|
|
|
|
Что общего у НАТО с Евровидением?В интервью «Молодежи Эстонии» об этом рассказывает министр обороны Юри Луйк
У Эстонии не будет профессиональной армии — Часто говорят о том, что армия в Эстонии имеет чисто символическое значение. В чем в действительности разница между «символической» и настоящей армией? — Для настоящей армии нужны боеспособные войсковые части, в которых имелись бы солдаты, офицеры, младший офицерский состав, необходимое вооружение, снаряжение и достаточная боевая выучка. Которые подчинялись бы целесообразной системе командования. В Эстонии этот «символический» аспект до сих пор преувеличивается, может быть, потому, что у Эстонии, к счастью, еще не возникало повода применить свою военную мощь. — На основе каких критериев определяется, насколько большая и сильная армия нужна государству? — Оцениваются возможные сценарии угроз, которые государство, как правило, не предает гласности, и на их основе создается подходящяя по размерам и возможностям армия. — Когда у Эстонии будет достаточно средств и человеческих ресурсов для создания профессиональной армии? — Армия Эстонии никогда не будет состоять только из профессионалов. У нас слишком мало ресурсов, чтобы содержать профессиональную армию необходимых размеров. Однако число профессионалов растет, поскольку вооружение становится все современнее, а время реагирования — все короче. Например офицерство, занимающееся обучением солдат, и штабы уже сейчас состоят только из профессионалов. Так будет и впредь. — Два процента бюджетных средств на оборону — это много или мало? — Для Эстонии — оптимальный стандарт. Но денег ведь всегда мало. НАТО обязано расширяться — Чем, по-вашему, объясняется стабильно высокая популярность идеи присоединения к НАТО? — Я думаю, идея НАТО проста и понятна — это межгосударственная солидарность на случай опасности. Мне также нравится, что многие неэстонцы положительно относятся к НАТО. Особенно высок рейтинг НАТО среди молодежи. — Не может ли случиться так, что, когда точное время вступления Эстонии в НАТО будет назначено и НАТО станет, так сказать, реальностью, то поддержка идеи присоединения резко упадет, как это случилось с Европейским союзом? — Я в это не верю. Я уверен, что и популярность Евросоюза переживает кратковременный спад, кстати, именно в среде эстонцев. Люди устали от постоянного напряжения и новых критериев. Надеюсь, что процесс нашего присоединения к ЕС не затянется надолго. — Польше в свое время очень помогла вступить в НАТО поддержка Германии. Что могло бы помочь Эстонии? — Это опять же сложно предсказать точно. Эстония, так же, как Латвия и Литва, тесно сотрудничает в сфере обороны с Северными странами. Кроме того, например, созданный в 1997 году так называемый рабочий формат 2+1, куда Дания и Германия привлекли Польшу, теперь расширился до формата 3+3 за счет Балтийских стран. — На вильнюсской сессии Парламентской ассамблеи НАТО Литва настойчиво требовала конкретных гарантий того, что Балтийские страны будут в скором времени приняты в НАТО. На ваш взгляд, от этой инициативы была какая-то польза? Не следует ли Эстонии сделать то же? — Ну, в общем, понятно, что никаких конкретных гарантий ни одна страна не получит раньше саммита 2002 года. Поскольку ни одна страна не уполномочена давать такие гарантии. Может быть, даны гарантии на уровне одной страны, но не на основании результатов совместного решения всех стран. Оно не может быть принято заранее. Естественно, все ходатайствующие о вступлении добиваются как можно более твердых обещаний. В этом смысле позиции Литвы и Эстонии абсолютно совпадают. Та же ассамблея в Вильнюсе была, на мой взгляд, важным шагом к признанию Балтийских стран будущими членами семьи НАТО. Так что, я думаю, шаг за шагом мы приближаемся к цели. — В конце недели вы встречаетесь в Финляндии с министром обороны США Рамсфелдом. Вероятно, речь пойдет о расширении НАТО на Балтию? — На самом деле это встреча более широкого формата, где встречаются министры обороны Северных стран, Балтии и министр обороны США. И одной из тем там, действительно, будет подготовка к членству в НАТО. И политический аспект вступления в НАТО. Так что это, конечно, существенная тема. Но не единственная. Там будут обсуждаться вопросы сотрудничества в регионе Балтийского моря. США, конечно, не страна Балтии, но США — это крупная страна, которая заинтересована в том, что здесь происходит, и участвует в том, что здесь происходит. И во-вторых, будут, конечно, обсуждаться отношения с Россией. Так что надеемся услышать здесь глубокий анализ с позиции США. — Последнее время уровень сотрудничества Балтийских стран часто подвергается критике. Речь не идет о контактах в оборонной сфере. Однако наносит ли эта критика удар и по ним? — Конечно, наносит. Я думаю, что в наших интересах поддерживать очень тесное сотрудничество Балтийских стран во всех областях. Как вы сказали, сотрудничество в сфере обороны у нас действительно на очень высоком уровне. Но и в других сферах в наших интересах очень тесная совместная работа. Это не исключает, что иногда мы можем критиковать друг друга, говорить, что кто-то из нас мог бы работать лучше. Посмотрите на страны Европейского союза, которые очень тесно связаны между собой, — небольшая конструктивная критика не исключена. Но общее политическое направление должно быть в пользу сотрудничества Балтийских стран. — Если не ошибаюсь, Wall Street Journal некоторое время назад писал о том, что расширение пагубно отразится на альянсе, поскольку даже уровень подготовки недавно принятых в НАТО Польши, Чехии и Венгрии оставляет желать лучшего, а с новыми кандидатами дела обстоят еще хуже. По-вашему, это утверждение обоснованно? — Ну, с одной стороны, ясно, что следует проверять уровень военной подготовки всех кандидатов. С другой стороны, ясно, что сейчас мы не живем в годы холодной войны. Военный аспект важен, но это, ни в коем случае, не единственная причина и даже, можно сказать, не основная причина для нашего членства в НАТО. НАТО и так крупнейший военный блок в мире. Вопрос в том, что мы разделяем те же ценности, что и члены НАТО. Политический аспект — вот что наиболее важно. Так что я думаю, что эта критика в адрес Польши, Венгрии и Чехии весьма преувеличена. По-моему, эти страны, конечно, в меру своих возможностей, приложили большие усилия, чтобы подтянуться до НАТО. Если брать миротворческую операцию в Косово или Боснии, то мы ясно видим, что Чехия, Венгрия и Польша внесли значительный вклад. — Кто больше заинтересован в расширении НАТО: члены альянса или кандидаты?
— Ясно, что кандидаты. Для — Ваше личное мнение: кого союзники позовут в НАТО в 2002 году, и произойдет ли расширение вообще? — Я убежден, что расширение состоится. Кого именно позовут, предсказывать так же трудно и бессмысленно, как и то, кто в очередной раз выиграет фестиваль Евровидения. Времена меняются — Существует мнение, что государства Балтии присоединятся к НАТО только с молчаливого согласия России. По вашему мнению, насколько союзники в действительности считаются с мнением России? — Я думаю, что это сложный процесс. Россия знает, что для того, чтобы с ее позицией считались, эта позиция не должна заключаться только в резком отрицании. Ведь удалось же, в конце концов, добиться одобрения России вступлению в НАТО Польши, Чехии и Венгрии. Более того, как Польша, так и Россия подчеркивают, что их отношения существенно улучшились именно в период после предыдущего круга расширения альянса.
— Министр обороны Польши заявил во время своего пребывания в Таллинне, что НАТО ждет от России предложений о сотрудничестве не только с членами — Происходит. Мы вместе проводим операции по спасению на море. Идут тесные консультации между пограничниками, полицией. В будущем в рамках так называемой Киевской инициативы мы собираемся чаще проводить в Балтийском море совместные учения. — Вы видите в будущем Россию в НАТО? — Это должны решать члены НАТО. Эстония к ним еще не относится. Как сказал президент Путин, — ничего нельзя исключать. У России с 1997 года подписан двусторонний акт о сотрудничестве с НАТО, который приносит хорошие плоды, например, в бывшей Югославии. — Осенью европейские страны определили этапы создания европейской политики безопасности. Тогда говорилось о том, что недостатком ESDP может стать излишняя демократичность этой структуры. Полгода спустя — проявился ли этот недостаток? — В этом парадоксальном утверждении есть своя правда. Поскольку в Европе в отличие от НАТО, где США явно играют роль лидера благодаря тому, что дают наибольшую часть вооруженных сил НАТО, есть ряд равноценных сил. Из-за этого действительно можно сказать, что европейская политика безопасности основана на гораздо более демократическом механизме, чем НАТО. Станет ли это по-настоящему серьезной трудностью, сейчас очень трудно сказать, поскольку европейская политика планируется в очень тесном сотрудничестве с НАТО. Европейские вооруженные силы только формируются, и то, что в этом принимает активное участие Финляндия, которая всегда старалась держаться в стороне, ясно показывает, как изменились времена. — Назовите, на ваш взгляд, самые большие недостатки НАТО и европейской политики безопасности. — Я не вижу ярко выраженных недостатков ни в одной из структур. Другое дело, что само формирование трансатлантического общения в XXI веке чисто технически требует времени. Не будем забывать, что мы имеем дело с объединением демократических государств. Не меньшую роль играет и конец конфронтации между Западом и Востоком. Важна не национальность, а чувство родины — Как вы оцениваете популярность службы в армии среди потенциальных призывников? — Исследования общественного мнения, которые периодически заказывает Министерство обороны, ясно показывают, что армия пользуется большим доверием. Все, кто сталкивался со службой в армии — бывшие солдаты временной службы, нынешние резервисты, их родители и т.д., — все относятся к армии положительно. — А у вас есть опыт службы в армии? — Я, к сожалению, должен сказать, что был в призывном возрасте в советское время и в советское время этой «военной карьеры» я не сделал. Тогда она меня не интересовала. Я своего рода запоздалый самоучка в оборонной политике. — Глядя со стороны, кажется, что в Эстонии друмя наиболее «интегрированными» сферами общественной жизни являются армия и спорт. В то же время в средствах массовой информации еще весьма популярен вопрос: на чьей стороне окажутся служащие в эстонской армии русские молодые люди, если воевать придется, допустим, с Россией. На ваш взгляд, правильно ли вообще ставить вопрос таким образом? — Нет. И в Освободительную войну в эстонской армии были русские офицеры. Важна не национальность, а то, что человек считает своей родиной. — На ваш взгляд, так называемые эстонские иностранцы могут служить в армии? — Ни в одном государстве неграждане не служат в армии. Это единственная обязанность и единственное право, которые государство может дать только своим гражданам, помимо избирательного права, конечно. — В Концепции государственной безопасности Эстонии большое внимание уделено кризисным ситуациям. В то же время специалисты обеспокоены тем, что в Эстонии до сих пор не определено, где должен находиться кризисный центр: в МВД, Министерстве обороны или вовсе существовать как независимое учреждение. На ваш взгляд, в чьем ведении он должен быть? — Есть два типа кризисов. Гражданские (например, природные катастрофы), где ведущую роль играет Министерство внутренних дел, и военные, где руководство берет на себя Министерство обороны. В нашей юрисдикции находится и соответствующий центр. — Факт, что в Эстонии процент людей, готовых при необходимости лично участвовать в защите своей страны, меньше, чем, например, в Финляндии, объясняют тем, что в Финляндии каждый человек точно знает, как ему следует действовать в кризисной ситуации. В Эстонии люди часто просто не знают, что от них требуется в чрезвычайной ситуации. Делает ли Министерство обороны что-то для разрешения этой проблемы? — Не стоит впадать в уныние. У Финляндии было 50 лет на то, чтобы в этом поупражняться. Естественно, что и в Эстонии Министерство обороны проводит основательную работу по планированию для того, чтобы каждому стала ясна его роль. Переходя на личности — Как возникла версия о том, что в случае отставки Марта Лаара вы можете стать новым премьер-министром? — Это газетная «утка», не имеющая под собой никакой реальной основы. — До прихода в Министерство обороны у вас уже был опыт работы на дипломатическом поприще. Министр обороны — это прежде всего дипломат или военный? — Министр обороны — прежде всего политик, который проводит в жизнь политику обороны государства. В его руках находится кошелек Министерства обороны, и это прямо влияет на развитие армии. Конечно, у министра должны быть известные познания как в области дипломатии, так и в военном деле. Однако сегодня кадровые военные занимают пост министра обороны только в недемократических государствах. — В чем, по-вашему, заключается профессионализм министра? — В умении и способности слушать, воле и готовности решать.
Беседовала |
||
Юри Луйк: родился 17 августа 1966 года в Таллинне;