Прискорбные обстоятельства взаимоотношений, сложившихся между возглавляемой мною Эстонской Православной Церковью Московского Патриархата и возглавляемым Вами эстонским государством, вынуждают меня снова обратиться к Вам, еще раз попытаться достучаться до Вашей души.
На заре церковного конфликта я писал Вам, господин президент, как гаранту Конституции в надежде на справедливое решение вопроса. Но надежды наши не только не оправдались, но были фактически попраны.
Как нам известно, в 1994 году премьер-министр Март Лаар, занимавший тогда это кресло первый раз, взял на себя смелость обратиться к Патриарху Варфоломею с просьбой принять ЭАПЦ в свою юрисдикцию, утверждая, что большинство православных Эстонии хотят подчиниться Константинополю и это будет поддерживаться правительством. Поступок премьер-министра выглядел бы как самоуправство, если бы в 1995 г. аналогичное письмо Патриарху Варфоломею не направили бы и Вы, господин президент, а затем и евроминистр Эндель Липпмаа, что недвусмысленно показало, что государство не пытается создать хотя бы видимость нейтралитета к нашим внутрицерковным спорам и откровенно поддерживает одну из сторон.
В коммюнике Синода Константинопольского Патриарха от 20 февраля 1996 года прямо говорится, что Вселенский Патриарх решил принять в свою юрисдикцию отколовшиеся от нашей ЭПЦ приходы, «внимая настоятельным просьбам эстонского правительства».
С тех пор нами было предпринято много шагов для преодоления конфликта. Было расторжение молитвенного общения между Московским и Константинопольским Патриархатами, были переговоры, на которых стороны восстановили это общение, подписав соглашение о равноправном размежевании, попеременном служении на «спорных» приходах и т.д. Мы выполнили все условия, противная сторона — ни одного! Ради братской любви мы пошли на компромисс, согласившись, чтобы у церковной структуры Константинопольского Патриархата были равные с нами права, хотя каноны не предусматривают деятельности двух автономных Православных Церквей на одной территории. Теперь же, добившись этой уступки и злоупотребив нашим доверием, они настаивают на «канонической правде».
В годы советского режима здесь все правящие иерархи были гражданами Эстонии, никаких внутринациональных трений не существовало: мы молились вместе, и прихожане эстонских приходов, которые я посещал в первые годы своего архиерейства, всегда принимали меня с искренней любовью и радушием. Когда же возник вопрос о разделении по национальному признаку (что в корне противоречит Евангельскому христианскому учению), был предложен, ради церковного мира, путь добровольного размежевания (решение о котором было принято на общем Соборе всех православных приходов Эстонии в ноябре 1993 года). Но под давлением государственных чиновников, присутствовавших на всех собраниях отколовшейся от нас структуры Стокгольмского Синода, этот путь был закрыт.
И государство не остается нейтральным до сих пор.
Нам пытаются внушить, что правительство не желает конфликта и стремится зарегистрировать нашу Церковь. Однако последние события убеждают в обратном.
Мы пошли на все возможные уступки для легализации положения ЭПЦ МП. Государство не сделало ни одной! Изменился только тон общения, но вмешательство во внутреннюю жизнь Церкви, беспрецедентная попытка перекроить церковную жизнь по мирскому шаблону, вопреки всем положениям Конституции и международному праву, перешло всякие границы. Мало того, что государство взялось предложить свой вариант Устава, но оно вторглось уже и в область церковного канонического права, предложив Церковь переименовать в Епархию (что равносильно тому, чтобы кто-то извне предложил республику переименовать в область!), и вовсе дойдя до беспредела — исключив в разделе «Иерархия клира» архиерейский сан митрополита!!!
Все эти годы мы не просто отстаиваем свои юридические права. Суть не в церковном имуществе — мы с самого начала заявляли, что для нас главное не леса и земли, а наши храмы и святыни, созданные нашими предками, т. е. то, что нам необходимо для совершения богослужений и делания на ниве православно-духовного просвещения, то, что мы оберегали от расхищения и поругания в период тяжких атеистических гонений.
Добиваясь признания исторического и канонического правопреемства, мы добиваемся свободы от вмешательства в нашу внутреннюю жизнь и от навязывания иного понимания церковной истории. Мы не можем принять ярлык «оккупационной Церкви», потому что Русская Православная Церковь — это Церковь мучеников и исповедников. И не «рука Москвы» здесь в Эстонии, а мы, православные на эстонской земле, протягиваем свои руки к своей матери-Церкви, моля ее о духовной помощи и поддержке и получая ее, черпая силы в огромном ее наследии, у ее святынь, в ее монастырях, у ее чудотворных икон, а на святой патриарший Престол Русской Православной Церкви избран гражданин Эстонской Республики по рождению!
И мне, также гражданину Эстонской Республики, предки которого покоятся здесь, в Таллинне, с начала XIX века, мне, отбывшему срок заключения в советских лагерях за то, что в моей библиотеке хранились книги, приобретенные в период довоенной Эстонии, начавшему свое церковное служение еще тогда, мне особенно горько и обидно слышать непонятные слова о некоем «новообразовании», да еще и «оккупационном» в применении к той Церкви, в которой я вырос, где бок о бок служил со многими священниками, рукоположенными в 20-е, 30-е годы прошлого века и продолжавшими свое служение в советские годы (часто в тех же самых храмах).
Во все времена Церковь несла в жизнь свою спасительную миссию. Моя паства насчитывает около 100 тысяч верующих, большая часть которых живет в нищете, получая мизерные пенсии, часто не имея гражданства. И несмотря ни на что — ни на советские гонения, ни на притеснения теперешние, — нельзя убить веру, нельзя уничтожить Церковь. Зарегистрированная или нет, она продолжает жить. Нас могут выгнать из храмов (как это было в Валга и Успенском приходе в Тарту), зарегистрировать в Константинопольской юрисдикции приход без ведома настоятеля (как это было в Хаапсалу), но мы будем молиться на кладбищах, на улице, в домах. Наша Церковь все равно есть и будет!
Мы смирялись и уступали, мы терпим вот уже восьмой год, но допустить вмешательство в основы нашего канонического права — против нашей христианской совести. Допустив это, мы перестанем быть Православной Церковью и превратимся в непонятную секту, предавшую основы своего вероучения. Не этого ли добивается государство, отказывая нам в регистрации вопреки собственным законам и Конституции?
И неужели же Эстонской Республике (моей родине!) нужен этот конфликт, который не прибавляет ей авторитета на международной арене, который в конце концов отражается на течении жизни всего населения Эстонии, ухудшая экономические взаимоотношения с Россией, которая, безусловно, не может оставаться равнодушной к оскорблению религиозных чувств, стеснению свобод православных верующих, своих единоплеменников и вмешательству во внутреннюю жизнь Церкви.
Как Вы объясните свое нежелание мира и добра Церкви, в основе учения которой только ДОБРО и МИР?!
