Эстония как транзитный мост

— Юрий Семенович, в последнее время политическое руководство России все чаще говорит о том, что расширение Евросоюза за счет восточноевропейских государств, включая страны Балтии, — это «естественный интеграционный процесс». Означает ли это, что в Москве выработана окончательная позиция по вопросу расширения ЕС на восток?

— Насколько мне известно, единственное требование Москвы в связи с расширением Европейского союза на восток состоит в том, чтобы этот процесс не сказывался негативно на экономическом сотрудничестве России с новыми членами ЕС. Евросоюз — это наш главный внешнеэкономический партнер, на которого приходится более трети внешней торговли, иностранных кредитов и инвестиций в российскую экономику. Если сюда прибавить остальные европейские страны, включая и страны-кандидаты в ЕС, то доля объема внешней торговли России в ЕС составит около 50 процентов.

В этом контексте и следует рассматривать перспективы и возможные последствия вступления в ЕС трех стран Балтии, которые занимают все еще важное, но не первоочередное место во внешней торговле России. Я уверен, что прибалтийские государства в ближайшие годы станут полноправными членами Евросоюза. Открытым для меня остается только вопрос, когда и в какой очередности. Думаю, что отношения России с Эстонией, Латвией и Литвой до их вступления в ЕС будут осуществляться в рамках более широкого сотрудничества нашей страны с Евросоюзом, который приступил к реализации инициативы Финляндии «Северное измерение» ЕС.

— Каковы плюсы и минусы для Эстонии и России в случае принятия первой в ЕС?

— Возьмем, к примеру, Эстонию, с которой у нас сейчас имеются определенные сложности в таможенных отношениях. Присоединение республики к Евросоюзу автоматически их переведет в формат общих отношений с ЕС, в котором предусмотрены режим наибольшего благоприятствования в торговле, дополнительные льготы в плане взаимных инвестиций и т.д. Другими словами, двойное налогообложение эстонских товаров будет снято, если, конечно, Россия не сделает этого еще до вступления Эстонии в ЕС. Кроме того, присоединение Таллинна к ЕС приведет к снижению тарифного барьера — уровня таможенного обложения импорта в отношениях между Россией и странами Балтии и Центрально-Восточной Европы,- который на сегодня в несколько раз выше, чем в отношениях между РФ и ЕС. Когда эти государства вступят в ЕС, они присоединятся соответственно к единому таможенному тарифу, который официально принят Евросоюзом.

С другой стороны, Россия сегодня сталкивается с антидемпинговыми процедурами, которые против нас проводит ЕС по 12 товарным позициям. Не хотелось бы, чтобы расширение ЕС привело к тому, что и Эстония когда-нибудь объявит об антидемпинге. Вызывает тревогу и тот факт, что Россия становится все менее значимым партнером для Эстонии. Ее доля во внешней торговле Эстонии составляет всего 9-10 процентов. На примере Финляндии хорошо видно, что вступление ее в Евросоюз привело к резкому сокращению торговли с Россией. Наш северный сосед являлся наиболее крупным партнером СССР и РФ из числа западных стран — на Россию приходилось около 25 процентов финского экспорта. А ко времени вступления в ЕС — только около 7 процентов. Если страны Балтии, и Эстония в частности, будут развиваться по такому же сценарию, то нельзя исключать, что торгово-экономические связи между Москвой и Таллинном могут пойти на спад.

— Да куда уж ниже?! А можно ли затем надеяться на их подъем?

— Вряд ли, если Москва и Таллинн не захотят изменить этот сценарий. В дополнение к объективным трудностями, существующим в наших двусторонних торгово-экономических связях, Эстония намеренно увеличивает долю стран ЕС в своей торговле в ущерб России. Но с другой стороны, также известно на примере той же Финляндии, что после вступления в ЕС, столкнувшись с новыми требованиями и ограничениями в рамках этого союза, страна начала постепенно расширять торговлю с Россией. Так что не исключено, что и Эстонии когда-то придется восстанавливать утраченные позиции.

— Думается, что развитие торгово-экономических связей между Москвой и Таллинном во многом зависит от упорядочения межгосударственных отношений?!

— Это действительно так. Кроме того, неурегулированность отношений с Россией реально означает для Эстонии упущенные экономические выгоды. Могу сослаться на мнение эстонского академика Михаила Бронштейна, который заявил на состоявшейся недавно в Таллинне международной конференции, что упущенная выгода Эстонии ежегодно составляет минимум 200, а максимум 500 млн долларов. Это потери на транзите и торговле. Я считаю, что это верные расчеты.

К сожалению, местные предприниматели продолжают придерживаться мнения, что финансовый кризис 1998 года в России сделал нерентабельным экспорт эстонских товаров на наш рынок. Однако другие страны-поставщики делают все возможное, чтобы его сохранить, идут на льготы, кредитуют поставки. Одним словом, они борются за российский рынок. А с эстонской стороны даже нет стремления остаться на нашем, как сейчас говорят, развивающемся и перспективном рынке.

— Что же, Россия уже совсем не представляет интереса для Прибалтики?

— Что касается стран Балтии в целом, то Россия, по моему мнению, представляет для них интерес в основном как поставщик или потребитель транзитных грузов и как рынок сбыта товаров и услуг. Особое значение в этом отношении имеет рынок продовольствия. Финансовый кризис, о котором я упомянул, заметно подорвал спрос на импортные продукты. Однако укрепление реального курса рубля в течение 2000 года снова подняло конкурентоспособность импортных продовольственных товаров на российском рынке. Я, например, считаю, что именно в развитии пищевой промышленности России и должны быть заинтересованы страны Балтии, которые мы рассматриваем не только как транспортно-транзитные страны, но и как важных производителей пищевых продуктов, как потенциальных инвесторов в пищевую промышленность России.

— Переориентация экономики Эстонии на Запад, поставившая отношения с Россией на второй план, наверняка будет принята в расчет нашим руководством. Строительство новых портов в Ленинградской области — это ответ Москвы Таллинну?

— Любая страна приняла бы в расчет такой фактор. Поэтому не исключаю, что в долгосрочном плане Россия будет, может быть вынужденно, искать для себя и другие пути транспортировки экспортных товаров на Запад. Если говорить об Эстонии, то здесь большое значение имеет нефть и нефтепродукты. Таллинн за последние годы стал крупным перевалочным пунктом. Проблема Эстонии заключается в отсутствии нефтяной трубы. Пока же, как известно, российская нефть поступает до эстонских портов по железной дороге, что, естественно, удорожает перевалку и тарифную стоимость. Хотя путь через Эстонию — это наиболее короткое плечо. Планы по строительству Балтийской трубопроводной сети (БТС) от Тимано-Печорского нефтяного месторождения на севере России к балтийским портам, на мой взгляд, сразу непосредственно не ударят по транзиту балтийских стран. Во-первых, на строительство новых нефтяных терминалов потребуется много денег, которые, как вы знаете, идут не из бюджета, а из кармана заинтересованных лиц. И, во-вторых, строительство новых портов продлится не один год. Но в случае реализации этого проекта у России появится возможность для маневра: при наличии нескольких возможностей мы сможем выбрать наиболее оптимальную альтернативу.

Для того чтобы Эстония включилась в борьбу за право транзита хотя бы части новой тимано-печорской нефти, необходимо продолжить ветку БТС до портов Мууга или Палдиски. Если потоки нефти из России увеличатся, то нельзя исключать и такого развития событий. Однако в данный момент было бы, наверное, нецелесообразно думать в странах Балтии о расширении своих портовых мощностей, потому что пока нет полной ясности в вопросе будущих объемов экспортных поставок из России.

— Допустим, понятно стремление эстонского руководства присоединить страну к ЕС. А какой интерес для Евросоза представляет собой Эстония?

— Эстонский рынок как рынок сбыта, с населением около 1,5 млн человек, не представляет большого интереса для крупных компаний. В стратегическом плане в ЕС рассматривают три балтийские страны прежде всего как «транзитный мост» между Россией и Европой и отдают предпочтение развитию там транспортно-портовой и энергетической инфраструктур, а не собственного производства промышленных и сельскохозяйственных товаров. Таким образом, страны Балтии могут рассчитывать лишь на определенную «нишу» на еврорынке услуг — транспортных и, возможно, банковских. Кроме того, в ЕС и США рассчитывают использовать эти три страны как экономический плацдарм для развития торгово-инвестиционного сотрудничества с Россией.

— Спасибо за беседу.

Игорь КЛЮЕВ.
(РИА «Новости» —
специально для «Молодежи Эстонии»).
Фото Александра ПРИСТАЛОВА.