Не наломать бы дров

Но что до безобразия пропорций, то человек зависит не от них, а чаще от пропорций безобразия.

Понимаю, что нынче газетная статья ничего не изменит. Это при старом режиме дискуссия на страницах газет могла бы остановить начатое строительство консерватории и проектного института или начало работ по сооружению оперного театра. И все-таки необходимо разобраться с тем, почему при реконструкции Вабадузе вяльяк необходимо спилить вековые деревья на бульваре Каарли, чтобы устроить подземную автостоянку, а потом высадить на ней молодые деревья?

Бульвары, сады, парки города принадлежат всем таллиннцам, и они вправе высказать свое мнение. Впрочем, я не претендую на выражение общественного мнения и говорю только о своих мыслях.

На старой цветной фотографии 1905 года, снятой, по-видимому, с башни церкви св. Яана, видны четыре ряда пышных молодых деревьев бульвара Каарли от Сенного рынка (нынешняя Вабадузе вяльяк) до Каарлиской церкви. Его липам в ту пору около сорока лет, так как бульвар был заложен в шестидесятые годы XIX века, когда городская комиссия с симпатичным названием «Променадная» занималась устройством бульваров, садов и парков вокруг Старого города. Самый представительный из них, без сомнения, бульвар Каарли.

Далеко не сразу возник парадный центр Таллинна. Еще в первое десятилетие ХХ века на нынешней центральной площади столицы Эстонии торговали сеном, дровами, деревянной посудой и метлами. С одной стороны бульвара была проезжая дорога, а с другой... свалка. И только в 1908 году на ее месте оборудовали первые в городе спортивные площадки для лаун-тенниса и крокета. Еще медленнее росли деревья бульвара, который назвали тогда Neue Promenade (Новый бульвар). В 1912 году на Сенном рынке установили памятник Петру I, и рынок превратился в Петровскую площадь. Впрочем, через 12 лет памятник снесли и переименовали площадь в Vabaduse plats, а бульвар стал Каарлиским.

Он, так же, как и площадь, был свидетелем и, если хотите, участником событий, связанных с историей страны и становлением государственности Эстонии. «Старые деревья, — писал академик Д.С.Лихачев, — это своего рода «мемориальные» объекты, это достоверные «свидетели» событий, и их ни в коем случае нельзя уничтожать, хотя бы они и утратили свои декоративные эффекты... Они играют важнейшую роль как некое продолжение и «живой» комментарий к истории народа».

Кстати, утрата этого «эффекта», по-моему, старыми деревьями весьма сомнительна. Дерево не утрачивает свою декоративность с возрастом, а лишь меняет ее характер. Зато сам по себе возраст — важная функция дерева. Тем более, что липы и другие деревья бульвара Каарли в цветущем возрасте. В учебнике «Курс дендрологии» профессора С.С.Пятницкого сказано, что средняя продолжительность жизни липы 200-300 лет, так что возраст деревьев бульвара позволяет им украшать город еще не менее столетия, тем более, что их «детство, отрочество и возмужание» проходили в благоприятных условиях, когда не было ядовитых выхлопных газов автомашин, а по проезжей части бульвара двигались пролетки, кареты, гужевые телеги и крестьянские подводы...

Совсем по-другому будут чувствовать в окружении транспортных магистралей с потоком автомашин молодые деревца. Даже купленные за немалые деньги импортные липы, посаженные несколько лет назад на месте вековых деревьев на северной стороне Вабадузе вяльяк, чувствуют себя неуютно и выглядят весьма неважно. Специалисты утверждают, что среди старых деревьев на бульваре Каарли, которые, несмотря ни на что, в целом выглядят совсем не плохо, есть несколько больных. Лечить можно по-разному — упорно и заботливо, как лечат настоящие врачи, стараясь до последней возможности спасти, например, обмороженную или раненую ногу, а можно просто ампутировать ее, и никаких забот. И все-таки в медицине можно, спасая главное — жизнь, лишить человека ноги, руки, но невозможно лишить его головы. С деревом проще — оно ведь не может собрать справки о своем здоровье, происхождении, о своих заслугах перед историей, людьми, наконец, и подать заявление о виде на существование. За него это должны сделать люди с горячим сердцем и трезвой головой.

Кажется, в последние годы исчезло внутреннее «табу» на уничтожение деревьев, существовавшее долгие столетия. Из одной крайности бросились в другую, и по всему городу гудят мотопилы. Буквально на днях на косогоре, спускающемся от дома № 8 к улице Ору, спилили более 20 больших и, судя по пням, здоровых деревьев.

То, что с главной площади столицы Эстонии необходимо как можно скорее убрать автостоянку, не вызывает сомнения, но почему обязательно под бульвар Каарли? Если уж, к сожалению, придется ликвидировать теннисные корты, то почему не построить подземную автостоянку под ними, между бульваром и Харьюской горкой, там нет деревьев и, по-видимому, инженерных сетей. И почему стоянка автомашин обязательно должна быть у самых стен Старого города? В двухстах метрах от площади, на улице Аллика, стоит заброшенный еще десять лет назад каркас первого этажа здания института «Промпроект». Рядом с этим местом не только Вабадузе вяльяк, но и три театра, культурный центр «Сакала», Музыкальная академия, центральный банк, два министерства, посольство США и множество офисов разных учреждений и фирм. Что мешает построить на улице Аллика многоэтажную автостоянку?

Есть древняя мудрость: «Во времени живя, мы времени не знаем». И всем, кто сегодня взял на себя большое и ответственное дело — реконструкцию главной площади страны, нельзя забывать, что они работают для грядущих поколений. У них обязательно должны быть горячие сердца и трезвые, холодные головы, чтобы не наломать дров. В данном случае в буквальном смысле.

И еще. Смотрю на фотографию бульвара Каарли 1905 года и думаю: если и впрямь спилят нынешним летом старые липы, то дай Бог таллиннцам увидеть их такими же, как на этой фотографии, к середине XXI века. Как говорят в Одессе: «Вам это надо?».

Лев ЛИВШИЦ.