Аге Окс и Тоомас Эдур: "Другой жизни для нас быть не могло"

Их все чаще сравнивают с великими балетными парами - с Рудольфом Нуреевым и Марго Фонтейн, с Гелси Кирклэнд и Михаилом Барышниковым. Аге и Тоомас встретились, когда им было 10 и 11 лет - они оба были тогда одними из лучших учеников Таллиннского Хореографического училища. Они говорят, что другой жизни для них просто быть просто не могло. Тоомас стал танцором почти случайно. В детстве он был болезненным мальчиком, и мать отдала его в балетную школу, чтобы укрепить здоровье. Когда у Тоомаса проявились большие способности, его отец не пришел в восторг. В семье по традиции было много архитекторов и врачей, и для сына отец Тоомаса тоже хотел "настоящую" карьеру. Но то, что поначалу было поправкой здоровья, превратилось во всепоглощающую страсть. Аге выросла в деревне. Очутившись в училище и встретив Тоомаса, она сразу почувствовала к нему расположение. Тоомас говорит, что это была любовь почти с первого взгляда. Сейчас Аге 30 лет, а Тоомасу - 32. Аге говорит, что они работают очень много и упорно, чтобы не выглядеть на сцене "пожилой супружеской парой".

Окс и Эдур - солисты Английского Национального балета. Контракт с этой труппой эстонские танцоры подписали в 1990 году после победы на престижном балетном конкурсе Джексона. Согласно контракту с этом театром, они обязаны участвовать в его важнейших постановках и гастролях, а остальное время вольны выступать там, где пожелают. Они ненадолго приехали в Таллинн, но вот уже несколько лет эта пара крутится на мировой балетной карусели. Ближайшее время расписано по дням. 21 марта - "Ромео и Джульетта" в "Эстонии", потом кратковременная поездка в Лондон, ставший им домом, а уже 23 марта - главные партии в "Лебедином озере" в Кейптауне. В начале апреля - опять в Лондон, оттуда сразу в Австралию, чтобы принять участие в рекламе гастролей Английского Национального балета, которые состоятся в июне. Окс и Эдур танцуют главные партии в "Ромео и Джульетте". После Австралии - выступления в Японии, Новой Зеландии и т.д.

Привередливые английские балетные критики благоволят к Окс и Эдуру, отмечая их возросшее мастерство. Правда, сами танцоры отмечают, что с критиками им везло с самого начала. Второе, в чем им везло, - это руководители балета. Тоомас говорит, что можно быть превосходным танцором, самым лучшим в мире, но если не нравишься руководителю, он просто не даст тебе танцевать. Не зря ведь говорят, что кордебалет Мариинского театра - кладбище солистов. Аге и Тоомас, несмотря на все похвалы, не считают, что достигли вершины. Тоомас цитирует слова Бернарда Шоу, которого спросили после получения Нобелевской премии - достиг ли он вершины? Шоу ответил: "Надеюсь, что нет, потому что следующий шаг стал бы спуском вниз". Хотя в мире балетным танцорам было бы проще пробиться по одиночке ( мужчинам - особенно в Англии, где большинство мужчин играет в футбол), Окс и Эдур остаются парой. Кстати, в Англии Аге Окс стала Агнес Оукс, и имя Тоомаса пишется на английский манер - Thomas. Аге говорит, что когда они приехали в Англию, ей первым делом приказали изменить имя. Тогда они еще плохо говорили по-английски и не поняли, что значит это изменение. Позже Аге пожалела - она могла бы в качестве артистического псевдонима взять русское имя своей матери, но менять что-то было уже поздно.

Карьера Аге и Тоомаса - это постоянная борьба с болью: "Выступление под воздействием болеутоляющих средств - обычное для нас дело". Они не знают танцоров высшего класса, которые бы не испытывали специфических болей. Большинство из них стоит перед фактом - танцевать с болью или не танцевать вообще. Другой возможности просто нет. У Аге, хрупкой от природы, было много проблем с ногами. Свой след оставила и большая нагрузка в первые годы работы в Англии. В начале 1990-х Английский Национальный балет давал 240 спектаклей в год, и Аге с Тоомасом участвовали в 95. Было время, когда они танцевали восемь "Щелкунчиков" подряд. Теперь они танцуют, скажем, "Лебединое озеро", не больше двух раз в неделю. Но сейчас они уже могут позволить себе выдвигать требования. Аге вспоминает, как в середине 1990-х она прямо на сцене сломала ногу, и их с Эдуром пришлось заменить австралийской парой. В 1999 году она опять попала на операционный стол, пришлось пропустить полгода. Аге говорит, что ей приходится отказываться от многих очень важных и дорогих для нее вещей именно из-за здоровья.

Иногда приходила в голову мысль: стоит ли вообще продолжать танцевать, выдержит ли она такое напряжение? И не только физическое. Недавно Аге похоронила маму, а вскоре после этого станцевала премьеру балета "Свадебное путешествие" в "Эстонии". Никто не понял, какого напряжения и силы воли это от нее потребовало... Многие спрашивают Аге и Тоомаса, почему у них нет детей. И они отвечают, что решили взять от балета столько, сколько можно: "Нам и так отведено мало времени, и мы хотим использовать его максимально". Несмотря на то, что Аге и Тоомасу постоянно предлагают связать свою судьбу с какой-нибудь труппой, они предпочитают оставаться свободными художниками. Это дает им возможность танцевать на разных сценах, работать с разными хореографами. Не изменяют они и Английскому Национальному балету: "Лондон нам нравится, там наш дом. Десять лет - большой срок, и за это время мы приросли к Лондону душой".

Правда, недавно им было сделано заманчивое предложение - выступать в Берлинской Опере. Там у них был бы такой же статус, как в Английском Национальном балете. Мировой балет движется в направлении техники, актерское мастерство остается на заднем плане. Техническая сторона развивается так быстро, что сегодня трудно представить, что будет лет через десять. Аге об этом сожалеет - прежде всего она ценит в танцорах способность выражать на сцене свои чувства. Аге Окс и Тоомас Эдур не могут сказать, долго ли еще они смогут находиться на вершине. Они предпочитают жить день за днем.