Недавно в Тарту снова проводился национальный театральный фестиваль. Свои спектакли на DRAMA-2001 представили практически все театры страны, и лучшими на сей раз были признаны «Аристократы» Эстонского театра драмы в постановке Прийта Педаяса. По традиции жюри конкурса, возглавляемое Яаком Алликом, было международным. В его состав вошли театральные деятели из Франции, Финляндии, Польши, Швеции. Россию в этом судейском корпусе представлял известный театровед, лауреат Госпремии имени Станиславского, доктор искусствоведения, профессор российской Академии театральных искусств Алексей БАРТОШЕВИЧ.
- Алексей Вадимович, театр, который вы наблюдали в Тарту в течение нескольких фестивальных дней, был для вас зарубежным?
- Это хороший вопрос... И да, и нет... Сегодня Эстония - действительно другая страна, в которую сейчас удается попасть гораздо реже, чем прежде, и об этом, честно говоря, жалею. Все прежние, многолетней давности приезды сюда были полны прекрасными, и не только театральными впечатлениями. С другой стороны, когда распадался СССР, что, конечно, было неизбежно, по крайней мере, в отношении Балтии, театральные люди неизменно говорили: да, политический раздел - дело естественное, закономерное и неотвратимое, но мы-то сохраним единство нашего пространства. К сожалению, это оказалось иллюзией, и сейчас об эстонском или латышском театре мы знаем меньше, чем о французском или английском. Поэтому я немедленно согласился на предложение приехать в Тарту, поскольку истосковался по эстонским театральным впечатлениям, которые когда-то, повторю, были чрезвычайно сильны. Назову только одно имя - Пансо. Этот режиссер всегда был частью нашего театрального опыта, театральной жизни. До сих пор во мне живы впечатления от его «Гамлета», «Трех сестер», помню, каким праздником для Москвы бывал приезд его театра. И разве один только Пансо? Ирд, Тооминг, Хермакюла... Словом, все это было частью одного театрального дела.
- Не обманулись в своих ожиданиях?
- Сказать, что я уезжаю разочарованным, было бы неверно хотя бы потому, что на фестивале был один спектакль, который произвел на меня, да и на всех нас замечательное впечатление. Речь об «Аристократах» Брайана Фрила в удивительной, утонченной интерпретации Прийта Педаяса. Будь у жюри побольше премий, их получили бы едва ли не все, кто в этом спектакле играет. «Аристократы» игрались в нетрадиционном интерьере загородного дома, за окнами которого желтела эстонская осень с парком, который включался в эмоциональную атмосферу спектакля. Но дело не только в этом. Дело в абсолютной точности жизненных наблюдений, а еще в отказе навязывать себя публике, как это принято теперь в театре. Это не агрессивный спектакль, он антиагрессивный, как хорошая музыка, которая надолго остается звучать в душе. Я бы очень хотел, чтобы этот спектакль привезли в Москву.
А то, что показалось слабым и малоинтересным, сейчас припоминается с трудом, хотя прошло не Бог весть сколько времени. Возможно, тут сыграла роль перенасыщенность впечатлений. Мы же смотрели по три спектакля в день, а местные театральные люди, надо сказать, короткие представления ставить не любят, каждый раз все длится часа так три с половиной, даже когда содержания на сорок минут. Иногда это было нелегко даже физически: согласитесь, по десять часов искусства в день - это не так просто...
- Как вы думаете, насколько завершившийся фестиваль свидетельствует о нынешнем уровне эстонского театра?
- Понимаете, когда речь идет о фестивале, то многое зависит от отбора. Грешным делом - выбор некоторых спектаклей, кроме недоумения, ничего другого вызвать не мог. Ну, бывают спектакли неудачные, ну, бывают невыдающиеся, средние - это нормально в повседневной жизни любого театра. Но зачем же подобное показывать на фестивале? Словом, принцип отбора вызвал у меня некоторое вопросы. К примеру, при всем уважении к театру «Ванемуйне», к его выбору сложнейшей пьесы Домбровича «Свадьба», при всей любви к Мати Унту, который и интересен, и глубок, и разносторонен, его спектакль у меня, например, вызвал ощущение, что смотрю хорошую постановку выпуска 1979-го, скажем, года...
Однако не могу не отметить общий замечательный уровень актерской игры. В Эстонии играют прекрасные артисты разных поколений, включая молодежь. Меня просто поразила своей изысканностью актриса из спектакля «Мост»: абсолютной точностью, совершеннейшим попаданием в «яблочко», каждое слово - в цель! А как прекрасен был Яан Тятте из Городского театра, тот, что еще и пьесы пишет. Ни одного слова на сцене - и целая судьба. Надо сказать, первая половина его пьесы мне показалась очень живой и органичной, но тем сильнее удручила вторая половина, где я ровным образом ничего не понял: после утонченного и психологичного первого акта - вдруг серия эстрадных миниатюр не самого высокого вкуса. Не понимаю, для чего это было нужно. А ведь уже после первого акта я подумал: так, надо немедленно сообщать нашим актрисам, что вот есть такая пьеса, хватайте, девочки, играйте. Однако второй акт не состыковался с первым.
- На церемонии закрытия фестиваля из уст председателя жюри прозвучали слова о некоем кризисе, наступившем в режиссуре и сценографии.
- Во-первых, Яак Аллик как председатель высказывал не свою, а общую точку зрения жюри, которую, склонен думать, разделяет. Во-вторых, я бы не употреблял слово «кризис», мы им очень бросаемся. Повторю, не знаю, насколько этот фестиваль показателен в целом - существенную роль играет отбор, - но многие замечательные эстонские режиссеры на этот раз, как это говорится, не удивили в хорошем смысле. Был детский, наивный и симпатичный авангард, но симпатии хватало минут на 20, а спектакль-то на три с половиной часа. Был и другой спектакль - такой громкий, шокирующий, политический, с обилием мата, агрессивный. Первые минут 40 это выглядело довольно занятно, а потом снова тоска смертная, потому что - однообразное топтание на уже вытоптанном пространстве.
- В этом не очень простом разговоре хотелось бы коснуться и представленного в Тарту спектакля Русского театра «Идиот»...
- О нем хотелось бы сказать отдельно по нескольким причинам. Скажу честно, я несколько тревожился перед этим спектаклем: из вполне понятных патриотических соображений очень не хотелось, чтобы Русский театр в Эстонии на фоне коллег вдруг оказался каким-нибудь унылым, захудалым и потерянным, что, кстати говоря, нередко происходит с русскими театрами в бывших республиках, где они иногда безнадежно провинциальны. Самое забавное, что когда много лет назад я видел спектакли Русского театра в Эстонии, то они как раз и казались мне безумно провинциальными. Боже мой, думал, какая глухомань, и где - в Таллинне, в нашей Европе...
К спектаклю Юрия Еремина можно предъявлять разные претензии, однако это не провинциальный спектакль. В нем есть не только артист Ивашкевич, прекрасно играющий князя Мышкина и вполне заслуженно получивший свою награду, но и многие другие актеры в больших и небольших ролях. И все на высоком профессиональном, столичном уровне. Возможно, актриса в роли Настасьи Филипповны играет не совсем то, может быть, она играет Островского, а не Достоевского, Ларису Огудалову, а не Настасью Филипповну. Но в предложенном режиссером рисунке Лариса Саванкова выглядит замечательно. А как замечательно, как психологически тонко Еремин выстроил отношения между героиней и Рогожиным, Мышкиным, Тоцким. Можно, конечно, спросить, а где у того же Томана-Рогожина океан и буря страстей, где та лава, что у Достоевского? Лавы, наверно, нет, но есть точный, интересный актер с ясным взглядом и пониманием того, что делает на сцене. Одним словом, уровень спектакля достойный, и это меня как русского человека чрезвычайно обрадовало. Хотя погрешу против истины, не сказав об излишней иллюстративности. Совсем не обязательно всячески бить в колокол и постоянно подчеркивать, что Мышкин - Христос...
- Алексей Вадимович, вы занимаетесь театром уже несколько десятков лет, нескучным этим делом...
- Может, это уже привычка, болезнь - не знаю, но мне действительно абсолютно не скучно. Должен сказать, иногда моя странная любовь к театру вызывает вежливое недоумение у окружающих. А деваться некуда...
