Академик, почетный гражданин Тарту, журналист и писатель, учитель многих журналистов Эстонии, совесть журналистики, а кроме того, человек с юмором. И все это — Юхан Пеэгель, островитянин с Сааремаа. В прошлом месяце, когда я был у него в Тарту и спросил, как жизнь в канун 82-летия, Юхан ответил: «Ну что сказать — нет опыта, никогда прежде таким старым не бывал...»
О нем ходит бессчетное множество историй и небеспочвенных легенд. После войны, учась в Тартуском университете, он одновременно работал в редакции газеты Edasi (нынешняя Postimees). Была весна, время посевной, а значит, время всеобщей спешки. Юхан сидит, склонившись над столом, что-то пишет. Рядом коллега мучается над заголовком для очередной заметки про сев. В конце концов просит Юхана — ну дай убойный заголовок. Юхан, не поднимая головы, моментально выдает: «Поля унавозим теплым навозом!» и продолжает писать. Убойный заголовок, но в газету явно не пойдет.
Как-то лет 12-13 назад вместе с Юри Тууликом он приезжал ко мне погостить в Хельсинки. Господам литераторам устроили поездку на Аланы в связи с выходом в свет сборника об островах Балтийского моря. Сидим в бюро корпункта советского радио и телевидения по Северным странам. Пьем чай и философствуем, как Милан Кундера, о невыносимой легкости бытия. И вдруг Юхан высказывает соображение, запавшее мне в память навсегда: «Слушайте, парни, а ведь в обеих крае- угольных книгах жизни — Библии и Манифесте коммунистической партии Маркса — ни слова о том, что жизнь должна быть легкой...»
Жизнь Юхана легкой не была. Ему едва за двадцать — тут война, мобилизация. Воевал рядовым солдатом в Эстонском стрелковом корпусе, не зная, сможет ли когда-нибудь снова побывать на родном острове. Вернулся с войны живым. Повезло. Поступил в университет изучать эстонский язык и литературу. Защитил кандидатскую, докторскую, стал профессором, был избран академиком. Создал в университете факультет журналистики, несколько десятилетий воспитывал на нем журналистов. Учил не только писать, но и уважать свою профессию, самих себя, взвешивать каждое написанное слово. Не словами, а собственными поступками и манерой держаться учил честности, уважительному вниманию к каждому собеседнику, стремлению понять собеседника. А это поважней, чем учить писать или выбирать тему.
Изучал историю эстонской журналистики, извлекая из нее немало поучительного для дня сегодняшнего. Выпускал сборники юмора, рассказы о жизни и убеждениях островитян. Писал серьезные произведения о молодых эстонских парнях на войне. «Я погиб в первое лето войны» — инсценировку этой истории о верности и неприукрашенной войне, смерти и жизни, ценности бытия осуществил театр «Ванемуйне».
За долгую жизнь многое успел сделать старый Юхан (так мы зовем его между собой). Бывал освистан и незамечаем. Самым несчастливым периодом был для него период деканства на историко-филологическом факультете. К счастью, ректор быстро понял, что столь доброжелательного и гуманного человека нельзя держать в такой должности и, идя навстречу просьбе Юхана, освободил его от начальственных тенет.
Первый выпуск университетских журналистов состоялся в 1957 году. В живых из тех выпускников остались не многие. Нет с нами Харри Лехисте, Аугуста Луура, Юри Паалма, Бернарда Вийдинга. Но все еще трудятся Вольдемар Линдстрем, Эндель Маллене.
Учитель пережил некоторых своих учеников. Но нет в сегодняшней Эстонии редакции, где бы не было его воспитанников по университету или курсам повышения квалификации. Он читает их публикации — одобряет или вздыхает. В зависимости от того, удались ли они. Я не раз говорил с Юханом о современной нашей журналистике. Он признается, что не понимает той девальвации истинных ценностей, которая присутствует на газетных полосах. Не понимает культа денег и богатства, саморекламы напыщенных персон, ментальности «все на продажу». Не понимает грязи и необразованности, беспечности и натяжек, высосанных из пальца, безответственного отношения к людям, о которых пишут или говорят, которых бесстыдно втаптывают в грязь. Новые времена, новые нравы...
«Побочным продуктом» деятельности Юхана стали многочисленные наши известные политики, члены Рийгикогу, дипломаты, министры, медиа-магнаты. У него немало пикантных историй про их годы учебы (ах, какое лакомство для таких изданий, как «Крооника» или «Сельтсконд»). Но с ними Юхан не делится. Со мной по-свойски (все же земляки!) нет-нет да и поделится такими байками. Отличные истории. Даже не верится, в чем смогли преуспеть за годы своего студенчества нынешние такие суровые на вид министры и послы Эстонии. Ни на кого особо не указывая пальцем, скажу лишь, что учениками Юхана Пеэгеля были, например, Юри Луйк и Катрин Сакс, Тийт Мацулевич и Марью Лауристин, Тыну Кальюмяэ и многие другие. Если бы хоть разок им на нынешних тоомпеаских постах вспомнилось то главное, чему учил старый Юхан! И не только припомнить, но и приложить это в своей высокой работе! Вот было бы здорово...
Кажется, я свернул на серьез, а хочется удержать тон полегче, повеселей. Вот Таллинн, наконец, получил себе мэра, премьер-министр сохранил кресло на лето, сможет похваляться успехами Эстонии за пределами страны. Да будь как будет. Закончить же хочу одной историей, рассказанной старым Юханом, про парня, который не был столь преуспевающим, как наша республика и ее премьер-министр. Так вот, в Иванову ночь молодой сааремааский парень пошел провожать девушку после танцев домой. Дорога шла через большой густой лес. Держась за руки и время от времени их пожимая, пара шла вперед. Лес кончился, вышли к деревне. Тут парень возмутился, что так и не получил от девушки поцелуя. А та ему в ответ: «Я думала, когда же ты спросишь разрешения?»
Одним словом, в жизни надо почаще спрашивать. Тогда есть надежда, что и ответ получишь...
Академик, почетный гражданин Тарту, журналист и писатель, учитель многих журналистов Эстонии, совесть журналистики, а кроме того, человек с юмором. И все это — Юхан Пеэгель, островитянин с Сааремаа. В прошлом месяце, когда я был у него в Тарту и спросил, как жизнь в канун 82-летия, Юхан ответил: «Ну что сказать — нет опыта, никогда прежде таким старым не бывал...»