Благоговейно-почтительное отношение к людям в галунах и погонах общеизвестно. От набившего в школьные годы оскомину «к военным людям так и льнут, все потому, что патриотки» до сегодняшнего невольного желания притормозить, увидев на обочине шоссе голосующего носителя камуфляжа и армейского вещмешка. На этом, говорят, начали спекулировать путешествующие «автостопом» гражданские лица, благо, штаны и куртки с пятнистыми разводами можно купить на любом рынке. Вот только непризывной возраст выдает многих мимикрирующих под вояк странников. Что же касается «патриоток», то, как и многие годы назад, они продолжают вертеться возле КПП воинских частей. Ничто не изменилось, разве что форма, к которой они льнут.
Неизвестно, будут ли представительницы слабого пола из Палдиски и впредь столь же патриотично-благосклонны к бравым парням в армейской форме. Особенно после того, как некоторые из них пострадали в потасовках, которые на минувшей неделе устроили расквартированные в городе миротворцы.
«Ложный» вызов
Полицейская хроника, нередко изобилующая донесениями о ставших, к сожалению, привычными бытовых разборках и мелких дорожных происшествиях, об инциденте в Палдиски почему-то умолчала. Как выяснилось позже, причина этого может заключаться не столько в нежелании выносить подобного рода сор из нашей избы, а скорее в том, что в Палдиски, оказывается, нет полиции. А вызванный туда патруль, прокатившись по улицам города, ничего криминального не заметил и посему счел вызов разве что не ложным.
Так что же было? Группа местных жителей силой отобрала у одного из миротворцев мобильник и кошелек. Зная состав населения Палдиски, уместно предположить, что злоумышленники были отнюдь не эстонцами. В криминальной хронике в таких случаях обычно используется полуэвфемизм: «неустановленные преступники разговаривали по-русски». Охотники до чужого телефона и кошелька действительно «разговаривали по-русски», то есть принадлежностью к титульной нации не отличались. Не отличался этим и понесший моральный, финансовый и материальный урон миротворец. То есть конфликт случился на уровне «свое — чужое», «гражданский — военный». В этой плоскости он и остался бы, если бы движимые чувством корпоративной солидарности и жаждой мести товарищи пострадавшего ограничились восстановлением попранной справедливости — нашли негодяев и доступными средствами внушили им, как те были не правы. Это на крайний случай, хотя согласно всем правилам следовало сообщить «куда надо», и розысками и внушением пусть бы занялись те, кому это положено по должности. Те, кого в Палдиски нет, то есть полиция.
Проверка на дороге
В общем, сообщать-то было некому и некуда. Разве что по своим армейским инстанциям. Но миротворческая братва стала разбираться своими силами. Неизвестно, были ли найдены непосредственные виновники. Но зато известно, что вошедшие в раж миротворцы, числом до тридцати, решили вообще побороться с уличной преступностью в Палдиски, до недавнего времени не знавшем, что это такое. А заодно и за интеграцию общества, в частности, за внедрение государственного эстонского языка в обиход «этих русских». Короче, по словам очевидцев, бравые парни в камуфляже устроили проверку знания «рийгикеля» всем попадавшимся им на улицах горожанам. Говоришь — проходи, нет — получай. Заодно проверили на знание языка посетителей одного бара, изрядно покрошив его обстановку. Хозяйка, говорят, намерена представить счет нашему очаровательному оборонному ведомству. Очень, знаете, такие веские и, главное, доходчивые аргументы в пользу знания языка.
Думается, ведомство Катрин Сакс, специализирующееся на интеграции, должно взять миротворческую методу на вооружение. Это вам не пресные плакатики про «Михкеля знаешь?» и не абстрактные лозунги типа «Много прекрасных людей» или «Дружба начинается с улыбки».
Витки и завихрения интеграции
Случись инцидент, подобный палдискому, лет десять-двенадцать назад, проверяли бы, наверное, не знание языка, а национальную принадлежность по паспорту. Ибо в то время, помните, были весьма сильны просто антирусские настроения в обществе, и на повестке дня официальных властей была не интеграция общества, а ремиграция. Коренной этнос знал одной лишь думы власть: пусть все русские отсюда уедут. И власть доступными ей средствами активно этому способствовала, внедряя в сознание простенькую мысль о том, что кто где родился, там и пригодился. Незадача состояла лишь в том, что многие именно здесь и родились. Но по причине инородного происхождения предков им предлагали пригодиться где-то на стороне. Предлагали настолько настоятельно, что местные уроженцы из числа обойденных эстонским гражданством стали недоумевать, как же поприличнее назвать то место, откуда они прибыли в Эстонию, а точнее, на свет божий. Именно туда предполагалось их отправить в случае предоставления заведомо ложных сведений Департаменту гражданства и миграции.
Слава всевышнему, этапы ремиграции, деколонизации и прочего мы пережили. Остается пережить интеграцию. Направленный в диаметрально противоположную сторону процесс интеграции унаследовал от предшествовавших ему выселенческих мотивов все ту же языковую доминанту. Почему-то именно владение языком считается критерием не только этой самой интегрированности в эстонское общество, но и лояльности эстонскому государству. А раз оно так, то ничего удивительного в том, что горе-миротворцы решили сами протестировать, сколько успеют, население города на знание вышеозначенного государственного языка. Кстати, если отбросить чисто эмоциональную сторону и побудительный мотив (самосудно разобраться с охотниками до чужого имущества), то «народный метод» обучения языку страны проживания тоже унаследован из недавнего прошлого, когда нас пытались приобщить к эстонскому киоскерши, приемщицы в пунктах химчистки и прачечных. Потом уже сообразили, что каждый должен заниматься своим делом. Да национальный состав работников сферы услуг с тех пор сильно изменился. Представители титульной нации там теперь в явном меньшинстве, а преобладающие за прилавками рынков и магазинов славяне прекрасно изъясняются по-фински, поскольку он, оказывается, нужнее, чем эстонский.
Вам, «барабанщики»!
Коль уж речь зашла о пресловутых родимых пятнах, которые проступают на теле нашей интеграции, то нельзя умолчать еще об одном. На днях в редакционной почте оказался любопытный документик. Бланк заявления в языковую инспекцию о нарушении Закона о языке. Авторам предлагается указать время, место и суть нарушения Закона о языке, если известно, то и назвать лицо, по вине которого это нарушение допущено. Напоследок несколько строк для данных о бдительном страже языкового законодательства. Если не желаете себя назвать, поставьте крестик в специальном окошечке справа. Короче, классический образчик призыва постучать и при этом тем самым знакомым нам всем анонимным доброжелателем. Одно только не ясно, куда эти доносы опускать. Неужели за свой счет отправлять по почте. Впрочем, ради благого дела борьбы за все ту же языковую интеграцию нескольких крон на марку не жалко. А вообще-то авторам идеи следовало продумать все до конца. Почему бы не развесить по городу специальные ящики, как это недавно было сделано в школах, для сбора опять же анонимных сигналов о разного рода нарушениях.
А если это расизм?
Однако вернемся к случаю в Палдиски. О том, насколько совместимо то, что натворили парни в камуфляже, с их статусом миротворцев, говорить излишне. Достаточно того, что в случае доказанности их вины многим придется расстаться с контрактной службой в этом батальоне. Заметим, весьма неплохо по эстонским меркам оплачиваемой. Оплачиваемой, в конечном счете, из нашего с вами кармана тоже. Судя по реакции некоторых изданий, увольнение из доблестного миротворческого подразделения едва ли не самая большая беда. Другая — это слабое присутствие Эстонии в таком городе, как Палдиски. За этим сетованием прочитывается не только отсутствие в городе столь важного инструмента государственной власти, как полиция (вот вам результат затеянной МВД реформы), но сожаление по поводу того, что в Палдиски слишком мало эстонцев. Что ж, будь их больше, наверное, начищенных «фейсов» и навешенных «фонарей» на лица не прошедших миротворческое тестирование горожан было бы меньше.
Но давайте не будем лукавить... При желании можно придраться к чему угодно. К форме носа, цвету глаз, кожи, наконец. В Тарту русских, как известно, было не очень много даже в те годы, когда там квартировала целая авиационная дивизия. Сегодня об этом городе все чаще приходится слышать не в связи с университетом и открытым там военным колледжем, а в связи с проявлениями расизма. То один, то другой темнокожий студент из Америки заявляет о том, что вынужден прервать учебу и вернуться на родину, так как здесь он не в состоянии выдержать «повышенное внимание местных молодцев к цвету его кожи». Мало студентов, известны случаи, когда все из-за того же цвета кожи на улице было «причинено беспокойство» одной даме, приехавшей по научному обмену, а также преподавателю-афроамериканцу из вышеупомянутого колледжа. На издержки интеграции это уже не спишешь. Это не подпитываемая генетической памятью русофобия. Это нечто другое.
