Вести с Тоомпеа

Быть инженером не обязан

Есть ли какие требования к уровню образования высших должностных лиц? Вопрос об этом возник спонтанно после того, как министр Тынис Лукас доложил журналистам об одобренных правительством проектах развития системы профессионального образования, а также реформы высшей школы.

Связанный с образовательным цензом высокопоставленных должностных лиц вопрос был задан в связи с тем, что несколько дней назад на пост одного из вице-мэров столицы был утвержден человек без вузовского диплома.

Отвечая на этот вопрос, министр Лукас прежде всего поспешил заверить, что у нынешнего состава правительства с высшим образованием все в порядке. Что же касается высших должностных лиц, особенно избираемых, то здесь все зависит от политической воли партии, выдвигающей своего ставленника на тот или иной пост. Главная задача подобных ставленников заключается в проведении в жизнь партийной линии и осуществлении общего руководства. Вероятно, заключил Лукас, компетентность в таких случаях подразумевается.

Хорошо забытое старое

Гимназисты очень много знают и практически ничего не умеют. А выпускники профессиональной школы, наоборот, многое умеют, но знаниями блеснуть не в состоянии. Это противоречие — и не только это — призвана преодолеть рассмотренная правительством программа развития профессиональной школы, рассчитанная на период до 2004 года.

Представляя журналистам суть этого документа, министр Лукас подчеркнул именно необходимость сближения систем гимназического и профессионального образования. В будущем ученики гимназий наряду со знаниями, необходимыми для поступления в высшие учебные заведения, будут осваивать и какую-нибудь профессию. Это на тот случай, если с «гранитом науки» выйдет осечка и придется пополнить скудные ряды рабочего класса.

Те, кому сегодня под тридцать, помнят, что в недалеком прошлом система общего и профессионального образования такое сближение уже пережила, и не раз. И производственное обучение в общеобразовательных школах то вводили, то отменяли. И ПТУ подгоняли до уровня заведений, где можно было получить аттестат зрелости, позволяющий поступать не только в технические вузы. В общем, жизнь подсказывает, что и в той жизни было рациональное зерно.

Эстония не вынесет такого обилия вузов

Что касается высшего образования, то главная его нынешняя беда — это чрезмерное число учебных заведений, называющих себя высшими. Это не только те шесть вузов, что существовали в Эстонии и раньше, а ныне преобразованы в университеты (художественный и консерватория — в академии), но и несколько десятков как частных, так и прикладных технических, в прошлом называвшихся средними специальными или техникумами.

Говоря о них, министр Лукас прежде всего указал на некую непрозрачность данной системы образования, слабую степень защищенности студентов, получающих порой, судя по уровню некоторых учебных заведений, липовое высшее образование.

Государство, заявил он, впредь будет финансировать получение высшего образования, но ему небезразлично, на что расходуются средства из бюджета. Поэтому высшие учебные заведения академического типа будут получать деньги в зависимости от числа защищенных и выданных магистерских дипломов.

Более чем 40 вузов, включая 15 университетов, для Эстонии многовато, заключил Лукас. Это, однако, не означает, что вскоре последует волна их принудительной ликвидации или лишения лицензий. Вероятно, будет избран некий более мягкий путь. Например, уже начавшегося слияния или консолидации. Для концептуального решения проблемы необходимо определиться в том, намерена ли Эстония сама готовить специалистов по всему спектру необходимых ей специальностей. В том самом прошлом, когда Эстония была советской, а вузов здесь было всего шесть, в крупнейших вузах Москвы и Питера были внеконкурсные места, на которые поступали выпускники эстонских школ, причем далеко не всегда с русским языком обучения. В среднем до ста человек в года, не считая тех, кто пытал счастья без направления от республики.

Максим ВЛАДИМИРОВ.