Барометр показывает «кукиш»

Посол эстонский Тийт Матсулевич на излете 2000 года сказал, что отношения с Россией у его страны хороши как никогда. Посол российский Константин Провалов несколькими днями позже заметил, что Эстония сама виновата в том, что отношения с Россией не так хороши, как хотелось бы.

Президент Леннарт Мери в новогоднем приветствии к народу сказал, что эстонцы сейчас живут хорошо, как никогда прежде. А последний в двадцатом веке замер общественного мнения показал, что эстонцы еще никогда не были так разочарованы своей властью.

Европрорубь

Под всеми этими «никогда» следует понимать, конечно же, последнее десятилетие и — на худой конец — два довоенных, когда Эстония также была самостоятельным государством, а не пять веков, которые имел в виду посол Матсулевич. Россия не могла воспринимать Эстонию как субъект отношений, так как добрые триста лет из этих пятисот Эстония была под российской короной, а до этого — шведской. С последней у России, конечно, были свои отношения. Например, Северная война, после которой вдоль всего побережья Финского залива было прорублено окно в Европу.

Свои роль и место у этой «европроруби» эстонские политики до сих пор так до конца и не определили. Разнос мнений колеблется от десятилетней давности митинговых фраз типа «На нас кончается европейская культура» до сегодняшних рассуждений о выгодности геополитического положения Эстонии. При этом в зависимости от моментальной конъюнктуры говорится либо о выгодности этого положения для Эстонии, либо — для России. В последнем случае мы должны предстать в некоторой роли хозяев положения, от воли которых зависит, открывать или не открывать это самое окошко. Замешенное на совковой спеси работников прилавка, это высокомерие перечеркивается одним-единственным эпизодом — сменой российского посла в Таллинне.

За без малого десять лет после восстановления независимости здесь сменились главы большинства аккредитованных дипломатических представительств. Но отъезд в ноябре Алексея Глухова и приезд несколько дней назад сменившего его Константина Провалова стали фактами рекордного общественного внимания. Кстати, без каких-либо усилий с их стороны. Даже молчаливый отказ Глухова от традиционного в таких случаях награждения эстонским орденом стал достоянием гласности благодаря кому угодно, но не российскому посольству, которое при желании могло бы состричь с этого свои дивиденды. За многочисленными сообщениями о назначении нового посла, нескольких интервью с ним также стоит инициатива эстонской стороны, а не Москвы. Память не подсказывает случая хотя бы сходного внимания средств массовой информации к смене в Эстонии послов других ведущих мировых держав. Примечательно, что повышенный интерес к в общем-то рутинной ротации главы дипломатического представительства проявляется на фоне демонстративного разворачивания официальной внешнеполитической избушки спиной к восточному лесу.

Думается, что ларчик с секретом повышенного внимания к новому послу открывается весьма просто. Россия получила нового лидера. Президента, поведение и политика которого более не зависят от влияния пресловутой Семьи и ее ближайшего окружения. Президента, который более предсказуем и последователен. Который, наконец, просто живой человек, способный правильно расставлять акценты, в том числе и грамматические. Его внешнеполитическая активность не имеет ничего общего с предшественником. В этой качественно новой ситуации воссоздания отношений России с окружающим миром Эстония, долгое время считавшая себя своего рода мостом между Востоком и Западом, может, если не сориентируется вовремя, под этим самым мостом оказаться.

Весьма сдержанный, но при этом не лезущий за словом в карман посол Провалов быстро и четко дал понять, что вся его деятельность будет строиться на преемственности, а изменения в работе посольства если и будут, то исключительно продиктованные необходимостью. Например, усилением экономического направления. (Это к слову об «окне» и «мосте».) Он дал понять о том, что, не исключено, в ближайшее время состоится подписание главных межгосударственных договоров. Возможно, и столь нужного Эстонии договора о государственной границе. Интересно, какие соглашения с Россией Эстония подпишет еще, чтобы этот долгожданный договор при и без того реально существующей границе состоялся? В свое время, помните, Эстонии пришлось отказаться от привязки всего, что связано с границей, к принципу территориальной целостности довоенного государства и перестать называть исконно своими Ивангород, Печоры, Изборск, Комаровку. Кстати, общественность перенесла эту утрату совершенно безболезненно. Как и недавний отказ от ежегодного празднования дня окончания Освободительной войны, с которой, как сказал главный хранитель эстонской старины Тривими Веллисте, нынешнее поколение свои судьбы не связывает.

Примечательны высказывания нового российского посла по поводу главных эстонских внешнеполитических приоритетов — Европейского союза и НАТО. Россия и здесь будет исходить из своих национальных интересов. То есть, оценивая то же стремление Таллинна вывесить свой государственный триколор на флагштоке в Брюсселе исключительно с точки зрения, повредит это интересам России или не повредит. Иными словами, нам в очередной раз сказали то, что мы должны были услышать давно: в противостоянии России стремлению Эстонии в НАТО нет и тени великодержавного каприза. Вхождение Эстонии в НАТО может стать неудачей, ошибкой не только России или Эстонии, но и всего мира. А события последних дней, появление в обиходе термина «сербский синдром» в который раз уже подтвердили отнюдь не безобидность Североатлантического альянса и его главного члена США. На этом фоне шумиху вокруг размещенных в Калининградской области «Точек» можно смело рассматривать как пропагандистский отвлекающий маневр. Наживку, на которую, кстати, жадно клюнули далеко не все. Видимо, малый радиус действия российских тактических ракет произвел куда меньшее впечатление, чем случаи заболевания лейкемией среди солдат-миротворцев, участвовавших в военных действиях на Балканах.

А в остальном все хорошо...

Смена веков и тысячелетий для Эстонии оказалась богатой на прогнозы. Самое, пожалуй, неизгладимое впечатление произвело предсказание на ближайшее будущее. «Аналитики предсказывают рост потребительских цен на 4-5 процентов, а расценок на услуги — до 10 процентов», — сообщает BNS, цитируя «Ээсти пяэвалехт», которая в свою очередь ссылается на прогнозы «Ханса маркетс» и Института конъюнктуры. Главная причина предстоящего роста, как сообщают газета и агентство, административная — повышение тарифов на электроэнергию. Надо ли говорить, что действительность в таких случаях оказывается смелее любых прогнозов.

Возможность оплатить до 20 января показания счетчиков по старым расценкам стала серьезным испытанием для энергосбытчиков, работающих с клиентами. Тема повышения цен на электроэнергию стала куда более притягательной, нежели предстоящее вручение премьер-министру Марту Лаару высокой награды Европейского союза налогоплательщиков за успехи в сборе налогов. Интересно, как проголосовали бы рядовые эстонские налогоплательщики? Особенно те, что выстаивали часовые очереди в кассах энергосбыта?

Впрочем, пусть не по данному конкретному поводу, а по поводу своего отношения к власти вообще налогоплательщики проголосовали. Незадолго до того, как бой часов и звон колоколов возвестили о наступлении таки нового тысячелетия, «Саар Полл» сообщил нам пренеприятнейшую весть: доверие населения к власти упало до низкого, как никогда прежде, уровня. Число тех, кого она, власть, удовлетворяет, составляет лишь 25 процентов. С большим запасом оказался побитым прежний рекорд падения доверия к власти — 38 процентов в 1992 году во время первого пребывания во главе правительства Марта Лаара.

Как и восемь лет назад, среднего обывателя неудовлетворяет состояние демократии в стране. И это при всем при том, что никто не боится выражать эту свою неудовлетворенность. В чем же ее суть? Избиратель может как-то воздействовать на своих ставленников в институтах власти лишь раз в четыре года, когда проводятся выборы и идет настоящая охота за голосами. Тогда все щедры на обещания и посулы. Но вот вскрыты урны, разложены по стопкам бюллетени, избранники расселись по местам в зале заседаний на Тоомпеа. Избиратель сделал свое дело и может уйти. Всенародное пиршество демократии закончено, и в ближайшие четыре года избиратель депутату не нужен.

Социолог Андрус Саар считает, что именно отчуждение государства, власти от народа является самой серьезной проблемой. Ее можно решить только за счет серьезного пересмотра закона о выборах и всего, что связано с взаимоотношениями депутатов с избирателями. Наверное, не совсем целесообразно возрождать один к одному систему, действовавшую в советское время. Но там хоть иллюзорная подотчетность депутата своим избирателям существовала. Он был обязан проводить встречи в своем округе, принимать наказы. Любой мог обратиться к своему депутату с просьбой помочь решить ту или иную проблему.

Что мы имеем сегодня? Мы не имеем своего депутата. Выборы и голосование проводятся по партийным спискам. Хорошо, если список, за представителя которого голосовал гражданин А., набрал заветный проходной балл и данная партия представлена в законодательном органе власти. А если нет? Ничуть не больше ясности и с представленными в парламенте партиями, так как партийные списки единые на всю страну, а включенные в них кандидаты рассредоточены по округам. Получается, что конкретная судьба конкретного кандидата и его избирателей зависит не от числа поданных голосов (о превышении персональной квоты сейчас не говорим), а от порядкового номера кандидата в общепартийном списке. В итоге нередко избранными оказываются люди, получившие всего несколько сотен или даже десятков голосов. Конечно, это вовсе не обязательно означает, что избран наименее подходящий. Но в любом случае получается, что за бортом оказываются те, чей мандат народного доверия гораздо весомее.

Реформа взаимоотношений гражданина и государства только в плоскости выборного законодательства, конечно же, всех проблем не решит, но поднять тонус доверия к власти хоть на несколько градусов она способна.

То же самое касается и практики выборов президента. При всем том, что Эстония является государством с ярко выраженной формой парламентского правления, у института пусть даже ограниченной президентской власти есть свои функции, которые главе государства было проще отправлять, если он был облечен прямым, а не опосредованным через парламентское большинство мандатом народного доверия. Все, наверное, помнят, как президенту Мери, по числу голосов во время первых и единственных прямых выборов заметно уступившему своему конкуренту и победившему исключительно благодаря перевесу в парламенте праворадикального большинства, приходилось неоднократно напоминать, что он считает себя избранником народа. Эти констатации президент неоднократно подтверждал, вступая в единоборство с парламентом по поводу конституционности того или иного закона. Но всякий раз ему приходилось действовать с оглядкой на будущие выборы. В общем, нельзя было вызывать у большинства раздражение своим вольнодумством.

Свой вклад в катастрофическое падение доверия к государству и власти, конечно же, внесли как партии (особенно входящие в правящую коалицию), так и сама партийная система. Последняя лишь иллюзорно является многопартийной. Справедливо было бы говорить о двух- или от силы трехпартийности. Но это, видимо, дело будущего. Сейчас же мы переживаем период «броуновского» движения, когда какие-то партии сближаются и сливаются, какие-то распадаются, порождая на время новые. Далеко не все их них отвечают классическому определению партии как политической организации определенной части общества. У нас это нередко организации, которые «лепятся» под личность или группу лиц для того, чтобы реализовать ее или их властные амбиции. Но об этом более подробно поговорим через неделю.

* * *

В завершение же несколько слов о тревожащем выводе из опроса фирмы «Саар Полл». Значительное большинство респондентов высказалось за наведение порядка в стране. Имеющая доступ к средствам массовой информации власть, естественно, увидела в этом тень тоски по тоталитаризму. Но ведь речь-то о другом. О доверии, которого пугающие нас «призраком коммунизма» лишились. Кстати, крайне низко упал индекс доверия ко всем ветвям власти, включая и «четвертую» — прессу. Последняя, если не считать общественно-правовые каналы радио и телевидения, государством не контролируется и принадлежит частному капиталу. Однако политические преференции, особенно большинства газет и журналов, настолько налицо, что Союз журналистов на днях был вынужден поделиться своими опасениями по поводу свободы печати в Эстонии и свободы слова на страницах этой печати. Это означает, что владельцы изданий имеют склонность подгонять принадлежащие им газеты под собственные политические взгляды и пристрастия. Утрата свободы в таком случае неизбежно ведет к утрате доверия читателей, немалая часть еще помнит о великом «разнообразии» мнений на страницах газет-органов.

Александер ЭРЕК.