Возможно, кое-кто из жителей, к примеру, Ласнамяэ или Ыйсмяэ когда-то исходил черной завистью к живущим в центре Таллинна. Теперь они, наверное, облегченно вздохнули. Так как вдруг оказалось, что жителям «спальных» районов несказанно повезло — на их панельные многоэтажки-близнецы никто, кроме них самих, не претендует. Зато дома в центре города стали необычайно притягательными для нахлынувшей отовсюду армии наследников. И еще большей армии непонятно откуда взявшихся претендентов.
Дом на Пярну маантеэ, 38, тоже не избежал участи быть национализированным. Произошло это в 1940 году. Но в новом тысячелетии жильцы дома вынуждены расхлебывать заваренную 60 лет назад кашу. И конца этим делам не видно.
Жили — не тужили
До тех пор, пока вдруг не объявился претендент на наследование недвижимости.
В декабре 1992 года Таллиннская городская комиссия по возврату и компенсации незаконно отчужденного имущества, рассмотрев представленные им заявления и справки, принимает решение о признании некоего Хейно-Аугуста Кальмо субъектом права в отношении жилого дома по адресу Пярну маантеэ, 38, принадлежавшего до 1940 года его отцу. В мае 1993 года на основании решения комиссии Таллиннская горуправа вынесла постановление о возвращении дома наследнику. А в июле 1994 года горуправа приняла еще одно теперь уже распоряжение на эту же тему, которое вступило в силу с момента принятия.
О том, какие последствия ожидают жильцов после принятия таких решений, лишний раз говорить не будем.
Жильцы не согласились
Люди, прожившие в доме не один десяток лет, решили на милость новоявленному хозяину не сдаваться. И обратились с заявлением в горуправу, выражая протест по поводу законности его притязаний.
Дальше начался цирк. Жильцам сначала еще раз напомнили о решении комиссии (как будто они могли о нем забыть). А потом, в октябре 1999 года, все та же пресловутая комиссия по возврату имущества отменила свое же решение, принятое в мае 1993 года. Причем сделала это весьма изящно «руками» Таллиннского департамента реформы собственности, впоследствии благополучно приказавшего долго жить.
Основанием для признания документа недействительным послужил тот факт, что бывший владелец Аугуст Кальмо покинул Эстонию на основании договора между СССР и Германией, заключенного 10 января 1941 года (о чем имеются записи в Госархиве ЭР). А по этому договору отчужденное у него имущество не подлежит возвращению или компенсации. Стало быть, наследник не имеет никаких прав на дом.
Данное решение подтверждено распоряжением Таллиннской гор-управы, причем дважды — в декабре 1999-го и в январе 2000 года.
Жильцы собрались было приватизировать свои квартиры на законном основании, но порадоваться решению горуправы в свою пользу так и не успели.
Наследник не согласился
В связи с чем подал жалобу. Сначала в Центральную комиссию по возврату и компенсации незаконно отчужденного имущества, но и здесь получил не удовлетворившие его разъяснения относительно заключенного с Германией договора. После чего обратился в административный суд, пытаясь доказать, что его отец покинул Эстонию вовсе не на основании договора между двумя государствами. А стало быть, его притязания на наследство со всех сторон законны. Доказывал весьма энергично.
Таллиннская городская комиссия по возврату под таким натиском «отбрыкивалась» изо всех сил, доказывая свою правоту и неправоту претендента на наследство. Результатом неравной борьбы стало ее новое решение за номером 11664 от 28 августа 2000 года, где определено, что А. Кальмо таки не покидал Эстонию по межгосударственному договору, а значит, и возврат имущества наследнику законен.
И наследник Х. Кальмо скоренько был внесен в регистр недвижимости в качестве владельца земли и дома по адресу Пярну маантеэ, 38.
Истина — в архиве
Жильцы спорного дома решили стоять за родной дом до упора и своими силами докопаться до истины. С этой целью еще раз с помощью адвоката обратились в Госархив Эстонии с запросом по поводу обстоятельств эмиграции А. Кальмо в Германию, его гражданства и возвращения в Эстонию. На сей раз в архиве никаких документов, ни подтверждающих, ни опровергающих, почему-то не оказалось.
Но ищущий да обрящет. Следующий запрос был сделан в МИД России (правопреемницы СССР). Ответ оказался вполне конкретным.
Дословно: «Материалами Архива внешней политики Российской Федерации подтверждается, что нижеперечисленные граждане действительно значатся в списках переселенцев немецкой национальности, покинувших территорию ЭССР для переезда в Германию на основании Соглашения между Правительствами СССР и Германии «О переселении германских граждан и лиц немецкой национальности с территории Латвийской и Эстонской ССР на территорию Германии» от 10 января 1941 года: Кальмо Эрика, 1909 года рождения; Кальмо Аугуст, 1892 года рождения; Кальмо Хейно, 1937 года рождения, о чем в транспортном листе номер 264 на пароход «Браке III», отправленный 14.03.1941 года из Таллинна в Готенхафен, имеются соответствующие записи нр. нр. 418-420».
Странно, что в Госархиве ЭР эти записи уже отсутствуют. Или их плохо искали?
О том, что семья Кальмо не просто взошла на борт парохода, а благополучно прибыла в Германию, имеются справки в историческом архиве города Ауэрбах. Именно здесь они были зарегистрированы в качестве переселенцев в сентябре 1941 года. В лагере под названием Reval.
Вернуть нельзя оставить
Казалось бы, какие еще могут быть вопросы? Ясно, что наследник права наследования когда-то ДОБРОВОЛЬНО оставленного его родителями имущества по закону не имеет.
Но суд решил иначе. Суду показалось более правильным оставить в силе решение о возврате земли и находящихся на ней строений (в том числе спорного дома) Х. Кальмо. На том основании, что, дескать, раз уже отдали, как же мы теперь обратно заберем? Ведь, как сказано в решении суда, «возвращение земли Х.-А. Кальмо доведено до конца, и земля внесена в кадастр. Тем самым закреплено его право на владение недвижимостью, а... дом нельзя считать объектом приватизации».
Возможно, кое-кто из жителей, к примеру, Ласнамяэ или Ыйсмяэ когда-то исходил черной завистью к живущим в центре Таллинна. Теперь они, наверное, облегченно вздохнули. Так как вдруг оказалось, что жителям «спальных» районов несказанно повезло — на их панельные многоэтажки-близнецы никто, кроме них самих, не претендует. Зато дома в центре города стали необычайно притягательными для нахлынувшей отовсюду армии наследников. И еще большей армии непонятно откуда взявшихся претендентов.