Футляр для скрипки с... банкетом

Все, кто в данный момент из многочисленного семейства Гопоновых находился на свободе, пришли в суд поболеть за батю. Алексей Егорович, он же батя двух насильников-сыновей и дочки-воровки, обвинялся в убийстве. Вместе с ним на скамье подсудимых сидел его кореш Владимир Андриевский, заброшенного вида мужичонка с желто-серым туберкулезным лицом. В зале плечом к плечу устроилась жена Алексея Егоровича, их младший сын и соседи. Сочувствовали жене: с сегодняшнего дня ежемесячно ей придется собирать передачки, что для уборщицы, прямо скажем, неподъемно.

Каждый раз при встрече с этой женщиной в суде я получал очередную дозу подробностей ее непростой жизни. Татьяна оправдывает абсолютно всех своих непутевых детей. Более того, считает, что сыновей, Сашку и Димку, попросту засудили в прошлом году, иными словами, несправедливо упекли в тюрьму. По убеждению Татьяны, “девка им сама дала и даже просила об этом”.

Понимаю, что матери так хочется думать, и переубеждать ее бессмысленно. Но читателям стоит рассказать другую правду. Настоящую. Девочка, на которую напали братья Гопоновы, шла из музыкального училища. Ее поймали в подъезде, затащили на соседнюю стройку и там изнасиловали. Один из жильцов увидел в подъезде под лестницей футляр скрипки и забил тревогу.

Девочка в тяжелом состоянии была госпитализирована и лежала в больнице полтора месяца. Практически столько же искали преступников. Жертва, увидев через некоторое время на процессе своих мучителей, заплакала, да так и не смогла успокоиться. Поэтому насчет “сама дала” Татьяна пребывает в иллюзиях. Конечно, ей обидно: сыновья жаловались, что в “зоне” они сидят в блоке с так называемыми “опущенными”. По старой зековской традиции.

Вот дочке Татьяниной наверняка сидится полегче: воровка для криминального мира - человек абсолютно нормальный и свой.

Дочка была определена за решетку на четыре года за участие в серийных кражах. Ее Таня оправдывает одной лаконичной фразой: “Жрать хотела и сперла”.

Теперь судят мужа, и Татьяна пригорюнилась. Жалуется: Алексей Егорович очень ревнивый и предупредил жену заранее на предмет измен, мол, если что будет, то он и ее убьет.

- А если ему дадут девять лет?! - спрашивает Татьяна так, как будто восемь одиноких лет для нее еще вполне переносимое испытание.

Но звучит приговор: суд назначает Гопонову меру наказания в одиннадцать лет, а его подельнику Андриевскому - двенадцать.

Алексей Гопонов и Владимир Андриевский знакомы лет пятнадцать - когда-то они вместе учились на курсах по вождению. Это занятие они незатейливо сочетали с ежевечерней пьянкой. После этого их пути расходились: Гопонов шел спать домой, а Андриевский “чистил” очередную квартиру. Весной 1999 года старые друзья встретились, отметили майские праздники и решили навестить бывшую зазнобу Андриевского, проживающую в Харьюском уезде.

Женщина эта имела репутацию сверххозяйственной и серьезной. Она видела Андриевского насквозь, знала, что он пьянь и рвань, вечно скитающийся по “тюрьмам и ссылкам”, но тем не менее принимала его после каждой отсидки. В мужских компаниях Андриевский любил рассказывать, за какие такие достоинства Вера Жаринова не могла его выгнать.

Надо заметить, что Андриевский, в отличие от друга Алексея, вовсе не был ревнив. В частности, он никогда не расспрашивал, с кем она встречалась, пока он парился на нарах. Просто занимал “свой” диван и жил дальше.

В деревню к Вере приятели приехали на рейсовом автобусе. В местном магазине Андриевский купил ей духи, еще помня, что подруга сердца любит подарки.

Во дворе Вериного дома возился какой-то мужик: пилил доски и ремонтировал столик. На улицу вышла Вера и быстро всех познакомила. Мужик с пилой оказался ее новым мужем.

Узнав такую новость, Андриевский поздравил Жаринову и протянул ей духи. Праздновали встречу в доме довольно бурно, если учесть, что новый муж несколько раз бегал за водкой. Все проходило вполне мирно, если верить показаниям обвиняемых и соседки, заглянувшей случайно к Вере, но задержавшейся в компании на несколько часов.

С ней-то в конце “банкета” и ушел Андриевский. Гопонова хозяева оставили у себя. Уже под утро он проснулся и стал блуждать по дому. По пути заглядывал в шкафы и ящики, нашел два золотых кольца. Потом снял со стены икону и вышитый рушник, принялся заворачивать икону в него.

Голос хозяина вернул Гопонова к действительности. Мужик в исконно народных выражениях дал понять вору, кто он есть, чем, видимо, сильно разозлил последнего. Гопонов вытеснил обидчика на улицу, и там началась драка, жестокая и долгая. В результате у Гопонова была сломана левая рука, подбит глаз. Совсем плохо обстояли дела у хозяина, а конкретно - совсем никак.

Ошибочно полагая, что Гопонов уже ни на что не способен, мужик отвернулся и пошел в дом. Алексей схватил правой рукой кол да и треснул им по голове жертвы. Одного удара хватило. Хозяин упал и больше не поднялся.

Труп Гопонов спрятал за сараем, присыпав мусором. Он хотел бежать немедленно, подальше от этого жуткого места, но плохо себе представлял, как ему это сделать без Андриевского. В каком доме жила разбитная деваха, приютившая на ночь любви Вовчика, Гопонов, естественно, не знал. Он решил отсидеться в сарае, пока Андриевский не вернется. Друг появился, когда уже рассвело. Он еле шел, было очевидно, что и на “выпить” у него времени хватило.

Гопонов выбрался из своего укрытия, провел Андриевского к куче мусора и чуть-чуть приподнял бумагу. На Андриевского смотрел хозяин дома. Владимир решил, что это шутка, и сказал хозяину: “Что смотришь? Пошли выпьем!”

Гопонов выругался, а потом все быстро и в доступной форме объяснил другу. Они бы, наверное, убежали, если бы не одно малоэстетическое обстоятельство. Организм Андриевского убийственной новости не перенес и отреагировал...

Проснувшаяся Вера появилась во дворе, услышала голоса за сараем и пошла туда. Это ее и погубило. Гопонов заметил, что женщина подходит, сунул кол в руку Андриевского и крикнул: “Бей!” Пьяный Андриевский бил бывшую любовницу, пока она не перестала дышать. Ее труп тоже забросали мусором.

Затем убийцы вернулись в дом, нашли пустую сумку, бросили туда все, что понравилось, а именно - икону, чайник, набор вилок, куртку и несколько Вериных платьев. Андриевский увидел, что на тумбочке стоят подаренные накануне духи. Мужик быстро их выпил, Гопонов от предложенной по-братски половины флакона отказался.

На попутной машине убийцы добрались до Таллинна. Гопонов затаился дома, лечил руку. Андриевский вовсе растворился в каких-то бомжатниках. Но обоих искали и нашли. Вначале - Андриевского, потому что только его и запомнила деревенская подруга. На Гопонова она как-то вообще не обратила внимания. В ее показаниях это комментируется следующим образом: “Раньше моя соседка Вера жила с Андриевским и очень его хвалила. Потом он приехал к нам с другом. Вера уже была замужем, поэтому я и забрала Владимира к себе, мне было интересно. Друга не запомнила, так как он был мне без надобности”.

Зато полиция очень интересовалась вторым преступником. Несколько допросов дали результат: теперь хотя бы известно, кого и где искать. Жена Гопонова, Татьяна, нашла оправдание и мужу: это Андриевский его затащил в деревню, да и подвел под “мокрую” статью. Сам-то Алексей - безобиднейший человек.

...Сожалела Татьяна об одном: при обыске у нее изъяли икону. “Не по-божески это как-то”, - подытожила она.