Такая чудная страна

Заведомо провальная затея оппозиции выразить недоверие министру транспорта и связи Тойво Юргенсону вылилась в весьма зрелищное мероприятие, необходимое обеим сторонам. И сорока четырем авторам проекта, и пятидесяти четырем членам правящего большинства. Последнее смогло в очередной раз продемонстрировать, что до тех пор, пока коалиция существует в нынешнем виде, правительству бояться нечего. Исход голосования был предрешен не просто наличием арифметического перевеса голосов. Он был предрешен решением заседания совета коалиции, состоявшимся незадолго до парламентского слушания. Говоря об этом заседании, глава совета Андрес Таранд заявил журналистам, что никакого недоверия парламента министру Юргенсону не будет. Для победы оказалось достаточно сорока восьми голосов членов коалиции.

Появившиеся позже комментарии, дескать, рейтинг Юргенсона в кругу своих падает, так как прежде за него голосовали 53 человека, а теперь только 48, несколько надуманны. Мы до сих пор не знаем, кто из членов коалиции как голосовал и сколько их все-таки на момент голосования было в зале.

Впрочем, эта парламентская арифметика решающего значения не имеет. Зато имеет значение другое. Это то, как относятся к приватизации железной дороги массы. Опросы общественного мнения показывают, что популярность власти вообще и исполнительной в лице правительства в частности падает. Приватизационные затеи — одна из причин утраты доверия в глазах трех четвертей населения. На это упорно указывали авторы многих нелицеприятных вопросов, задававшихся Тойво Юргенсону из зала.

Однако действительно ли дело в продаже контрольного пакета акций железной дороги в руки частного капитала? Тут, думается, происходит некое смещение или даже подмена понятий. Есть просто Эстонская железная дорога как таковая. И есть некая «Эделараудтее» (Юго-западная железная дорога), на внутренних линиях которой прекращается движение пассажирских поездов. Вот это-то и вызывает недовольство как остающихся не у дел железнодорожников, так и тех, кто этими поездами до сих пор пользовался.

Сказать, что у народа вызывает бурю негодования мысль о продаже пакета акций железной дороги за миллиард крон или дороже, это будет преувеличением. Народ обеспокоен тем, что отменяется движение пассажирских поездов.

К самой же идее частичной приватизации железной дороги народ относится весьма терпимо, тем более что она насчитывает несколько составных. Впервые, напомнил на парламентских слушаниях Тойво Юргенсон, «а» было сказано еще в бытность главой правительства Тийта Вяхи. «Б» последовало из уст кабинета Марта Сийманна. И только при нынешнем правительстве Марта Лаара посыпались «е-кэ-лэ-мэ-нэ» и остальные части алфавита. Одной из причин скороговорки, не исключено, является желание довести начатое до конца именно при правительстве Лаара, так как если сделка будет завершена другим правительством, то ему достанутся и все лавры с дивидендами. Последние включают возможность распорядиться и средствами, поступившими в бюджет от продажи акций. То есть тем же миллиардом или более того крон. Еще со времен первого правительства 1992-1996 гг. за Мартом Лааром закрепилась репутация самого либерального правительства. Тогда это было совсем несложно, так как только-только начал действовать закон об основах реформы собственности. Шла массовая приватизация предприятий сферы услуг и торговли, восстанавливались права бывших владельцев национализированной в начале сороковых собственности — недвижимости, земли. Затем настал черед более крупных объектов — еще сохранившихся предприятий. А теперь вот очередь за отраслями. Про энергетику и транспорт все все знают.

Приватизация выходит на финишную прямую. И в дальнейшем репутацию либерала можно поддерживать уже в сферах, к экономическому либерализму отношения не имеющих.

Прежде всего, это либерализм в выборе средств для достижения поставленной цели. За подбор достойного партнера-совладельца железных дорог иностранной консультационной фирме выложено несколько десятков миллионов крон. В ответ — в победители приватизационного конкурса предложена компания со стратегическим инвестором, которого днем с огнем разыскивают ФБР и Интерпол. Нашим властям это стало известно почему-то в последнюю очередь. И судя по всему, из материалов эстонской прессы. Так, во всяком случае, утверждают многие парламентарии и даже члены совета Приватизационного агентства. Далее выясняется, что этот самый инвестор Тони Массей вовсе не Тони Массей, а Антонио Анготти. Но сути дела это не меняет, так как его все равно разыскивают с целью водворить за решетку, дабы он там отбыл три с половиной года, отведенных на обдумывание житья судом американского города Пасадена. Обвинения — вполне к лицу человеку со средствами: представление ложных данных при получении кредита и причастность к отмыванию денег.

К розыску успевшего смыться с берегов Балтики синьора Анготти присоединилась и полиция Эстонии. Победитель конкурса быстрехонько отмылся от стратегического инвестора-уголовника, заявив, что он к фирме прямого отношения не имеет и был привлечен к работе на время и лишь на правах консультанта.

В коридорах исполнительной власти не стали утверждать, что Эстонию может украсить участие беглого уголовника в приватизации государственного имущества. Быстренько заявили, что как только об этом стало известно, переговоры с таким выгодным кандидатом, как фирма «Рэйл Эстония», прекратили. Хотя было очень жаль денег, которые она предлагала.

И все это идет на фоне нового витка либерализма.

Имеется в виду все тот же эпизод со стрельбой по фотографии Сависаара. Первый шок уже прошел. Первоначально отрицавший все глава правительства сознался и покаялся. За то, что в народе называется грубым словом «вранье», никто, кроме самых близких соратников, видимо, с кающегося не спросил. Хотя неизвестно, что хуже — стрельба по открытке или это самое вранье. Тут либерализм большинства тоже, похоже, берет верх. На истекшей неделе было доложено о служебном расследовании, которое провел командующий Силами обороны по поручению президента республики. Главный итог этого расследования заключается в том, что не было отступлений от требований наставления по стрелковому делу. Второй — что никто из представителей вооруженных сил в этих забавах не участвовал. Они занимались стрельбами по своему плану. А потом уже высокие гости, вооружившись помповыми стволами, стали соревноваться в меткости.

И уж коли на таком уровне ведется стрельба пусть даже по портретам, то чего же удивляться, что в низах ведется планомерная стрельба уже по реальным головам. Вполне вероятно, что ставшие в последнее время жертвами наемных убийц представители легального бизнеса лишились своих жизней не из-за того, чем они занимались открыто. Но до тех пор, пока органы следствия не скажут свое слово, уместнее воздерживаться от «проработки версий» на страницах газет. Тем более, со ссылкой как на анонимные источники в полиции, так и вне ее. Полицейским источникам в анонимность впадать негоже в силу занимаемого положения и как следствие этого ответственности за каждое сказанное слово. Что же касается всех остальных, то, наверное, иногда действительно лучше жевать, чем говорить. В свете трагических событий последних месяцев уместно еще одно замечание. Слишком часто в печати появляется выражение «предполагаемый авторитет преступного мира». Оно применяется к такому широкому кругу лиц, что невольно создается впечатление, что не менее половины городского населения ходит если не в этих самых авторитетах, то уж под ними точно. А самими авторитетами улицы ну просто кишат.

Александер ЭРЕК.