|
|
Наш спецназВспоминают Хенн Каск, Пеэтер Милли и 04
Хенн КАСК: Я знал восточные единоборства, хорошо разбирался в оружии. Занимался борьбой, дзюдо, самбо, немного каратэ. Об этом знали. Знали и о моей самоотдаче. В моем распоряжении не было ни одного человека. Я постарался припомнить всех, кого знал и кому мог доверять. Из отдела охраны правопорядка МВД знал Андрея Козлова. Пригласил его к себе. Решили комплектовать спецподразделение на базе бывшего милицейского батальона. Отбор вели на собеседовании. Мне было сказано: сам подбираешь людей, сам отвечаешь! Я — человек достаточно принципиальный, отбирал тех, кто сам был заинтересован в работе, имел хорошую физическую подготовку. Боец спецподразделения должен быть некурящим и непьющим, психически уравновешенным человеком. Я работал с кадрами, могу составить мнение о собеседнике по пятнадцатиминутному разговору с ним. Из трех десятков кандидатов отобрал пятерых. Оружие нам выделили примитивное — короткоствольные автоматы Калашникова АКС-74У. От подразделения КГБ «Альфа», существовавшего и в Эстонии, потом получили пистолеты Стечкина — двадцатизарядные, с дальностью стрельбы 250 метров. Получили две снайперские винтовки. Начинали впятером. Первая операция - Точно уже не помню, с кем конкретно имели дело, но шли на задержание одной из преступных группировок. В конце советского периода расплодилось множество криминальных сообществ, их число постоянно увеличивалось. Операции против них проводились ежедневно и еженощно. Пришлось увеличивать штатный состав спецподразделения. На Тоомпеа Хенн Каск получает список эстонцев, которые прежде служили в спецподразделениях Советской армии. В списке значилось 32 человека. Люди жили в разных уголках Эстонии. Коммиссар Каск переговорил с каждым из них. Кстати, некоторые до сих пор служат в Команде-К, другие ушли служить в Силы обороны. За счет людей из списка состав спецподразделения увеличился на две единицы. - Операции проводились днем и ночью. В основном мы работали вместе с Полицией безопасности, которую возглавлял Юри Пихл. В наше подчинение перешло и подразделение дорожной полиции, так что мы дополнительно получили семь автомашин и четырнадцать человек. Командиром его я назначил Ааре Аосаара. Он долгое время работал в ГАИ, был человеком уравновешенным, способным самостоятельно принимать решения, что немаловажно. Поспеть всюду один я не мог, да и не имел опыта руководства таким спецподразделением. Учились мы все на практике. То, что сейчас показывают в кино, очень далеко от реальности, а с точки зрения тактики все это — сказки. Спецподразделению выделили «Жигули» и правительственную «Волгу». Последняя очень пригодилась, поскольку «Жигули» четверых спецназовцев не выдерживали. «Волга» выдерживала. «Жигули» дорожной полиции имели форсированные двигатели, то есть были мощнее обычных. — Мне в подчинение было передано еще одно подразделение из 70 человек. Они охраняли правительство, МВД, другие важные объекты. Мой рабочий день начинался в девять утра, заниматься я был обязан в том числе и вопросами снаряжения. Денег не было, жили мы бедно, многое приходилось решать буквально по ходу дела. Правительство дало нам разрешение носить черные маски. Лица приходилось скрывать, поскольку ситуация была весьма сложной. У нас существовала договоренность с тележурналистами Калле Михкельсом и Айном Алласом, снимавшими наши операции, чтобы наши лица в кадре не появлялись. Было пережито немало — Страх я испытываю, как и все остальные люди. Его ощущает всякий нормальный человек в опасной ситуации. Если страха нет, с человеком не все в порядке. Но страх надо уметь контролировать. Я участвовал почти во всех операциях, руководил ими, не имея права показать собственный страх. Операции были засекреченными. Спецподразделение выходило и на границу защищать эстонское государство. — Премьер-министром был тогда Сависаар. Министр внутренних дел вызвал нас и сообщил, что рижский ОМОН прошел через погранпункты Мурати и Лухамаа, разоружив кое-кого из наших людей. Надо показать силу, взять ситуацию под контроль. Люди в спецподразделении были крепкими, экипированы, как десантники, с автоматами. Все отлично подготовлены. Впечатление производили должное. В Тарту нам придали пополнение из состава есинской группы быстрого реагирования. Кое-что я о Есине слышал, знал, что ему можно доверять. Прихватили с собой и отряд дорожной полиции. На погранпункте была только одна теплушка. Половину людей я отправил патрулировать Выруский уезд. Двигались ночью, мы знали, что омоновцы ночью не передвигаются. Пограничники заметили несколько подозрительных машин, с которых люди осматривали приграничные сооружения. Еды с собой мы на выезд не взяли, окрестные магазины были пусты, чтобы подкрепиться, пришлось еду добывать от случая к случаю. Помыться тоже было негде. Спустя две недели мы решили возвращаться в Таллинн. Но как только мы явились в столицу, пришел приказ министра внутренних дел: немедля возвращаться обратно. Правда, люди смогли побывать дома, отмыться, перекусить. В обратный путь пустились в час ночи. Встречные шоферы сообщили нам, что рижский ОМОН движется нам навстречу. Их колонна состоит из семи-восьми милицейских машин. Я разместил своих людей, расставили и наши машины. Молодых срочнослужащих пограничников на всякий случай отправили в лес, опасаясь, что на погранпункте завяжется бой. Поперек дороги уложили бревна так, что машины могли ехать лишь след в след. Вскоре появилась головная машина ОМОНа, потом стала видна и вся колонна. Зрелище вполне устрашающее. Омоновцы были настроены агрессивно, их хладнокровие в деле известно. В первой машине были шофер и телеведущий Александр Невзоров, непрерывно снимавший все на пленку. Колонна не остановилась, прямиком двинулась в сторону Пскова. Мы ехали за ней. Доехав до Лухамаа, узнали, что омоновцы проехали мимо, скрывшись за холмом. Они не остановились, очевидно потому, что заметили вооруженных бойцов нашего спецподразделения. Кстати, наши были экипированы точно так же, как и омоновцы. Мы остались ждать вторую колонну. Вскоре появилась и она: впереди черная «Волга» с заместителем командира рижского ОМОНа. Его впоследствии разыскивали латыши и в конце концов арестовали. Замкомандира был в гражданском темном костюме. Мои люди были укрыты за автомашинами, каждый имел по четыре запасных рожка автоматных патронов. Были и два снайпера. Возле погранпункта колонна остановилась. Я решил выйти на переговоры. Оружие оставил и по диагонали двинулся к черной «Волге», предупредив своих, чтобы, если меня пристрелят, открывали огонь по колонне и разнесли ее. Я прикинул, что дверцы у омоновских машин узкие, значит, выскакивать из них люди смогут только по одному. Вооружены омоновцы были мощно — кроме автоматов, имели пулеметы, гранатометы, гранаты. Зато у нас была лучше позиция. Колонна обстреливалась с обеих сторон. Я двинулся к черной «Волге» медленно, пряча страх. Поздоровался. Мне вежливо ответили приветствием. Спрашиваю: «Как дела?» Отвечают: «Ничего. А как у вас?» Я — в свою очередь: «Тоже ничего. Куда путь держите?» Взмах руки в сторону Пскова. Говорю: «Доброго пути!» После этого колонна тронулась с места. Омоновцы, вероятно, увидели, что находятся в тисках с двух сторон и не имеют никаких шансов. Машины проехали и остановились за взгорком. Из них вышли люди, начали что-то обсуждать. Примерно через четверть часа к нам вернулся зеленый «уазик» с шофером, автоматчиком, Невзоровым и командиром, с которым я только что разговаривал. Мы стояли на погранпункте под эстонским флагом. Приехавшие вышли и заговорили с нами. В нашем отряде были и русские бойцы. Невзоров немедля начал их агитировать: вы, русские, а защищаете незаконно установленные погранпосты. Наши стали его успокаивать: угомонись, Саша, у нас в Эстонии все спокойно, мы не деремся друг с другом, зачем нам здесь Карабах. Невзорову такое не понравилось. Он обозвал наших подручными националистов. У меня в отряде был рослый русский парень Володя, его родители жили неподалеку от границы. Лапища у парня была тяжелая. Он положил ее на плечо Невзорову: «Саша, не городи ерунды!» Плечо у Невзорова буквально осело. Он понял, что агитировать тут некого. Тем дело и кончилось. Замкомандира ОМОНа под конец спросил: много ли у нас людей? Я ответил: «Хватает!» У них было около 90 человек, у нас — вполовину меньше. Но они этого не поняли, поскольку мы ехали им вслед. «Профессионал профессионала не убивает», — подытожил командир, и машины двинулись на Псков. Кстати, они нас и в Ригу в гости звали. Нам удалось успокоить омоновцев, одно это уже было хорошо. Если бы дошло до стрельбы, бой был бы жестокий. В четыре часа ночи часовой разбудил спящего в машине комиссара: прибыл премьер-министр Эдгар Сависаар. Рукопожатием он поблагодарил командира спецподразделения, сумевшего без единого выстрела повернуть всю ситуацию в пользу Эстонии.
Кайдо ЛИЙВА. |