экзамен по языку и теперь искали более престижную работу. Кроме того, у нас есть соглашение с NRG Energy о том, что она вложит 5 миллионов долларов в фонд социального развития Северо-Востока. По миллиону каждый год в течение пяти лет. Восемьсот тысяч долларов будет вложено в профессиональную переподготовку местных жителей, в выплаты тем, кто вынужден будет раньше уйти на пенсию. Оставшиеся 200 тысяч будут потрачены на развитие общества. Как именно – решит совет, который уже создан и в середине февраля проведет свое третье заседание. Совет состоит из двух членов управы Ида-Вирумаа, двух лидеров профсоюзов, двух представителей NRG. Я всегда была заинтересована в более активной обратной связи. Чтобы люди сами решали, что им нужно. Чтобы решения власти не стояли особняком от интересов людей. Еще один интересный проект: мы организуем программу по обмену между Санкт-Петербургским университетом и европейским факультетом Тартуского университета. Это не только для русскоязычных студентов, но все же. Нам интересно понять, что молодые интеллектуалы думают о расширении НАТО, о балтийском рынке энергии и так далее. Если оставить в стороне деньги NRG, которые все же принадлежат частному сектору, то мы потратили на эти проекты около полумиллиона долларов. — Но зачем это вам нужно? — Потому что мы считаем очень важным, чтобы русскоязычное население хорошо себя чувствовало в Эстонии. Мы понимаем проблему. В Америке каждый десятый человек был рожден за морем. Каждый десятый! Таковы данные, опубликованные 2 года назад. Я не говорю только о гражданах. Многие из них вообще нелегалы. В меньшем масштабе у вас здесь та же проблема. И мы считаем, что эстонское правительство делает очень хорошую работу. Однако можно делать чуть-чуть побольше. Не буду вдаваться в детали, но мы подталкиваем эстонское правительство. Однако мы поддерживаем позицию эстонского правительства в вопросе требований к языку, потому что они есть и у нас. Вы не можете просто сказать: «Все! Вы все граждане!» Но что в Эстонии, на мой взгляд, очень интересно, не знаю, есть ли это еще где-либо в мире, — здесь неграждане могут голосовать на выборах в местные самоуправления. В США этой возможности у них уж точно нет. Сейчас в Эстонии неграждане в несколько сложном положении, потому что Эстония ужесточает визовый режим с Россией. Это делается не для того, чтобы досадить людям. Просто таковы требования Шенгенского соглашения. Россия отвечает тем же. И поэтому многие люди, оказавшиеся между двух огней, у которых есть родственники с обеих сторон и которые не являются еще эстонскими гражданами, могут просто не захотеть получать эстонское гражданство, потому что с российским им легче навещать дядю Ваню на той стороне. Это нормальная ситуация. — То есть вы хотите сказать, что с вашей стороны участие в интеграционных проектах — только жест доброй воли? Никаких практических интересов? — Это не только добрая воля. Это вопрос прав человека. Я родилась здесь. Когда я возвращалась, я не знала о судьбе некоторых своих родственников. О том, что они были сосланы в Сибирь и умерли там. Я могу понять, что чувствуют эстонцы. С другой стороны, я поставила своей целью узнать, как живут люди на Северо-Востоке. Я предприняла несколько путешествий туда на 3-4 дня. И ночи. Это важно, когда ты не просто съездил туда днем, чтобы вечером вернуться и заснуть в своей постели. И я увидела, в какой депрессии там люди. Я узнала, что около 40 процентов местного населения никогда не знали другого дома. Они родились здесь. И мое сердце теперь с этими людьми и их проблемами. Отвечаю на ваш вопрос: нами движет основополагающий интерес прав человека. Мы, как и другие друзья Эстонии, скандинавы, европейцы и так далее, пытаемся помочь Эстонии объединить в одном государстве различные этнические группы. Но это нелегко. Это нелегко. Это больше, чем просто практический интерес. Но никто не может ожидать, что такой сложный вопрос удастся решить за 10 лет. — Что вы будете делать после того, как все же покинете Эстонию? — Позвольте мне ответить так: я уже давно «созрела» для пенсии. Так что я уйду на пенсию. Но, конечно, буду продолжать вести активную жизнь и еще вернусь в Эстонию. Это опыт, которого у меня еще не было, хотя я была послом несколько раз, – вернуться в страну, где ты родился, в качестве посла… Это предел мечтаний! Я рада, что моя долгая и успешная карьера заканчивается именно здесь.
Беседовала |
|||
— Я очень сомневаюсь, что будут какие-то разительные перемены. Балтийские страны входят в рамки более долговременной политики. Конечно, когда происходит смена администрации, расставляются новые акценты. Но вы можете проследить всю историю США вплоть до Второй мировой войны: будь то республиканцы или демократы, никаких немедленных резких изменений курса не происходило. Я, во всяком случае, не припоминаю.