Трижды обманутые

Приступ страха

Когда пусть не смертельный, но неизлечимый недуг вдруг начинает прогрессировать, охватывает такая паника, о которой здоровый человек даже не догадывается. Жизнь рушится. Разваливается даже тот скудный быт инвалида, к которому так долго привыкал.

С этой минуты все существование Риммы Леонидовны заполнилось подобным предчувствием: малейший «звоночек», самое незаметное ухудшение фиксируется где-то в подсознании и моментально перерастает в приступ страха.

Ей бы удрать тут же от «целительницы» к своему врачу и своим таблеткам, но так устроена человеческая натура: если надо выбирать между скепсисом и верой, непременно выберем веру. Вот «целительница» и говорила: «Веруй, все излечимо!» Затем усердно внушала: «Веруй все равно! Это твоя злая энергия выходит через глаза!» И Римма Леонидовна верила...

В счет лечения

Семнадцать лет назад одна молоденькая девушка-врач поставила Римме Леонидовне Ведерниковой диагноз: остеохондроз шейных позвонков. Да и отпустила с миром. Ну что в самом деле за болячка для советского человека — остеохондроз? Ерунда! Потом была длинная очередь на лечение в стационаре. Потом дефицит лекарств и халатность персонала. Словом, медицина оказалась бессильна против остеохондроза. Инвалидность, слишком заметный тик, спазмы, боли, развод, повзрослевшие дети, безработица, безденежье, одиночество... И все это — в сорок пять лет. Неизлечимо. Непоправимо.

Но самое страшное — это внешние перемены. Боль стоит. От женщины с вечно дергающейся головой шарахаются. И кто поверит, что с трудом говорящий человек мыслит-то вполне здраво! Что он все равно мечтает, страдает, любит и радуется. Ну вот хоть проказам разноглазого кота Антона...

За семнадцать лет болезни Римма Леонидовна ко всему привыкла, только не к боли. От боли она страшно устала. Поэтому когда дочка обмолвилась однажды, что у них в таксопарке какая-то контролерша занимается целительством, Римма Леонидовна согласилась сразу. Даже сама не ожидала, поскольку полагала себя скептиком. Но эта боль...

Контролер-целитель-экстрасенс Галина Николаевна Бохус поводила вокруг нее руками. Сказала, что все в ней гнилое, но можно исправить. Денег, конечно, у больной нет, но есть квартира, которую завещал ее бывший муж их дочке. Вот «доктор» там пока поживет бесплатно, раз у нее своего жилья нет. В счет лечения.

Целительница мгновенно определила сроки борьбы с болезнью — два года, никак не меньше. Так что не обессудьте, Римма Леонидовна, придется вам из вашего Копли в Мустамяэ самой ездить.

«Наказание»

И так — пятьдесят сеансов. Пять месяцев. Почти восемь тысяч крон, не полученных за квартиру. Нестихающая боль. Но целительница все время говорила: «Тебе же лучше, посмотри!» И про какой-то шар энергии. Про семь энергетических тел в человеческом нутре. И запрещала пить лекарства. Отсутствие поддерживающей терапии тут же сказалось: Римма Леонидовна теперь ощупывает вокруг себя диван в поисках затемненных очков. Не различает лиц. Никуда не ходит. Она недавно вышла из больницы и получила новую степень инвалидности.

Они с дочкой выселили постоялицу. И придумали ей «наказание». Оно выглядело таким честным, уважительным и соответствующим всем постулатам бывшего КЗОТа: «Пятьдесят сеансов и съем квартиры стоят в общей сложности пятнадцать тысяч крон. Мы вам должны за «лечение» семь с половиной тысяч крон, а вы нам столько же за жилье. Таким образом, мы в расчете». Галина Бохус ушла с гордо поднятой головой: «Я же сказала: два года. Теперь это ваши проблемы!» За квартиру она так и не заплатила. Впрочем, и за «лечение» не взяла. Как и договаривались...

«Я хочу остаться в тени»

«Целительница» оказалась маленькой женщиной с хитрыми слегка раскосыми глазами. Она на ходу стала придумывать байки про ее общение с Богом. С трудом находила подходящие случаю термины.

Думаю, застал ее врасплох. Она не готова была к роли отыгрывающейся и на ходу пыталась перестроиться. Занять выгодную позицию. В результате ее метаний получилось, что все болезни у людей начинаются от плевков мимо урны или от неуплаты за проезд в городском транспорте. Так что излечение, соответственно, произойдет от обратного. Причем плюнуть вы можете сегодня, а энергия в виде шара, куба или молнии попрет из вас хоть и через семьдесят лет. Но вы ее все равно не увидите. Только Галина Бохус ее увидит. Поэтому ей в трамвае грубить нельзя — заболеете! А она в ответ может вас хоть по матери послать — и ничего. Потому что у нее есть специальная технология самоочищения и самоуспокоения. И так далее и тому подобное.

Неудачи свои «целительница» объясняет просто и доходчиво: в Таллинне богатые, но очень трудные люди. За проезд не платят, лечиться не хотят. Энергия у них какая-то непонятная. Гнилые все и сплошь с проблемами. «Да, кстати, и у вас, молодой человек, есть проблемы!» Так она по привычке «закругляет» общение. Может, кто и клюнет на приманку.

У Галины Бохус — контролера-экстрасенса — есть даже специальное удостоверение о двух подписях. Питерский учебно-информационный центр с угрожающим именем «АУМ» присвоил ей звание «экстрасенс-инструктор» по курсу «саморегуляции и медитативного управляемого аутотренинга»... Других квалификационных бумаг у Галины Бохус нет. Мой визит ей очень не понравился. Она все время твердила: «Я хочу остаться в тени. Они сами меня находят».

Пока живу — надеюсь

...Ведь и в самом деле мы никогда не сможем смириться с роковыми словами «неизбежно», «невосполнимо», «неизлечимо». Дум спиро — сперо. Пока живу — надеюсь.

И если один врач поставит нам роковой диагноз — мы побежим к другому. И так по кругу, пока все врачи не кончатся. Тогда нас точно встретит у выхода целитель: бабка, шаман, астролог, служитель какого угодно культа. И мы будем платить за свою веру в исцеление любые деньги. И до последней своей минуты будем соглашаться, что все лекарства — от лукавого, а самое верное средство — высушенная кошачья печенка, нанизанная на деревянную зубочистку. А когда печенка тоже не поможет, мы легко поверим, что кипяченая моча еще лучше...

Так стоит ли ругать наших обманщиков? Они делают деньги так же, как любой служащий в сфере услуг. Ну а почему на нашем азарте зарабатывать не зазорно, а на надежде — грешно? На надежду ничуть не меньший спрос. Так что их вина лишь в их предприимчивости.

Но дело даже не в этом. А в том, что неизлечимый больной начинает себя же и винить в чрезмерном простодушии. И только усиливает свои физические недуги этими моральными страданиями. Зачем? Вы хотели верить в чудо — и вы верили в него какое-то время так, что ваша жизнь не была похожа на долгую дорогу к кладбищу.

Однако только сейчас... Сейчас остановитесь. Иначе в самом деле совершите нечто предосудительное и вам будет за что себя упрекнуть. Видите ли, наличие платящего страждущего и оплачиваемого целителя — это две стороны одного бизнеса. А вот наличие совершенно добровольных бесплатных посредников — это уже нонсенс в экономике. Нонсенс, на котором все и держится.

Потому что одни обманутые не признаются, чтобы про них пальцем у виска не крутили. Другие не хотят быть обманутыми в одиночку. Третьи хотят, чтобы их обманули снова. И все они сплетничают между собой и с вами. Получается «китайское радио»: «Ах, такая-то проходимка хвасталась, что вылечила гангрену за неделю до ампутации!» — «Ну почему же проходимка? Вот брат дяди моего вылечился так от рака в последней стадии!» И впечатляющие подробности. И вот уж все думают: а вдруг?

А нет бы прежде, чем передать сплетню другу, просто заглянуть в медицинскую энциклопедию. Как она хоть выглядит, эта гангрена, за неделю до ампутации. И что происходит с умирающим онкологическим больным. А потом уж решать: сплетничать дальше или тихо отойти в сторонку. И не болтать чепуху...

Юрий ГРИГОРЬЕВ.