Заботы няни на диване

Все семьи, в которые Вика ходила наниматься на работу, она условно разделила на два вида: семьи обеспеченные и семьи странные. Первых попадалось больше. Там везде были подвесные потолки с подсветкой и капризные мамаши. А вот дети были разные.

Вениамин

Веньке полтора года, он всегда веселый и всегда в соплях - нормальный ребенок для семьи, где им мало кто занимается. Ермолаевой сказали: присмотришь за ним четыре часа в день, умоешь, покормишь приготовленной тобою едой - и вот тебе двести крон.

вспомнив, как она преподавала историю, которую много поколений учеников считают второстепенным предметом, Ермолаева согласилась. За устранение у школьников исторического кретинизма столько ведь не платили!

На работу надо было приходить к восьми. В это же время появлялась и домработница Соня, женщина лет сорока пяти, сказавшая Ермолаевой, что диплом у нее тоже имеется, только технический. Соня быстро убирала квартиру, забирала рубашки хозяина и уносила их стирать.

Сам хозяин, толстый, молчаливый мужик, завтракал и угрюмо уезжал, прихватывая с собой жену.

Ермолаеву предупредили, что больше всего Венька любит засовывать в рот мелкие предметы. Это нашло скорое подтверждение: пока нянька ходила по дому в поисках носового платка, мальчишка открывал все ящики и выгребал содержимое.

Что говорить, за четыре часа и за эти злосчастные двести крон в день Ермолаева сходила с ума. Она даже с любовью и ностальгией вспоминала учеников, которые, хоть и гады, но пуговицы все-таки не жрут.

Энергии Веньки хватило бы на троих. Ермолаева начинала бояться детей. Понимая, что долго так не протянет, она уже обзванивала другие семьи.

Когда хитрец Венька понял закономерности и методы нянькиного воспитания, он стал делать запасы из мелких вещей, а не тащить их сразу в рот. Спрячет в карманчик батарейку, а есть ее начинает позже. Этот карманчик вывел Ермолаеву из равновесия. Опасаясь за жизнь неразумного Веньки и собственную психику, Ермолаева ушла. А казалось бы - две сотни за четыре часа!

Катюша

Катюша по сравнению с Венькой была сущим ангелом, и Ермолаева могла бы даже удочерить ее, но этого не требовалось. Требовалось к девяти приезжать в Нымме и сидеть с Катюшей, причем сидеть большей частью во дворе - девочке прописали воздушные ванны.

Обед для ребенка в этой семье готовила мама, но сразу после этого убегала куда-то до вечера. В обязанности Ермолаевой входила сказка и - тем самым - обеспечение дневного сна ребенка. Катюше исполнилось четыре годика, и она с восторгом воспринимала сказки с реальными для столичной жизни героями. Ермолаева рассказывала ей сказки про то, как в Таллинне в скором времени за ненадобностью закроют все троллейбусные маршруты, про то, как очередной булыжник под что-то заложил вездесущий мэр, как не в Крыжополь, а в родной Палдиски отправился с “визитом” руководитель правительства. Девочка была счастлива!

Кайф Ермолаевой как няньки в этом доме заключался в том, что во время детского сна могла спать и она. Именно в такой лирический момент все и рухнуло.

Однажды Катюшин папа, хозяин оптового склада, сказался больным и не поехал на работу. Ермолаева ближе к обеду даже подумала, что “барин” загнулся, поскольку ни разу не вышел из комнаты. Но не тут-то было. Днем, когда Ермолаева спала, ей приснился странный сон. Будто у нее четыре ноги и четыре руки. Она даже ощупала себя во сне и именно столько рук и ног насчитала под пледом.

Когда сон прервался, Ермолаева нашла себя уже в объятиях хозяина. Катюша спала. Ермолаева как профессиональная нянька орать не стала. Просто потом выставила развратнику дополнительный счет и уволилась. Ей еще долго звонила Катюшина мама и просила вернуться. Она говорила, что семья в кои-то веки нашла няню, которая... устраивает всех. Но Ермолаева не вернулась.

Братишки

К близнецам из Ыйсмяэ Ермолаева пошла только потому, что обещали синхронную няню. И правда: для второго близнеца взяли еще одну девушку. Нескучно и не очень напряженно. Дети попались тихие, но требующие постоянного внимания. Буквально так: смотришь ребенку в глаза - молчит, отворачиваешься - ноет.

Няни так и делали: посадят детишек в ряд, сами сядут напротив и беседуют о жизни. Все довольны.

Правда, в этой семье мало платили: по 150 крон в день каждой няньке. Скоро выяснилось, что ровно столько получала на работе мать близнецов. На вопрос, в чем смысл такой работы: она кратко сформулировала - чтобы не охренеть. Дома скучно, быстро деградируешь, когда твой маршрут пролегает от кухни к ванной или спальне.

В общем, по большому счету Ермолаева с напарницей спасали брак хозяйки от уныния и заданности. Через некоторое время они даже подружились с этим семейством, приходили и вечером пили кофе. Одно было плохо: сто пятьдесят крон не хватало на жизнь. Сошлись на том, что доля Ермолаевой перейдет второй няньке, но, конечно, и ермолаевский близнец - тоже.

Бабуля

Последняя практика Ермолаевой стала совсем неожиданной: в объявлении требовалась няня, но на месте выяснилось, что... бабульке. Сиделка, по-русски. но щедрость бабушкиного сына, богатого мужика, и по всей видимости, крутого “братишки”, убедила Ермолаеву не сбегать сразу, а оглядеться. К удивлению няни, везде лежали доллары - на столике, на холодильнике, обувной полке...

Это потрясло Ермолаеву, единственные свои двадцать баксов хранила она между восемнадцатой и девятнадцатой страницами третьего тома собрания сочинений Теодора Драйзера. Она выдвигала разные версии валютного дождя, а основной была такая: меня проверяют. Однажды она сказала об этом хозяину, и тот рассмеялся:

- Кому ты нужна - проверять тебя?! Это если с матерью что случится, вызовешь “скорую”, придет врач, увидит доллары кругом, глядишь, и спасет маманю-то...

Старушка нравилась Ермолаевой, поскольку была нескучным собеседником и рассказывала няньке “про прошлую жизнь”. Иногда беспокоилась вслух за сына. Причин для беспокойства было две: мерзнет его лысина и пистолет может нечаянно потерять.

Самым трудным для Ермолаевой был момент перестилания постели: бабуля тяжелая, попробуй подними... остальное - уже легче. Кашу - подогреть, гренки - поджарить, газеты из ящика достать и бабушке прочесть, сериал включить обязательно, в комнате вытереть пыль, а кошку к постели не подпускать, потому как аллергия. Работать - три раза в неделю. Помимо денег хозяин время от времени выдавал Ермолаевой натуру: то пять банок кофе, то какое-нибудь дорогое вино из Испании. Увидев, что Ермолаева засматривается на книжные полки, хозяин сказал: “Батя умер, книжки его, бери, какие нужны, их никто не читает и не считает”.

Работа заставила Ермолаеву всерьез задуматься о том, хочет ли она ребенка или нет. Подержав в руках чужих, не всегда послушных и милых, Ермолаева боится теперь взваливать на себя аналогичные “свои” заботы.

Но как представит себе, что постареет, а сына, способного нанять ей сиделку, не будет, - совсем невыносимо становится.

В общем, думает Ермолаева. Сидит на диване и думает.

Юрий ГРИГОРЬЕВ.