Красная Шапочка и пятый элемент

Энди Уорхол вернулся

Мужское и женское начала, чей союз придавал скандальную двусмысленность образу художника, разделили на две версии духов Andy Warhol. Компания Fresh предлагает парфюмерную серию. Герои ее — великие оперы. «Манон» пахнет персиком. «Тоска» — бананом и шоколадом. Связь искусства с парфюмерией прослеживается на многих уровнях.

Духам дают жизнь, чтобы они выпускали на волю запах. Бесплотный и эфемерный, он нуждается в чужом авторитете — том, которым обладает искусство. На стыке тысячелетий назначение и суть привычных вещей изменились до неузнаваемости. Автомобиль предлагается менять лишь потому, что создана новая модель с более совершенными формами. Платье остается висеть в шкафу — линия его плеча не соответствует тенденции сезона. На смену утилитарности пришла мечта, на смену вещи — образ. При этом на Volvo можно ездить, а Levi’s — носить.

А духи в современном мире лишены практического смысла. Тем не менее женщины продолжают бросать монеты в золотую парфюмерную Ниагару. Мечта оценивается по твердой таксе, но ее, мечту, для начала необходимо создать. Тут-то Джоконда и превращается в аляповатую дурочку с картонной коробки. Впрочем, из всего многообразия мировой культуры создатели парфюмерии выбирают лишь определенные образы. Посему оставим в покое очевидное — дизайн флакона. Наша песнь о том, что основано на изображении и звуке, — живописи, кино и музыке.

Возвращение патриарха

Огненный шар пульсирует в алой бесконечности. На рекламном постере Le Feu d’Issy. Два столь же откровенных цвета тревожат глаз на полотне Марка Ротко «Красное на бордовом». Сталкивая поля чистого цвета, абстрактные экспрессионисты пытались вызвать взрыв чувств, подобный тому космическому взрыву, который когда-то создал Вселенную. Видимо, похожее настроение хотят воссоздать и духи Issy Miyake.

Мудрый ангел спустился в мир людей. Таков сюжет десятков кинолент — от «Неба над Берлином» до «Майкла». Таков сюжет и последнего рекламного постера духов от Нины Риччи L’Air du Temps. Так называемая масс-культура, на мой взгляд, давно уже прикупила пару крыл. И навешивает их на что ни попадя — от рождественских игрушек до толстых поющих на паперти негритянок. А реклама услужливо подсказывает: этот аромат легок, как дуновение ангельских крыльев, и заодно, как ангел-хранитель, защитит от невзгод.

В саду спит девушка. Платье ее украшено плющом и фиалками. Реклама духов Lolita de Lempicka Лолиты Лемпицкой поразительно схожа с «Офелией» — картиной Джона Эветта Миллеса, самого модного из прерафаэлитов. А та, в свою очередь, напоминает богиню Флору с «Весны» Боттичелли. Колесо истории совершает оборот, и прерафаэлиты возвращаются в моду в конце 60-х. Вместе с хиппи. Все они — романтики, поэты, дети цветов... Похоже, что и Лемпицкая придумывала свои духи для сохранившей детскую безмятежность и мечтательность тетеньки.

В отлчие от кино и музыки живопись обладает особой наглядностью — достоинство особо ценимое, когда речь идет о материях столь эфемерных, как духи. Картину, если, конечно, музейщики позволят, можно потрогать. Быть может, поэтому титаны парфюмерного рынка предпочитают делать вложения именно в живопись. Estee Lauder дает деньги на реставрацию картин Тинторетто и Тициана. Дедушка парижского шика Ив Сен Лоран спонсирует восстановление Центра Помпиду. В системе корпоративных ценностей Shiseido спонсорские акции занимают столь же серьезное место, как и научные изыскания. Созданная в 1919 году художественная галерея компании — старейшая в Японии. Следовательно — любая купленная у Shiseido невинная безделушка обретает силу пропуска в историю.

Но редким духам достаются имена, ласкающие слух именно ценителей живописи. Угловатый Модильяни или ироничный Магритт слишком правдивы, чтобы придать должный лоск «собственным» ароматам — Modigliani (Vapo Ind Dute, 1994) и Magritte (Desing Cosmetic, 1996). Зато Густав Климт куда более соответствует вкусам публики. Модный в начале века образ — роковая женщина, хорошо усвоен жительницами европейских столиц, где ландшафт во многом сформирован текучим ар нуво. Прибавим к этому избыточную роскошь климтовских полотен, и стоит ли удивляться популярности парфюмерной линии Klimt Parfume?

Это наша с тобой судьба, это наша с тобой биография

Король сюрреализма Дали запомнился раз и навсегда. А именно — он голый отплясывал перед обалдевшим Хачатуряном «Танец с саблями», уподоблял себя Христу и презирал художников всех времен и народов. Лучшую рекламу трудно было придумать. Последние духи от Salvador Dali — Le Roi Soleit («Король-Солнце»), навеянные акварелью 40-х годов, посвящены Людовику ХIV. Как и Дали, герой его парфюма очень любил деньги, славу и власть.

Самым же востребованным персонажем в парфюмерном мире оказался все тот же Энди Уорхол. Сделав банальность объектом внимания, он установил законы искусства конца века. Уорхол рисовал вещи, которыми пользуются все. И людей, лица которых миллионами тиражировали бульварные издания. Странно другое. Странно, что воспользоваться именем Уорхола как торговой маркой сообразительные коммерсанты додумались лишь в последний год ХХ века. «Доллар» — мужской аромат от Andy Warhol, «Цветы» — женский. Круг замкнулся. Великий Энди сам превратился в китч.

Однако чтобы удостоиться попадания на этикетку, одного признания в искусстве не то чтобы мало, но все же как-то недостаточно. Все упомянутые художники были своего рода поп-символами. Они либо сознательно, как Дали, Уорхол и отчасти Климт, чья живопись для своего времени была вполне скандальной, еще при жизни тщательно выстраивали подобный имидж. Либо благодаря яркой биографии превращались в подобные символы после смерти. С другой стороны, Сезанн, например, вряд ли мог бы дать духам свое имя — его личная история была слишком ровной, а парфюм «Ван Гог» выглядел бы просто цинично.

Elvis Forever

Как и духи, музыка обращается к чувствам и в переводе не нуждается. Музыка — пропуск к «своим» и защита от «чужих» — времени, вкуса, образа жизни. Логотип Sex Pistols появился на рекламе мотоцикла Yamasha, а фирма Nike купила права на песню Beatles «Revolution». Еще бы! Эти компании прекрасно знают, на кого они ориентируются.

Классики оперной и балетной сцены тоже не сильно комплексуют. Они вполне могли бы открыть собственные парфюмерные магазины. Ценители балета душились бы «Анной Павловой» от Payot (1977) или «Барышниковым» (R. Barry, 1990). Поклонники скрипичной музыки — «Страдивари» (Prince Matchabelli, 1950), а любители вокала освежали бы свежевыбритые щеки «Лучано Паваротти» (Eurocosmetic, 1994).

Духи — легкий жанр. Как поп-корн или жвачка. И в отличие от искусства парфюмерия апеллировать к нонконформизму не может. Поэтому ни Шнитке, ни Шостакович парфюмерной маркой быть не могут. Но и духи «Дюк Эллингтон» вряд ли появятся — благо, у кого-то пока еще хватает мозгов не трогать самодостаточные фигуры.

Кумиром сегодняшних американских бабушек был Фрэнк Синатра. В памяти народной он навсегда останется голосом послевоенных 50-х. Сладкий свинг, баллады, «Нью-Йорк, Нью-Йорк», опять же... Sinatra Rain (Muelhens, 1993) — духи-эпоха, духи-ностальгия.

Меньше десятилетия отделяет триумф Синатры от триумфа Пресли. Рок-н-ролл стал первой по-настоящему молодежной музыкой, а Пресли оформился в один из главных мифов Нового света. Поэтому назвать парфюм «Пресли» — все равно что назвать его «Америка». Нет, рок-н-ролл был и до Пресли, но нужна была мифология. Герой типа космонавта. Создатели духов Elvis Forever (Trend Media, 1994) не без основания, надо думать, полагают, что Элвис — это навсегда.

Черный мальчик Майкл Джексон стал кумиром миллионов белых. Существо вне пола, возраста и этноса — одна из заглавных фигур штатовской поп-культуры, каждое выступление которой заканчивается словами о величии Америки. Похоже, духи Michael Jackson (Beat Perfumens, 1989) — для тех, кто всерьез верит в реальность «великой американской мечты».

Но настоящая музыка запаха звучит в иных духах. Ее пишут на CD. Так поступили с Jungle от Kenzo и Allure pour Homme от Chanel. Музыка к Jungle Elepfant была написана для отснятого Модино рекламного ролика. С выходом же Jungle Taiger было решено продвигать его имидж с помощью музыки, вышедшей позже на дисках.

Бывший когда-то одной из ритмических фигур джаза, джангл ныне превратился в мощное рейверское течение. Это один из самых изысканных современных стилей, очень джаз-роковый по духу. Очевидно, именно это соединение легкости и энергии привлекло Кензо, европейца, вышедшего из внимательной к нюансам японской культуры.

Аромат Allure pour Homme стал для Chanel экспериментальным. И правда, как, не изменив десятилетиями взращиваемому имиджу, заполучить в поклонники не признающих авторитеты молодых? Скрепить союз поколений предстояло музыке. У саундтрека Allure pour Homme два автора — Жан-Батист Лусье и Шарль Бенуа. Первый — композитор классический. Второй пишет электронную музыку. Вполне в духе современной классики, которой должны соответствовать духи Chanel.

Дядюшке Оскару посвящается

Но самым востребованным источником парфюмерных образов по-прежнему остается кино. Косметические компании приглашают актрис для рекламы духов и коллекций макияжа ничуть не реже, чем моделей. Кароль Буке, Эммануэль Бэар, Шарон Стоун, Изабель Росселлини вошли и в историю парфюмерии. А не так давно в этой звездной галерее прибавилось еще несколько портретов.

Зеленоглазая ведьма, готовая околдовать любого «гипнотическим ядом» духов Poison Hypnotic Christian Dior — новая роль Милы Йовович. Пока что Йовович — актриса одного фильма, и ее экранный образ связан с парадоксальностью героини «Пятого элемента», соединившейся с парадоксальностью ее собственного облика и происхождения. Новым духам Dior нужна была именно такая героиня — смесь космополитизма (чтобы завоевать рынок), юности (чтобы нравиться молодежи) и эксцентричности (чтобы выразить идею духов).

Если Катрин Денев — символ зрелой Франции, то Софи Марсо — лицо Франции молодой. Сочетание обаяния молодости с исключительным вкусом и сделало ее «лицом» очень «парижских» духов Chams-Elysees от Guerlain.

Жюльет Бинош не снимается в голливудских блокбастерах. Она — персонаж интеллектуального европейского кино — фильма «Три цвета. Синий» из трилогии Кесьлевского, экранизации культового романа Кундеры «Невыносимая легкость бытия». Несомненно, именно аристократизм и порода определили выбор фирмы Lancome, сделавшей Бинош «лицом» духов Poeme.

Парфюмерные компании хотят быть владельцами не только узнаваемого лица, но и узнаваемого жеста. Для этого они ангажируют известных режиссеров. Для съемок клипа Opium Сен Лоран нанял Дэвида Линча, а Люк Бессон отснял очередную версию рекламного ролика Chanel № 5. Почерк Бессона придал шанелевскому пятому элементу крепкий коммерческий дух. Фильм «Красная Шапочка» — о девочке, получивший волшебный эликсир под номером пять, — вечная сказка о бесполезном запахе, которому связь с искусством придает больший вес. А искусство создавать запахи становится просто искусством.