Полет над «гнездом» Иришки

Несовершеннолетние жители Таллинна — Кирьянов, Бортко и Пестряков — сели за групповое изнасилование. Никого не боялись: насиловали практически при свидетелях. А может, были уверены, что никто не остановит их, не помешает. Вину в суде валили друг на друга. Так и не договорились между собой, не вспомнили, чья идея это была — пойти на преступление.

Фабула подавляющего большинства уголовных дел об изнасиловании, в общем-то, стандартна. Либо все происходит по пьяне, либо потенциальная жертва идет с дискотеки по родной и хорошо знакомой улице и попадает в лапы насильника-соседа.

Наша же история, о которой сейчас пойдет речь, потрясает своей дикостью и, кроме отчаяния, вряд ли что-то может оставить в душах тех, кто ее прочтет.

...Трое изнасиловали шестнадцатилетнюю девушку. Злодеям, впрочем, ненамного больше, они — школьники, что уже само по себе делает их людьми (особенно по вечерам) свободными и бесцельно слоняющимися по городу.

Вот именно так и пересеклись их пути с Лерой 27 апреля прошлого года. Они бездельничали, а Лера и вовсе странно проводила время. С утра-то она, конечно, посидела на нескольких уроках, но потом с подругой решила поискать приключений, поскольку уже стало скучно, а день все не кончался. В таких случаях что делают? Правильно, идут в гости без приглашения. Адрес квартиры, куда всегда можно заглянуть просто так, знала подруга. Жила в Ласнамяэ девушка Ира, собирающая в своем двухкомнатном гнездышке тех, кто уже через десять минут общения назывался ее другом и пил в честь этого прихваченное с собой дешевое вино. Надо ли говорить, насколько случайны были компании, а также до какой степени поверхностно знали друг друга собравшиеся.

Удивительно, но то обстоятельство, что хозяйки квартиры не оказалось дома, Лере и подружке не помешало войти и повеселиться.

В квартире скучал Кирилл. По городскому определению, хозяйка квартиры с ним «гуляла». Собравшиеся без лишних разговоров сели и выпили. Да-да, и шестнадцатилетняя школьница Лера тоже. Сколько длилось веселье, уж никто не помнит, но закончилось оно весьма неожиданно. Гостеприимный Кирилл вдруг стал жаловаться на боль в спине. Сказал, что лучше всего в такую минуту ему помогает массаж. Его он попросил сделать Леру. Как умеет. Профессионализма, дескать, от нее никто не ждет.

Лера и Киря переместились в спальню — для удобства осуществления процедуры, значит. Никак они не рассчитывали, а может, просто и не думали о том, что хозяйка способна так рано появиться в квартире. А Ира пришла не одна, а с тремя подругами. Ей почему-то не понравилось то, чем занимается незнакомая девица и ее Кирилл.

Леру вывели из спальни и повели на разборку сначала в ванную, а потом на улицу. Мало приятного услышала Лера от обиженной Иры, а уж как на улицу вышли, так тут начался совершеннейший кошмар.

Лера, конечно, предполагала, что Ира ее, допустим, обзовет непечатными словами, но вот что бить начнет...

Тот, кто в уголовном деле прочтет листы с описанием разборки, будет иметь все основания поспорить с Пушкиным, который не знал ничего бессмысленнее и беспощаднее крестьянского бунта. Оказывается, есть — женская драка. Девчонки рвали волосы друг у друга, квасили носы, царапали румяные щечки.

Подруги, оставшиеся в квартире, хорошо знали, что на улице происходит жестокий мордобой, но вмешиваться никто не собирался. Видимо, боялись Иру или считали ее действия вполне справедливыми. Не надо, мол, трогать чужих парней, даже если те сами этого хотят...

Потом в драке наступила пауза. Лера вернулась в квартиру за курткой. Она думала, что самое страшное на сегодня у нее позади и теперь можно и нужно отправиться домой. Но ей не удалось уйти просто так.

Возле подъезда она снова угодила в руки Иры. Та взяла у одной из девчонок косынку, завязала Лере глаза и велела идти. Так ее и вели по темным дворам, где уже не было прохожих и гуляющих с собаками жильцов окрестных многоэтажек, а значит, заступиться за Леру было некому. Она шла наощупь, ей было очень страшно с завязанными глазами. В следственных показаниях существуют такие ее слова: «Меня подталкивали пинками, все смеялись и говорили плохие слова».

Леру долго водили по темным закоулкам, она уже не понимала, чего от нее хотят, что задумали с ней сделать. Просила, чтобы ее отпустили, вслух раскаивалась в том, что согласилась на этот чертов массаж. Но кто ее слушал?! Ржание девиц перекрывало ее всхлипывания.

Вдруг компания остановилась. По репликам Лера поняла, что к «дамам» приближаются «кавалеры». Судя по голосам, их было трое. Повязку с глаз пленницы никто так и не снял. Ира на виду у всех снова начала бить Леру. Пацанам, видимо, было противно на это смотреть, и они попросили отдать девчонку им.

«Делайте с ней, что хотите», — эти слова отчетливо слышала Лера, а произнесла их уверенная в себе Иришка. Трое парней не отказались. Напротив, им понравилась идея: делать с ней «все, что они хотят».

Леру повели на пустырь. Там ее бесконечно долго заставляли стоя на коленях ублажать каждого насильника. Фантазия их была безграничной. Описывать действия злодеев подробно не хочется, потому что в результате получится всего-навсего сценарий какого-нибудь порнокино с элементами садизма. Безусловно, девчонке досталось...

Один из подонков, издевавшийся над Лерой, вообще оказался олигофреном со справкой. Так и написано «олигофрения в степени дебильности». Всегда характеризовался как самый вспыльчивый, возбудимый, обидчивый ученик вспомогательной школы, где он провел детские годы. Парень всегда стремился задеть того, кто слабее и заведомо беспомощнее. А Лера была для него идеальной жертвой. Он выкрикивал грязные призывы своим друзьям, и они с воодушевлением отзывались на них. А кто, собственно, друзья Геннадия Кирьянова? Тоже недоумки, в общем-то. Показательна одна строчка в характеристике Сергея Бортко: «Запас знаний невелик, словарный запас небогат».

Обычная жизнь Леры в те страшные минуты, должно быть, казалась ей совсем нереальной. Где-то далеко ее ждали мать, отчим, две сестры, брат, а она, раздетая и растерзанная, лежала в грязи на окраине Ласнамяэ.

В нескольких метрах от пустыря переговаривались и пересмеивались девчонки. Разве они не знали, не догадывались, свидетелями чего являются? Разве не предполагали, что происходит и отчего так кричит и плачет их ровесница?!

Конечно, можно было бы сделать в этой истории крайней именно Леру. 16 лет, а она пьет, ходит неизвестно где. Да и экспертиза не смогла достоверно установить, когда она лишилась своего целомудрия. Ясно только, что давно, а не на месте насилия.

Но нет порока большего или меньшего. Есть просто порок — величина нематериальная и, значит, неизмеряемая. Что случилось, то случилось. Участникам «групповухи» дали в суде от четырех до пяти лет. Девиц вызывали для дачи показаний. Они говорили: «Мы ничего не знаем». Дескать, даже не догадывались, что Леру насиловали. Одна из свидетельниц сказала: «Я вообще там стояла только потому, чтобы мне мою косынку отдали».

После завершения следствия ей отдали этот платок. И отпустили учить уроки...

Юрий ГРИГОРЬЕВ.

Фото Леонида СМУЛЬСКОГО.