Русская школа. Каковы перспективы?

Сегодня разговор продолжает ректор Социально-гуманитарного института, профессор Сергей МИТЮРЕВ.

Совершенно ясно, что появление на рынке образования частных вузов и частных гимназий — это следствие процессов, которые протекают в нашем обществе. Именно они привели к перестройке системы образования, породив одновременно и ряд проблем, в том числе качества образования в частном вузе или гимназии, соответствия учебного заведения его названию и главное — стандарту высшего образования, утвержденному постановлением правительства 13 июня 2000 года. В нем содержится целый ряд требований, в частности к учебной программе. Стандарт, надо сказать, достаточно жесткий, серьезные требования выдвигаются по обретению преподавателем ученой степени — магистра или доктора. Не менее 50 процентов объема указанных в учебной программе дисциплин должны преподаваться людьми, имеющими звание, по крайней мере, эстонского магистра. Есть требования в отношении того, какое количество преподавателей должно трудиться в данном вузе на постоянной основе, а не в статусе почасовиков. Поскольку же остепененных преподавателей, в том числе в русских вузах, не так-то уж и много, возникает серьезная проблема. Вуз заинтересован закрепить у себя преподавателя на постоянной основе, но реальная нагрузка порой не велика, вот и приходится предлагать работу по совместительству.

В силу объективных причин возникает конкуренция между государственными и частными вузами. Государственный вуз до сих пор привлекал к себе абитуриентов именно тем, что это государственное учебное заведение, а значит, у него и диплом государственный — звучит. К тому же обучение в таком вузе было до сих пор бесплатным.

Сейчас картина меняется, и государственные вузы переходят на коммерческую основу. Определенная часть студентов обучается по данной специальности бесплатно, это, можно сказать, государственный заказ. А все то, что сверх этого, должно оплачиваться, причем плата весьма приличная. Возникает дилемма: поступать ли в госвуз или в частное учебное заведение, ведь и там, и там приходится платить. И если в ряде вузов, в том числе и в нашем, плата за обучение вполне сопоставима с учебным кредитом, равным 15 тысячам крон, то есть вузы с запредельной платой за обучение.

В условиях конкуренции частным вузам необходимо в первую очередь добиваться повышения качества образования, что, к сожалению, не всеми до сих пор осознано до конца. С качеством подготовки специалистов напрямую связана и проблема обеспечения выпускников вузов работой. В прежние времена система распределения выпускников худо-бедно гарантировала работу хотя бы в течение трех лет. Теперь системы распределения нет ни в государственных, ни в частных вузах. Выйти на рынок труда с дипломом в кармане и сразу же найти подходящую работу довольно сложно. Как быть? Сошлюсь на наш опыт. Практически все студенты первого выпуска нашего института оказались трудоустроенными. Дело в том, что начиная со второго курса наши студенты проходят практику по профилю своей будущей работы. Сумел студент проявить себя, завязал необходимые контакты, то по окончании вуза он найдет в этой фирме для себя работу. Институт содействует трудоустройству, но инициатива должна исходить от самого студента. Эту мысль хотелось бы донести до каждого студента. Сам будь активным и не надейся на некоего дядю, как раньше в лице Министерства образования, которое занималось принудительным распределением на работу выпускников.

Несколько слов о государственном заказе выпускников. Таковой может быть предоставлен лишь тому вузу, который не только лицензирован, но и прошел аккредитацию. Наш вуз прошел лицензирование, и далее в течение трех лет мы должны в соответствии с законом осуществить аккредитацию своих программ, к чему сейчас и готовимся. Процесс сложный и длительный. К сожалению, точного документа, определяющего требования к аккредитации программ, нет. Есть лишь некоторые общие положения. А раз точных правил нет, то к процессу аккредитации почти неизбежно подмешивается субъективность оценки, что может затормозить процесс. В аккредитации участвуют и иностранные специалисты, которые оценивают и общие условия, в которых работает вуз, начиная с того, за какими столами работают студенты, как выглядят туалеты, соответствует ли все это европейским стандартам. Высокие требования даже к мелочам — это, конечно, неплохо. Так ведь далеко не все эстонские учреждения, в том числе и сидящие на бюджете, подобным требованиям сегодня удовлетворяют. Что же говорить о вузе, который финансовой поддержки от государства не имеет и существует лишь за счет денег, которые он берет со студентов. Увеличивать плату за обучение мы не можем, наши студенты не столь богаты. В такой ситуации явно в выигрыше оказываются государственные вузы, финансируемые из бюджета. Справедливо ли? Ведь честная конкуренция предполагает наличие равных стартовых условий. Сегодня у многих складывается впечатление, что Министерство образования ведет политику на сокращение числа частных вузов. Сейчас в Эстонии около 30 частных учебных заведений да плюс государственные, итого 41 высшее учебное заведение. Вроде бы многовато. Но здесь, как мне кажется, должен происходить естественный отбор, министерство ни в коем случае не должно действовать силовыми методами или методами предпочтения. Можно прогнозировать, что в течение ближайших трех-пяти лет число частных вузов сократится, но это, подчеркиваю, должно произойти естественным путем, торопить процесс не следует. Абитуриенты сами проголосуют за сохранение того или иного вуза, ведь если их число резко пойдет на убыль, то вуз вынужден будет закрыться. Если же в течение трех лет после лицензирования вуз не сможет пройти аккредитацию, то это будет удар по репутации вуза.

Полностью согласен с профессором Ханоном Барабанером: необходимость сохранения в Эстонии высшего образования на русском языке совершенно очевидна. Если не будет полноценного воспроизводства интеллигенции, говорящей на русском языке, русской интеллигенции, то это больно ударит и по основной русской школе.

Кстати, специалистов гуманитарного профиля (филологов, переводчиков) в частных вузах нынче почти не готовят — убыточно, дескать, неперспективно. Отрадно заметить, что наш институт являет собой в этом смысле отрадное исключение.

Представим себе модель, которую наше государство пытается сейчас внедрить в жизнь. Из русской гимназии отбираются наиболее способные выпускники, год в том или ином вузе они интенсивно занимаются изучением эстонского языка, а впоследствии весь учебный курс проходят уже исключительно на эстонском языке. Допустим, что по окончании вуза выпускник стал преподавать математику. Он приходит на работу в русскую школу и... оказывается профессионально недостаточно компетентен, ведь всю терминологию он изучал на эстонском языке. Школьники над ним смеются — так же, как учителя иной раз смеются над переводными учебниками с эстонского языка. В результате полноценного основного образования на русском языке такой горе-преподаватель дать, по-видимому, не сможет. Так что вузовское образование на русском языке в Эстонии непременно должно сохраниться.

А чтобы выпускники частных вузов смогли получить полноценную степень магистра, а затем и доктора, нам необходимо налаживать тесные контакты с учеными советами государственных вузов республики, а также с зарубежными вузами — в Москве, Санкт-Петербурге, с вузами в других странах. Создание ассоциации частных вузов Эстонии, работающих на русском языке, и на ее основе — межвузовского учебного совета — это первые шаги в нужном направлении. Вариться в собственном соку — неперспективно.

Необходимо, чтобы государство в лице Министерства образования четко определило свою позицию в отношении высшего образования, в том числе и частного. Каким оно видит перспективы высшего образования? Не давить, не удушать, а наметить четкие перспективы. Вот что хотелось бы сказать в первую очередь. Думаю, что разговор на эту тему следовало бы продолжить.

Беседовал
Ярослав ТОЛСТИКОВ.
Фото из архива редакции.