Оправданно ли насилие?

Речь идет о насилии со стороны работников детдома. Одни ребята считают, что оно оправданно, другие возмущаются и «качают права». Со стороны морали и этики поведения ответ однозначный: насилие неприемлемо и наказуемо (с точки зрения Уголовного кодекса).

Сразу оговорюсь: материал основан на конкретных фактах, сообщенных «МЭ» девятью воспитанниками Кохтла-Ныммеского детдома (практически 40% численного состава), просившими не называть их имена, хотя, надо отдать должное, у некоторых из них хватило смелости сфотографироваться, раскрывая свое инкогнито. Мальчишки вроде и стремились к встрече с журналистом, однако не сразу пошли на откровенность, имея горький опыт общения с одним моим коллегой, которого предельно цинично назвали «животное». Оказывается, он попросил ребят написать, почему они оказались в детском доме, обещая не печатать это, а также не называть их настоящие имена. Пацаны поверили журналисту и жестоко обманулись: в газете появилось все — от жизнеописания до подлинных имен под снимками. Один из ребят с горечью заметил: «Нам потом было стыдно показываться в городе».

Беглецы

Итак, ближе к теме. Передо мной — беглецы. Не все девять человек (кое-кто из них просто по старой памяти зашел в Кохтла-Ярвеский детский приют в гости), но большая часть. Что заставило их «удариться в бега»?

Если считаете, что только плохое обращение и взаимный личностный конфликт с кем-то из персонала детского дома, то глубоко заблуждаетесь. У некоторых ребят, не имевших изначально родительских ласки и внимания и рано познавших свободу в самых различных ее проявлениях — особенно, когда можно было пропадать сутками, не возвращаясь домой,- стремление убегать (какая разница откуда: из детдома или из приюта!) укоренилось так глубоко, что выкорчевать его уже невозможно. Это вроде болезни, протекающей с рецидивами.

Тем не менее, помимо страсти к свободе, которой их не лишали в приюте (в его уставе нет такой функции, как насильная «привязка» к приюту), существуют и еще две причины, по которым ребята хотят вернуться сюда из детского дома. Первая из них названа выше — физическое наказание, вторая — лишение обеда.

«Палочное» воспитание

«Что делать, если человек иначе не понимает?» — заявил работник детского дома, применявший палку как метод воспитания. Не надо думать, что он избивал мальчишек до умопомрачения. Нет, оттянет вдоль спины или хлестанет разок по бедру, и все. «Меня женщины-воспитатели приглашали по 5-6 раз в день, чтобы помочь разобраться с ребятами. Мальчишки совсем не слушались их: матерились, дрались, швыряли в них кружками кидались с ножом»,- говорит он. Думаете, оправдывает себя? Ничего подобного, эти факты имели место.

Этот работник не отрицает, что иногда применял палку или давал кое-кому из малолетних олухов подзатыльник: «Это было поначалу, когда открылся детский дом, но уже месяца полтора я никого из них не трогаю». Спрашиваю его, считает ли он нормальным применение физической силы в отношении совершенно чужих ему детей? Отвечает «нет» и поясняет, что палка — крайность, к которой прибегали при определенных обстоятельствах. Почему эти мальчишки просятся обратно в Кохтла-Ярвеский приют? Да потому, что их там никогда ни при каких обстоятельствах не били.

«Есть и другие методы, — говорит директор приюта Татьяна Рудаченко. — Мы могли их за провинность не пустить гулять, раньше времени отправить спать или, наконец, лишить шоколадки (которую выдавали потом), но чтобы бить... Это недопустимо».

А что думает по этому поводу директор детдома Лариса Домашкина? «Я отрицаю это», — категорично заявляет она. Однако после того, как слышит имя работника, применявшего «палочное» воспитание, и узнает, что он подтвердил сообщенные детьми факты, добавляет: «При мне об этом никто никогда не говорил».

Справедливости ради надо заметить: некоторые мальчишки честно признались, что сильно «достают» воспитателей и директора и порой заслуживают физического наказания: «Воспитатели желают нам только добра, но мы не понимаем этого, так что нечего потом обижаться на них. С директором тоже можно найти общий язык, она — нормальная женщина. Если с ней по-человечески, то и она по-человечески...»

Но, видимо, не все смогли найти общий язык с директором и воспитателями, поскольку двух воспитанников детдома — девочку и мальчика — скоро отправят в колонию для трудновоспитуемых. «Если бы я остался жить в приюте, то не попал бы в Тапа», - говорит подросток, которому «светит» колония. Он — явно выраженный лидер, который, по словам своих приятелей, жестко диктует условия и в случае их невыполнения применяет кулаки. А если чувствует хоть малейшее давление со стороны воспитателей, то грозится написать жалобу. Словом, дает «прикурить» всем от мала до велика.

«Сами виноваты»

— сказала Лариса Домашкина, когда зашел разговор о том, что ребята остаются без обеда. Им известно, что обед длится с двух до полчетвертого, поэтому надо успевать к этому времени. Если опоздал по той или иной причине, то ужин дадут в шесть вечера.

По словам Домашкиной, мальчишки опаздывают на обед не из-за учебы: «Они не ходят в школу, гуляют по городу, а потом приходят в детдом и с матом и кулаками начинают требовать у воспитателя еду». Между тем, замечает директор, в детском доме нет специального работника, кто бы мог накормить опоздавшего к обеду ребенка, а столовая в это время (после половины четвертого) выполняет функцию учебной комнаты.

Неужели воспитатель не может дать голодному ребенку бутерброд? «Нет, — парирует Лариса Домашкина. — В пищеблок посторонним вход запрещен. К тому же у воспитателей в это время другая работа: они помогают детям делать уроки». Директор вновь пытается объяснить, что мальчишки сами виноваты в том, что остаются без еды: «Мы имеем на каждого ребенка всего 20 крон в сутки на питание. Из них 7 крон мы платим за школьные обеды, а они прогуливают уроки. Следовательно, не едят в школьной столовой».

Это что же получается? Пацаны ходят голодными с завтрака до ужина? Кстати, не всегда по своей вине. Например, когда двое из них проходили проверку в туберкулезном диспансере и по этой причине опоздали на обед, то воспитатель просто проигнорировала их просьбу накормить. Интересная, надо заметить, ситуация. И вряд ли ее даже с большой натяжкой можно считать нормальной.

Татьяна Рудаченко на сей счет заметила, что оставить ребенка без еды — независимо от причины, по которой он опоздал к обеду, — последнее дело: «Голод может толкнуть их на воровство».

Журналист мешает работе

«После вашей статьи у нас могут возникнуть проблемы с устройством детей на летний период, когда будем ремонтировать детский дом. Мы всем говорим, что они хорошие, а вы напишете такое...» — подвела итог разговора Лариса Домашкина.

Любопытно, о чем «таком» говорит директор детского дома? И при чем тут «хорошие-плохие»? Ведь проблема не в том, какие дети (и так понятно, что не ангелы), а в неумении персонала детского дома найти правильный выход из сложных ситуаций.

Светлана ЛОГИНОВА.
Фото автора.