Зарплата. Хорошая, но маленькая

Так шутили по поводу оплаты труда в позднесоветское время. Теперь о том, что связано с деньгами, шутить не очень принято. И наш экономический обозреватель, доктор экономических наук Владимир ВАЙНГОРТ, продолжая цикл статей о реальной экономике, рассматривает проблемы зарплаты на полном серьезе.

Цифры

Среднемесячная зарплата в Эстонии к началу года составила 5279 крон. При этом в банковском секторе она была 11565 крон; а в госсекторе - 7174 кроны. В остальных отраслях экономики средняя зарплата колебалась в пределах от 3 до 6 тысяч в месяц. За последние пять лет динамика среднемесячной зарплаты выглядит таким образом: 2375 крон в 1995 году; 2985 - в 1996-м; 3573 - в 1997-м; 4125 - в 1998-м; 4440 - в 1999-м, и, наконец, указанный выше уровень прошлого года. С девяносто пятого по девяносто восьмой зарплата росла быстрее, чем рос индекс потребительских цен. А в позапрошлом и прошлом году (особенно, если учесть, что в первом квартале нынешнего года она снизилась) без учета выплат в банковском и государственном секторе рост зарплаты почти равен росту цен. Значит, реальная зарплата почти два года не увеличивается. Правда, многие экономисты напирают на то, что в банках и у госслужащих зарплата значительно выше, чем у остальных, только по статистике, поскольку в этих двух секторах нет «черных» выплат. А если взять в расчет примерно тридцатипроцентную «неучтенку», разрыв окажется не столь разительным. Наверное, здесь есть доля правды. Но пропорции роста зарплаты статистика отражает, и потому все равно необходимо констатировать, что уровень жизни людей труда не растет.

А поскольку на периферии республики безработица за последние годы выросла до 20%, то - несмотря на сохранение уровня зарплаты - бедность увеличивается.

Кто доволен своей зарплатой?

Зарплаты всем и всегда не хватает. Но по-разному. Как говорится, «у одних щи жидкие, у других жемчуг мелок». Статистическая средняя для многих - недостижимая мечта.

По экономической теории заработная плата оценивается по двум критериям: во-первых, насколько она покрывает прожиточный минимум для жизнедеятельности работника и его иждивенцев и, во-вторых, насколько соответствует принципу равной платы за равный труд?

Среднестатистическая зарплата жизненный минимум обеспечивает. Но при такой средней явно огромное число работающих получает на руки от полутора до двух тысяч крон в месяц. «Неучтенка», даже если она достигает 30-40% от легальных выплат, делится далеко не поровну. В основной части она - привилегия высшего менеджмента и их присных. Работодатели боятся вовлекать в «конвертируемое» пространство основную массу низкооплачиваемых рабочих, поскольку с ними возможны конфликты с последующим «стуком» налоговикам. И, кроме того, при маленькой зарплате нет нужды часть ее скрывать, поскольку налоги невелики (за счет большого влияния необлагаемого минимума).

Получается, что у значительного числа работников не хватает средств для минимального жизнеобеспечения (включая плату за жилье, обучение детей и питание). Рассчитанная правительством минимально необходимая стоимость т.н. «потребительской корзины» вызывает единственное желание: предложить авторам расчета поставить эксперимент на себе.

А по поводу принципа равной оплаты за равный труд в наших условиях и говорить неудобно. Достаточно вспомнить мелькающие в печати цифры выплат членам советов государственно-акционерных обществ и муниципальных предприятий или сообщения об исках уволенных чиновников высокого ранга, требующих компенсаций. Речь всегда идет о месячных окладах по многу десятков тысяч крон. В оправдание таких окладов в госсекторе приводятся данные о зарплатах менеджеров крупных коммерческих структур. Разрыв по отношению к средней зарплате измеряется не в разах, а в порядках (чего нет в практике тех самых европейских стран, куда мы так стремимся).

Сколько надо платить?

Экономическая литература полна методик расчета минимально необходимых зарплат для воспроизведения рабочей силы. Нет смысла забивать газетную статью формулами. По самым жестким расчетам, квалифицированный работник, чтобы жить в нормальных человеческих условиях и прокормить себя и также еще одного иждивенца, должен иметь возможность заработать не меньше трех тысяч крон. Или, как в России, необходимо дотировать частично коммунальные услуги и проезд в городском транспорте. Возражения либеральных экономистов и политиков насчет того, что наша производительность не потянет такого уровня оплаты труда, - несерьезны, поскольку речь должна идти о перераспределении доходов между разными категориями работников. Механизмы перераспределения экономическая практика многих стран отработала: от динамической шкалы налогообложения и до обязательного участия работников в распределении прибыли.

При этом важно понимать, что речь идет отнюдь не о государственной филантропии, а о жестких экономических зависимостях. Почему не сработала в пользу открытия новых рабочих мест льгота по ликвидации подоходного налога с прибыли фирм? Все просто: нет нужды в этих местах, поскольку потребительский спрос на рынке не растет. Нищее население удавливает рынок. Но каждый отдельно взятый предприниматель этой зависимости не чувствует и «расшивать» собственными усилиями макроэкономическую проблему не станет. Государство, может быть,действительно «плохой хозяин» для отдельно взятого предприятия; но оно обязано, по определению, выступать грамотным менеджером общенационального рынка, для развития которого, в первую голову, требуется равновесие предложения и платежеспособного спроса. К сожалению, сегодняшняя власть тут мало поможет. Проблему повышения зарплаты придется решать иным путем.

Спасение утопающих

Не очень сильно, но все-таки присутствуют в макроэкономической системе страны профсоюзы. Пока, в части повышения зарплаты, их роль ограничивается борьбой за ежегодное поднятие размера декретируемой государством минимальной оплаты труда. И что бы по этому поводу ни говорили, повышение минимального уровня зарплаты - действенное средство, хотя и недостаточное для целостного решения проблемы снижения уровня бедности. Сейчас надо перенести работу хотя бы на уровень отраслевых союзов (где они есть) и крупных производственных структур. Это означает, что профсоюзные организации необходимо вооружить методикой определения предела возможных требований по увеличению уровня оплаты труда. Понятия больше-меньше здесь не пройдут. У каждой конкретной организации свой предел возможностей, за которым повышение зарплат означает банкротство. В первую очередь, профсоюз или представители коллектива работников должны уметь определять реальное содержание доходов высшего управленческого аппарата, включающее не только официально получаемую ими зарплату, но и дивиденды, и скрытые выплаты, и размер перенесения на счет предприятия доли личных расходов. Если окажется, что доходы управляющего слоя фирмы на порядок (а иногда на порядки) выше дохода производственного персонала, то появляется предмет переговоров на основе расчетов, которые работникам должны помочь сделать штатные работники профсоюзов или иные общественные институты.

В наших условиях такую роль могут и обязаны взять на себя партии, декларирующие левую ориентацию и защиту людей труда. В частности, эту работу должна бы взять на себя Объединенная народная партия (недавно подписавшая соглашение с нарвскими профсоюзами). Общество наше сейчас находится на таком этапе, когда требование равной оплаты за равный труд в пределах предприятий и отраслей могло бы стать реальным принципом организации трудовых отношений.

Комбинация требований снижения разрывов в доходах по зарплате в производстве товаров и услуг и требований дотирования для не способных обеспечить себя по возрасту или здоровью на муниципальном и государственном уровнях путем большего, чем сейчас, перераспределения доходов, как ни странно это покажется, является источником самодвижения экономики за счет повышения емкости местного рынка.