«Толстая Малл» должна вернуться

За последние несколько лет появилось в Таллинне немало представительных зданий банков, контор, торговых и спортивных центров. Полированное стекло, металл и пластик делают их фасады сверкающе красивыми, но безликими и похожими на современные автомашины. Они так же похожи на банки, магазины и прочие сооружения в любом другом городе мира, как «Форды», «Вольво», «Хонды» и другие марки на улицах этих городов. У всех построек последнего времени нет своего лица, свойственных только этому городу или стране примет.

Еще совсем недавно архитектурный облик Таллинна определял местный известняк, из которого строили город в течение более семи столетий.

На краю каменоломни лежали хорошо отесанные блоки. Городской мастер-строитель Госсвинус внимательно разглядывал каждый, постукивал по камню молотком и выговаривал каменщику Хенеке Илте:

— Тебе заказал настоятель монастыря св. Екатерины камень для надгробий братьев-проповедников. Ты не хуже меня знаешь, какой годится для сего богоугодного дела. Так какой?

— Ну, лучше всего, конечно, пойдет «крестовый», но его здесь весь выбрали, а вскрывать заново времени нет — монахи хотят получить материал как можно быстрее. Вот и заготовил «толстую Малл», хороший крепкий камень.

— Крепкий-то он крепкий, да рельеф на нем трудно вытесать...

Естественно, истинного содержания такого разговора спустя шесть с половиной столетий мы не знаем, но имена его участников подлинные и первые, дошедшие до нашего времени. Мастер Госсвинус был на службе Ревельского магистрата с 1333 по 1360 год, а каменщик Илте добывал известняк в сороковые годы XIV века. И названия сортов камня настоящие. Их было много, более полусотни, этих сортов, от «плач-камня» и «жеребца» до высококачественного «крестового» и «бараньего рога». Из них и построен старый Таллинн, и в этом его отличие и своеобразие, непохожесть на другие города средневековой Европы, его визитная карточка.

Есть такая легенда: когда Бог завершил создание мира, он вдруг вспомнил, что забыл Грецию, и все оставшееся у него после творения высыпал на горы Эллады, поэтому «в Греции есть все!». Нечто похожее говорят и об Эстонии, только когда у Бога дошла до нее очередь, в запасе у Всевышнего остались вода и камень, он выбросил их на землю и сказал: «Живи, Юхан!» Вот и живет Юхан среди болот и камней, которые веками убирал с полей, складывал их в ограды, строил из них амбары и кузницы, как та, что стоит сегодня в музее Рокка-аль-Маре. Это в деревнях, а в средневековых городах работы для каменщиков-строителей было много. Возводили церкви, монастыри, крепостные стены и башни, каменные жилые дома. Особенно много строили после большого пожара 1433 года, когда сооружение в Таллинне деревянных домов было запрещено.

И даже когда на стройках города появились другие, более дешевые и менее трудоемкие материалы, многие здания продолжали отделывать природным камнем, и они наиболее заметны в городе: Каарлиская церковь на Тынисмяги, драматический театр и особняк Лютера на Пярнуском шоссе, бывший клуб мебельной фабрики на улице Лыуна, пожарные депо на площади Виру и улице Гонсиори, наконец, построенные совсем недавно Городской холл, Национальная библиотека и культурный центр «Сакала». Их не спутаешь с сооружениями других городов — они таллиннские!

Смотрю, как сегодня быстро и ловко при помощи современных материалов и техники возводят за несколько месяцев огромные многоэтажные здания, разглядываю их сверкающие полированным стеклом и металлом стены и думаю о том, что уже все ближе и ближе приближается к Старому городу сверкающее кольцо этих огромных зданий, в которых нет и, по-видимому, не будет и намека — где и для кого они построены, эти типовые, несмотря на все изыски, дома без своего выражения лица.

Совсем недавно мы дружно сетовали на диктат строителей и беспомощность архитекторов, лишенных свободы творчества в условиях жесткой экономии и предписаний всесильного Госстроя, сетовали на безликий вид новых жилых районов Таллинна. Ныне строитель готов выполнить любую работу из любого материала, а архитектор свободен, как никогда, но...

Есть в Таллинне преуспевающая строительная фирма «Мерко», на ее счету наиболее крупные объекты: здания банков, гостиниц, пассажа на улице Айа, автоцентра фирмы «Опель», объекты в Тарту и Йыхви.

На мой вопрос, почему все-таки большинство построенных зданий облицовано черным или темным стеклом или пластиком, один из руководителей фирмы ответил: «Работаем точно по проекту». А на этот же вопрос в проектном бюро последовал ответ: «Таково пожелание заказчика». Раньше зодчего ограничивали жесткие нормы Госстроя, теперь не менее жесткие требования заказчиков «музыки».

И все-таки не всегда же в Таллинне будут строить только банки, торговые центры и автозаправочные станции. Уверен, рано или поздно придет время, когда начнут сооружение нового оперного театра, здания Художественного музея, современных учебных корпусов, даже больниц, наконец, массовое строительство жилых муниципальных домов, и хотелось бы, чтобы вновь стал в чести природный камень и на таллиннские стройки вернулись бы известняк и доломит, мярьямааский и поркуниский камень, вазалеммаский мрамор.

В свое время известный историк и искусствовед Юри Куускемаа писал: «В Таллинне могли бы вновь войти в моду дома с тесаными каменными порталами и оконными проемами, баллюстрадами и карнизами. И даже если бы они в новых частях города оформлялись в современном стиле, все равно применение традиционного материала стало бы знаком непрерывности связи времен. Возвращение камня в нашу архитектуру было бы лучшей данью уважения мастерам прошлого, сохранением традиций и их развитием во имя непрерывности культуры».

Опасаюсь только, остались ли мастера, знающие секреты строптивого для неумех эстонского природного камня. Мастера, которые смогут отличить «желтый подбородок» от «жеребцового», «крестовый» от «огненного», «кондрашку» от «толстой Малл».

Лев ЛИВШИЦ.

Фото Александра ПРИСТАЛОВА.