Как рождались современные эстонские автомобильные номера

У каждого человека есть свое предчувствие.

Хотя в 1989 году о полной независимости Эстонии даже мечтать было рано, тем не менее предчувствие появилось. Стало быть, можно было начинать думать об элементах внешней атрибутики, например, о собственных автомобильных номерах. Этим делом я и решил заняться.

Существенную роль в этом сыграло стечение нескольких обстоятельств.

Во-первых, у меня был кооператив по выпуску изделий из стеклопластика, то есть более-менее известна технология их производства. Во-вторых, я оставался изобретателем, то есть имел склонность во всем придумывать нечто свое. Изготавливать принципиально новые автомобильные номера — это находка для кооператива, а если хорошенько продумать, то и не только для него.

После перебора ряда вариантов идея была найдена: на пассивированную металлическую подложку наносился полиэфирный слой красителя, и на свежий слой укладывались отштампованные знаки (буквы и цифры). Вся композиция обжималась в форме горячим сжатым воздухом и выдерживалась до полной полимеризации. В результате получался блок-монолит.

Если у других номеров выступ знака достигался контурной штамповкой, а защитный слой краски составлял десятую долю миллиметра, то наша технология не позволяла номеру ни ржаветь, ни подвергаться абразивному износу — наш слой краски был в 10 раз, а сами знаки в 25 раз толще! Развивая идею, мы пришли к выводу, что таким же образом можно делать номерные таблички для домов, названия улиц, дорожные указатели и пр.

Напомню, что эскизная идея родилась в 1989 году. Для ее внедрения нужно было провести массу опытов, перебрать варианты материалов, подобрать нужные станки, изготовить оснастку... А сколько формующих машин мы перебрали, пока не остановились на итальянском «Полироторе». Но без заказчика не было смысла нести громадные расходы.

Долгое время его не было, но в начале 1990 года наступил день рождения «Авторегистра». Его начальник Ээро РАНДЕ вначале был один-одинешенек, ну как «министр без портфеля».

С ним я и вступил в переговоры, убеждая, что в воздухе носится идея независимости Эстонии, что пора готовиться к выпуску собственных автомобильных номеров. Не буду скрывать — большому начальнику эта идея сразу понравилась: вскорости он станет не только монополистом в этой сфере, но и отцом новых автомобильных номеров!

Вначале я не понял, насколько хитер этот товарищ — любитель «кнута и пряника». У него два принципа: «Не спеши!» и «Гони!». Поначалу он посетовал, что у его ведомства нет даже собственного логотипа, нет и печати. Просил не торопиться и хорошенько подумать. Мой художник прекрасно выполнил эмблему, а вот исполнена она была уже в три дня (другие заказчики печатей обычно ждут неделями).

Затем он стал сокрушаться, что России верить нельзя, ибо она в одну минуту может разрушить наши планы о собственных автономерах. Пришлось мне съездить в Москву к большим ГАИшным начальникам. В результате нам было сказано: «Ладно, мы не против вашей самостийности. Катайтесь под своими номерами, но только у себя дома. Как только вы пересечете свою границу, хоть по Нарвскому мосту, мы вашу машину арестуем». Но в приватной беседе мне было сказано: «Вы, ребята, пожалуй, правы. Грядет нечто, что изменит многое».

Что было делать бедному председателю кооператива без гроша в кармане? Не только производственные проблемы — темный лес, а есть еще множество конструктивных проблем, к примеру, радиусы закруглений, изгибов и сопряжений знаков. Я обратился за советом к приятелю в Берлине. Он-то мне и подсказал, какие ведущие фирмы занимаются подобным делом.

Естественно, со всеми тремя и был налажен контакт. В переписке я особо подчеркнул, что грозит распад СССР, после которого грядет лавинообразный всплеск производства новых национальных номеров во всей Прибалтике, далее на Украине, Молдавии, на Кавказе... Этой ситуацией надо воспользоваться и влезть в свободную нишу, пока не поздно.

Мне прислали кучу материалов и пару десятков образцов номеров со всего света — от Сан-Марино до Аргентины. И требуемые изгибы тоже были присланы. Забегая вперед, заверяю, что то, что вы видите на наших автомобилях, — вовсе не копия ни с кого. Нам удалось создать свой эстонский графический стандарт. Уж в графике Эстония кое-что понимает! В мае 1990-го я в очередной раз встретился с товарищем Ранде (хотя, возможно, впервые назвал его «господином»). Он по привычке ободрил меня, но призвал не торопиться: «А кто ее, эту Москву, знает?» Однако, как он сказал, все может быть, поэтому готовиться надо.

Я начал строить малярный участок и приступил к конструированию карусельной установки для монтажа автономеров. Кооператор не может себе позволить множество сотрудников, поэтому и была задумана карусель диаметром в шесть метров, за которой сидят всего два человека. Все было продумано — и скорость вращения, и давление, и температура... Даже были закуплены некоторые необходимые материалы. Но делать ничего не советовали!

Г-н Ранде применяет излюбленный прием — не спеши, ты же знаешь, чем это может кончиться! Иными словами — «Не рискуй тратить деньги». Но я продолжаю делать свое. Приношу ему образец номера, изогнутый уже 96 раз, и предлагаю ему сделать еще четыре сгиба, чтобы он убедился, что даже краска не треснула. А он еще раз говорит: «Не спеши». Я изготовил оснастку для вырубки наклеек, а он продолжает свое.

И вдруг грянул август 1991 года.

Господин Ранде спрашивает — сколько времени у меня уйдет на постройку карусельной установки? Я отвечаю — не менее полугода. «Нет! Мы не можем столько ждать! К Новому году номера должны быть в продаже!». Я попросил повременить, но г-н Ранде отреагировал так же, как Лелик-Папанов в фильме «Бриллиантовая рука»: «Нет, на это я пойтить не могу, мне надо посоветоваться с шефом». Надо сказать, что «шефом» был министр автомобильного транспорта, г-н Тийт ВЯХИ, сам в недавнем прошлом директор автобазы. Да и сам Ранде тоже успел обрасти чиновниками.

Чтобы спасти положение, я кинулся по большим предприятиям. Дескать, братцы, выручайте! А куда кидаться-то? Ну, хорошо, на «Двигателе» оказался однокурсник Владимир РУДЕНЯ. Мы с ним договорились, что найдется и покрасочный, и сборочный участок. Но как только я сообщил, что задачу возьмет на себя «Двигатель», как националисты из компании Э.Ранде вскипели: «Как, русское предприятие?!» Я попытался договориться и с «Металлистом», но неприязнь к русским была стабильной.

Вскоре выяснилось, что Т.Вяхи пошел навстречу бывшим коллегам с Тартуского автозавода. У них, видишь ли, скопилось множество теперь уже ненужной жести для производства автобусных кузовов и много финской краски для крыш. При нем и был организован кооператив для изготовления номеров. Раньше (в советские времена) автомобильные номера для Эстонии делала Псковская тюрьма. Теперь времена изменились, и участок был закрыт. Вот оттуда-то тартусцы скупили оборудование, только заказали на «Пионере» новую оснастку с новой графикой, придуманной нами. А ведь недавно прошел первый всемирный День охраны интеллектуальной собственности. К Новому году из Германии приходит приглашение, примерно такое: «Приглашаем за наш счет лично вас, а также вашего начальника и еще самого главного начальника, от которого зависит, послать вас или не послать. За неделю вы могли бы посмотреть, как это делается у нас». Г-н Ранде на халяву поехать согласен, но опять «надо посоветоваться с шефом». А шеф на этот раз уже премьер-министр! И он почему-то отказывает всем. Тогда я излагаю г-ну Ранде следующую идею — давайте создадим совместное предприятие между Германией и Эстонией (а от нее два лица — мое и тартуское). И опять категорический отказ. В чем дело? Еду в Тарту, и там выясняется следующее — видите ли, немцы — народ дотошный. В нашем приумвирате они займут доминирующее положение, до всего докопаются и не потерпят никакого балласта, который числится, ничего не делает, а деньги получает.

Делать нечего, отправляю пространное объяснение в Германию и извиняюсь за всех. Ответ приходит грозный: «Немедленно сообщите нам, кто это посмел отказать в сотрудничестве с Германией?! Мы его снимем!» Мне пришлось послать очередную весточку — дескать, тогда был министр транспорта Тийт Вяхи, а теперь он уже премьер-министр.

И что бы вы подумали — ведь действительно сняли через пару месяцев даже самого премьера.

Вернемся к г-ну Ранде. Он уже всесильный начальник громадного аппарата. Но теперь уже я оказался у него в роли просителя: вышло так, что я потратил громадные (для себя) деньги, но остался на бобах. Разрешите мне выпускать хотя бы наклейки для номеров. Но тут его пригласили в гости в Финляндию — те тоже хотели показать свои наклейки. Вернувшись, он деликатно намекнул мне, что мои наклейки не выдержат дорожных испытаний. Я пошел на «Промприбор», и там в климатической камере «Фейтрон» были проведены испытания — сорок циклов резких перепадов температур — от —60 до +40 градусов с переносом образца через холодную, горячую и соленую воду. И хоть бы что! Но Ранде заверил, что финские наклейки лучше.

Поскольку в Эстонии все потуги оказались безуспешными, я опять поехал в Москву и все изложил своим приятелям. Дескать, подхватим, что еще можно! И пришлось опять появиться у высоких ГАИшных начальников. А те откровенно заявили, что на это дело будет объявлен конкурс, который выиграет тот, кто предложит наилучшие условия.

А вот этого я делать не умею и не хочу.

Вольдемар ОЛЬЦВЕЛЬ.
Фото Александра ПРИСТАЛОВА.

P.S. Когда я разрабатывал свою технологию производства номеров, естественно, г-н Ранде поинтересовался, во что обойдется комплект. Я сказал, что примерно в 200 рублей. Он ахнул — да такую сумму не потянет покупатель! Однако через полгода появилась эстонская крона, и 200 рублей превратились в 20 крон. Сколько стоит автомобильный номер сейчас, вы не хуже меня знаете.