Что значит «жить по-человечески»?

Пожалуй, впервые за свою историю пансионат «Меривялья» промелькнул по страницам газет и телеэкранам прошлым летом, когда учреждение было передано в аренду немецкому концерну «Kursana», обслуживающему 31 дом престарелых в 27 странах мира. Новые хозяева обещали дать пансионату то, чего в течение 5 лет не могло дать государство: капитальный ремонт и обучение персонала. Планировалось даже немного увеличить количество рабочих мест. Однако сами обитатели «Меривялья» встретили перемены с недоверием — люди боялись, что чужое вмешательство разрушит хрупкий микроклимат их мирка, позволявший и работникам, и жильцам пансионата чувствовать себя одной семьей в уютном доме. Сейчас они говорят, что и представить не могли, до какой степени могут оправдаться их опасения.

«У нас было чувство человеческой ценности. У нас был дом. Теперь мы лишены всего этого, — говорит одна из старейших обитательниц пансионата. — Мы больше не знаем, что нам можно делать, а чего нельзя. Такого обращения я за свои почти 89 лет не встречала ни при одном режиме, хотя пережила их все. Хорошо, я — жилец этого дома, но я не заключенная».

По словам коллектива пансионата, перемены начались в сентябре, когда учреждение возглавила новый директор Эне Пэлль. Тогда со всеми работниками дома престарелых заключили новые договоры с испытательным сроком. По его истечении пять человек уволили. Причина — несоответствие профессиональным требованиям. Что скрывается за этой формулировкой, ни самим увольняемым, ни их подопечным, которые были вполне довольны тем, как о них до сих пор заботились, не объяснили.

Вот как вспоминают день увольнений работники второй смены, пришедшие в пансионат после обеда: «Везде были полный беспорядок и запустение. Лекарства не разложены. Старики без присмотра. Понятно, людей просто вытолкали с работы в спину. У входа, где обычно сидит дежурный, сидела старушка с астматическим приступом. Когда мы спросили у проходящей мимо старшей сестры, почему не была вызвана «скорая», то услышали в ответ: «Это не входит в мои обязанности».

О соответствии профессиональным требованиям самой старшей сестры одна пожилая женщина рассказала со смехом следующее: «В первый день она пришла и стала измерять мне давление. При этом укрепила манжет так, что он не функционировал и заметила: «Но у вас же совсем нормальное давление». На это я ответила: «Если его так измерять, не было бы ничего удивительного, если бы у меня и вовсе не оказалось никакого давления».

Старики жалуются, что с ними не советуются, не информируют о планируемых начальством переменах, которые осуществляются в том числе и на деньги самих жильцов пансионата. Пожилые люди отдают на свое содержание 85 процентов пенсии независимо от ее размеров. «В ответ мы либо видим восковые безучастные лица, либо слышим неприкрытое хамство. Нам все время говорят: «Что вы хотите? Это же социальный дом!» — сетуют пожилые люди и добавляют, что ни один из них еще не услышал ни от директора, ни от старшей сестры ни одного доброго слова.

Неизвестность порождает слухи. Так, последнее время старики поговаривают о том, что на самом деле «Kursana» планирует превратить их дом в гостиницу, пользуясь тем, что пансионат расположен в престижном приморском районе, а нынешних жильцов — расселить по разным приютам и социальным домам. «Говорят, в каждой комнате собираются установить душ и ванную. На это уйдут огромные деньги. Но зачем старому человеку ванна, он все равно не способен ею воспользоваться. А вот туристу она пригодится», — аргументируют сторонники этой версии свою точку зрения.

В памяти жильцов пансионата свежа последняя обида: устроенная после инспекции директора генеральная уборка. Старики вспоминают, как горько плакала одна женщина, вещи которой просто вышвырнули в коридор: «По новым правилам, в каждой комнате могут стоять только тумбочка, кровать и шкаф. А мы все въезжали сюда со своей мебелью. Каково старому человеку привыкать к переменам. Пусть мешочки и пакетики этой женщины выглядели неприглядно, пусть они мешали уборке, но это были ее вещи, ее воспоминания».

Возвращаясь к вопросу о деньгах. Еще одно нововведение, которое не устраивает обитателей пансионата, — это то, что все пенсии теперь перечисляются на банковские счета. В результате часть тех 15 процентов пенсии, которые остаются у пожилых людей после оплаты проживания, они вынуждены отдавать за услуги банковскому работнику.

Те из не ладящих с начальством работников пансионата, которые остались, утверждают, что не уходят только из-за своих подопечных.

«Мы всегда найдем себе работу. Но что будет со стариками? Они — наша семья. Со своими настоящими семьями мы проводим по 3-4 часа, а все остальное время с ними. Здесь такая атмосфера, что старые люди перестали спать по ночам. Мы входим с улыбкой, чтобы их успокоить, но никто не знает, что у нас на сердце», — говорит одна из медсестер.

Персонал считает, что их заставляют выполнять работу, не соответствующую их квалификации. Одной из претензий является то, что медсестрам запрещено оказывать какую бы то ни было медицинскую помощь без письменного предписания врача. Собственного доктора в пансионате нет уже больше года. Жильцов обслуживает Пиритаский центр семейных врачей.

«Без распоряжения врача я не могу дать даже капельку корвалола, — говорит сестра, ответственная за один из этажей пансионата. — По любому поводу нужно звонить в «скорую». Но из-за такого пустяка, как слегка повысившаяся температура, «скорая» не поедет. Врач к нам приходит, когда у нас набирается список из 10-12 старушек, которых нужно осмотреть. Так что, я должна сидеть и смотреть, как эта больная мучается? Но я медицинский работник высокой квалификации, и я пришла сюда по объявлению, где было написано, что требуется именно медицинский работник».

Медсестра признается, что в таких случаях она иногда звонит в Пиритаский центр и по телефону просит врача рассказать ей, что делать. При этом она говорит, что знает: если в этот момент в комнату заглянет кто-то из начальства, ее могут уволить за нарушение инструкций.

Другой конфликт между руководством пансионата и остальным коллективом разгорелся из-за условий работы. Работники дома престарелых говорят, что предназначенная для персонала душевая комната находится в антисанитарном состоянии, так как из-за сырости вся обросла грибками. Пользоваться ею не только не полезно, но просто негигиенично. Сестры также жалуются на то, что в рабочие графики им без их согласия подставляют лишние часы, а на претензии подчиненных старшая сестра отвечает: «Чем чаще вы будете открывать рот, тем высокомернее я буду с вами разговаривать».

Персонал пансионата говорит, что они обратились бы с жалобой прямо в германское представительство «Kursana», однако директор не дает им адреса концерна. «Мы не рабы, чтобы за зарплату в 1700 крон терпеть хамство. И мы не хотим видеть, как наши жильцы вымирают. Пожалуйста, так и напишите, что мы требуем замены директора и старшей сестры. Может, какие-то высокие чиновники нас услышат и помогут нам, пока еще не поздно», — этим призывом работники пансионата завершают свое, постепенно становившееся все более эмоциональным, повествование.

«Очень жаль, что некоторые работники пансионата манипулируют жильцами», — комментирует ситуацию директор учреждения Эне Пэлль. По ее мнению, противостояние руководства пансионата и части подчиненных вызвано тем, что представители обслуживающего учреждение концерна пытаются бороться против годами копившейся в заведении рутины. «Эти люди привыкли целыми днями ничего не делать и получать хорошую зарплату. Это противоречит профессиональной философии «Kursana», — объясняет директор.

По словам Эне Пэлль, противоречила принципам, проповедуемым концерном, и привычка части персонала делить жильцов на «умных» и «дураков». К последним относились жильцы пансионата с диагнозом деменция. Директор пансионата говорит, что именно это стало причиной всех пяти увольнений. Эне Пэлль считает, что не могла поступить иначе, тем более что отношение работников дома престарелых переняла и «умная» часть клиентов Меривялья.

Директор пансионата утверждает, что все перемены, даже те, которые не нравятся пожилым людям, делаются исключительно для безопасности клиентов пансионата: «Медсестра не может определять, какое лечение назначить. Она не врач. По эстонскому законодательству в домах престарелых постоянный врач вообще не положен. Он теряет здесь квалификацию, поскольку не видит улучшения. Старость не лечится. Но у нас не было еще ни одного случая, когда кто-то из наших жильцов остался бы без врачебной помощи».

Эне Пэлль говорит, что жалобы жильцов и работников на плохую информированность стали для нее новостью. Раз в месяц в пансионате проводятся собрания для персонала и жильцов, кроме того, коллектив «Меривялья» ежемесячно собирается вместе на праздники дней рождений пациентов. Тогда руководство пансионата рассказывает о готовящихся в учреждении переменах, а жильцы и подчиненные, в свою очередь, могут задать все интересующие их вопросы и высказать пожелания. «Я уверена, что те люди, которые жаловались вашей газете, вообще не ходят на наши собрания», — заключает Эне Пэлль.

По словам директора, часть жильцов пансионата вполне одобряет все нововведения, в том числе и те, которые касаются ограничений на пользование личными вещами. Противниками их является та часть пожилых людей, которые ощущают себя вполне самостоятельными, а потому иногда переоценивают свои силы. «Так, на последнем собрании мы сказали, что теперь лекарства не будут оставаться в руках у жильцов. У многих пожилых людей плохое зрение, они могут не увидеть, какое лекарство берут. Некоторым это не нравится».

Из тех же соображений во всех комнатах личную мебель их жильцов планируется заменить на стандартные функциональные кровати, спроектированные с учетом потребностей пожилого человека и облегчающие уход за лежачими больными. Решение избавиться от лишних предметов обстановки руководство пансионата объясняет также тем, что многие жильцы настолько загромоздили свои комнаты, что им самим стало небезопасно по ним передвигаться. «Те люди, у кого есть родственники, могут перевезти свои вещи к ним. Мы не собираемся ничего выкидывать на улицу», — добавляет Эне Пэлль. По поводу инцидента, произошедшего во время уборки, она говорит, что выброшенные вещи пожилой женщины были полны моли и разваливались в руках. Позволить хранить их в пансионате - значило бы поставить под угрозу здоровье других жильцов. Что касается жалоб персонала на негигиеничные условия в душевой, то директор говорит, что не может обеспечить лучших до ремонта, без которого не победить царящую в здании сырость. Остальное, по мнению директора, — эмоции.

«Эти люди никогда не работали в социальных учреждениях европейского типа, таких, как «Kursanа», они не посещали никаких курсов, а старшая сестра имеет семилетний опыт такой работы. И поэтому, когда она пытается придерживаться принципов, проповедуемых «Кursana», это вызывает недовольство тех, кто многие годы работал по-другому».

Директор надеется, что ситуацию изменят 160-часовые курсы, которые Таллиннский педагогический семинар собирается организовать для работников пансионата «Меривялья» в апреле. А пока в качестве аргумента, подтверждающего правильность ее действий, Эне Пэлль приводит тот факт, что за последние месяцы дети жильцов пансионата не подали ей ни одной жалобы на условия содержания их престарелых родственников.

Евгения ГАРАНЖА.