Оправдание девки, которая тут ни при чем

Это и тема нашего долгосрочного проекта. И тема третьего тысячелетия. (По мнению многих ученых, оно наступило несколько лет назад без «грандиозно-пошлых чествований», как сказал бы Набоков: см. здесь, в журнале, его письма.)

Мировой диалог — сквозь все времена и барьеры, сквозь «функциональные шумы» оглушенных цивилизаций — нарастает, становится все интенсивнее. По мысли «тартуского гения» (эссе Рейна Вейдеманна «Бытие как перевод»), взаимодействие культур в широкой исторической перспективе всегда диалогично.

Жаль только — не всегда диалоги удаются. Особенно, если речь идет о «своем» и «чужом». Милое дело тогда просто недослышать. Как в пушкинской притче о глухих. Один кричал: «Моя им сведена корова». Другой в ответ вопил: «Сей пустошью владел еще покойный дед». Глухой же посредник-судья решил: «Пошто ж идти вам брат на брата, / Ни тот и ни другой, а девка виновата». Бедная, ныне, возможно, виртуальная «девка»... Бедный, банальный, извечно неразрешимый и не только русский вопрос: «Кто виноват? Кто прав?»

В достопамятные периоды цензоры и «властя» (словечко из прозы Бориса Крячко) «не наше» на нюх не выносили. Даже заикнуться не дали бы о книге про «лесных братьев». И вот сегодня Елена Позднякова строит русскую версию «Могил без крестов» Арведа Вийрлайда, живущего в Канаде эстонского писателя-эмигранта. В журнале напечатан фрагмент романа.

Будь это «на театре», в припозднившуюся «Осень» классика Оскара Лутса, мы бы ввели современный персонаж — петербургскую переводчицу Нору Яворскую. Она истоптала не одну пару башмаков, путешествуя по словарям и по Южной Эстонии, пока не нашла русский аналог эстонскому названию какой-то целебной пресноводной губки. Надо же было помочь Тоотсу, который после двух войн — Первой мировой и Освободительной (где он сражался в разное время по разные стороны), получил в подарочек ишиас... Ну, кто тут виноват?..

Литература — совсем другая «политика», она судит по своим законам. И если мир возник по Слову, то Слово должно не разъединять, а «наводить мосты», способствовать пониманию чужого образа мыслей, чужой души. Иначе и наша пресловутая «русская душа» превращается в штамп, как это продемонстрировала англичанка Элизабет Робертс в «Путеводителе для ксенофоба» (представлен по-русски Ольгой Гречишкиной).

Поэтический цикл Дорис Карэва «Бог сущ» (переводы Бориса Балясного) предваряется знаковым эпиграфом «На крыле бабочки иероглиф мироздания». Эта бабочка перекликается и с экслибрисом-бабочкой Юри Аррака (мы благодарны художнику за «выставку» на страницах журнала), и с набоковским художественным видением уникальности мира, искусства, творения. А еще бабочка — символ преображения, чудесного превращения, освобождения — в новелле Мати Унта «Две встречи с последующим синтезом» (с прекрасной подачи Светлана Семененко). Это и есть диалог!

Для номера переводы с эстонского сделали Наталия Калаус (новеллы Асты Пылдмяэ), Татьяна Верхоустинская («Конная статуя» Арво Валтона), Ирина и Виталий Белобровцевы (рассказы Валентина Куйка), Ольга Наэль (главы из сказки Айно Первик), Татьяна Теппе. Радиопьесу Юри Туулика «Линнусита» традиционно «сыграл» Александр Томберг (Москва).

На страницах «переводческого» номера диалог идет на шести языках! Звучат «трансляции» с английского, немецкого, финского, датского... Кстати, на «датской почве» подает надежды Лина Бондаренко — молодая смелая переводчица стихов Серена Ульрика Томсена.

Впрочем, поэтический диалог — особого свойства, он близок музыке, живописи, акварели.

У Дорис Карэва слово «падает камнем / из плода живого, болящего, сочного, / пульсирующего сердца».

У Мариса Готони — «Мирозданье разорвано в клочья, / в мировых зеркалах / лишь разбитые истины...» (перевела с финского Элеонора Иоффе).

У Нила Нерлина рядом с «игроками костей» — «мироколицы колокол / водяной паучок / всю вселенную колкую / собирает в пучок».

Ульрик Томсен так размышляет: «Медная ржавчина, коррозия и покрытие называются /негативным ростом, / потому что это посвящается всему тому, что бездомно».

И Георг Тракль сотню лет назад склоняется «Пред разрушенным мрамором вечности» (перевела с немецкого Инна Ростовцева, Москва).

Вечные поиски истины — вечные попытки диалога культур. Не «влияния», предостерегает нас Ю.М.Лотман, — не влияния, значит, не подчинения, не выяснения, кто прав, кто виноват, — но диалога.

Людмила ГЛУШКОВСКАЯ,
главный редактор
журнала «Вышгород».