И зацепилось слово за слово...

Так вот эти третьи... Ну кто не вспомнит таких уличных дилемм! Они останавливают вас, чтобы «стрельнуть крон десять», поплакаться или предложить сомнительную авантюру. С одной стороны, неудобно пройти мимо. Не хочется, знаете ли, чтобы думали... А с другой — ну кто они нам, чтоб спонсировать, выслушивать и уж тем более доверять? Но чаще всего мы все же останавливаемся. Видимо, такая уж ментальность.

А потом кого винить? Ну глупо же звучит: «Я ему поверил, потому что он живет в соседнем подъезде». И отдал деньги. И сел в его машину. И пошел в неизвестный шалман передать от него весточку. И взял какого-то кузена внучки его сослуживца на постой. И потом попался «на лоха». Пропал без вести. Поставлен на счетчик. Унижен. Изнасилован. Убит...

И самое-то страшное выяснится позже: окажется, что многие видели, как тебя куда-то уводили. Как что-то выносили из твоего дома. Но НИЧЕГО НЕ ПРЕДПРИНЯЛИ, потому что это ведь были ТВОИ ЗНАКОМЫЕ. Мало ли какие у тебя с ними дела.

* * *

Ласнамяэская девчонка, предположим, Инна навсегда запомнила тот январский вечер. Было уже темно, часов десять. Она встретила на улице подружку, и девушки решили обзвонить приятелей и приятельниц — погулять всей компанией. Подружка встала в очередь к телефону-автомату, а Инна отошла к соседнему киоску купить сигарет.

И тут ее окликнул этот парень. Его реально зовут Саша Семыкин, он живет недалеко, да и попадается иногда на дискотеках и в барах. Год назад он вернулся с «зоны». А сел давно, совсем пацаном. Что уж говорить об Инне — она тогда еще в гольфиках бегала. Так что до нее только слухи доходили, что этот Сашка приговорен в 1993-м по пресловутой 115-й на целых семь лет... Тогда ему едва исполнилось восемнадцать. Но сейчас-то уже 26! К тому же «как человек он ничего»: жена у него, маленький ребенок, токарем работает.

Словом, Шурик Семыкин подошел к ней, дохнул перегаром. Ей бы отвернуться да отбежать от греха, но дрогнуло дамское сердце: «Что ж теперь от парня всю жизнь шарахаться, он и так уже наказан!». И зацепилось слово за слово. Он попросил ее зайти в подъезд неподалеку — вызвать его друга на лестничную площадку, а то жена у того строгая — зеков недолюбливает.

Инна вошла в чужой подъезд. Бояться-то было нечего — людей на улице много, подружка вон за углом дожидается. Семыкин же поднимался следом. Но на площадке между первым и вторым этажами вдруг забежал вперед и загородил дорогу. И только теперь, на свету, Инна увидела, как блестят его глаза. Но руки уже шарили по коленкам, задирали крохотную юбочку...

Будь Инна постарше да поопытней, она заголосила бы на весь многоэтажный район. Но юной леди было стадно так сразу кричать. Она надеялась его потихоньку отговорить. И при этом боялась обидеть. А еще она очень опасалась, что вот этот Шурик Семыкин примет сейчас ее за глупенькую малолетку. А потом расскажет кому-нибудь. И над ней станут смеяться...

Хлопнула входная дверь — он приказал ей одеться. Мимо них прошла старушка, но Инна не могла вот так просто признаться чужому человеку, что ее насилуют. Она только тихо стала причитать, чтобы он ее не позорил перед людьми. Однако Семыкин снова содрал с нее одежду. И снова хлопнула дверь — теперь уже где-то на этаже. На этот раз к ним подошла добродушная женщина — она оказалась знакомой Шурика Семыкина — и удивленно так спросила, чего это они тут делают. Инна теперь уже постеснялась «подставить» женатого парня. Не чужой все-таки человек-то.

Но когда дверь за женщиной захлопнулась, у девушки началась истерика. Тогда Семыкин выхватил нож, прижал лезвие к ее шее и приказал делать все, что он скажет, прямо здесь. Но опять хлопнула дверь. И опять девушка натянула колготки.

Ни случайная знакомая Семыкина, ни подружка Инны — никто не заподозрил неладного. Девчонку спас совершенно чужой мужчина. Простой прохожий, выскочивший на минутку за сигаретами и закуривший у подъезда. Он еще на улице услышал, как плачет и отбивается девушка. И как она замолчала, стоило ему только скрипнуть дверью.

Он кинулся к ним. Закричал на Семыкина. Тот в свою очередь пригрозил, что застрелит. «Стреляй!» — спокойно ответил спаситель по фамилии Акчурин. И Семыкин оттолкнул девчонку, замахнувшись ножом уже на Акчурина. Наконец подъездный шум услышали жильцы. Подруга Акчурина с воплями кинулась разнимать мужиков, а Инна побежала наверх — тихо плакать.

В короткой схватке Акчурин отобрал у насильника нож. И когда их потных и задыхающихся женщина растащила в разные стороны, Семыкин потребовал ножичек назад. Обещал уйти, как только ему вернут оружие.

Они отдали нож, и Акчурин наклонился уже поднять с пола шапку. Но тут почувствовал сильный удар, и по лицу полилась кровь...

Акчурин хотел опять догнать убегающего Семыкина, но посмотрел на свою мужественную приятельницу — ее лицо опухало от синяков, и кожа на скуле треснула от удара — и повел ее скорее домой. Они привели к себе Инну и отправили в ванну. А потом проводили к соседке — позвонить в полицию. Маме девушка звонить постеснялась. Потому что сама виновата. И еще она боялась поднять глаза на этого Акчурина и его подругу. На лицах совершенно чужих ей людей останутся на всю жизнь неровные шрамы. Из-за нее.

Александр Семыкин приговорен к пяти годам лишения свободы. С прошлой его отсидки прошло чуть меньше двух лет...