"Молодежь Эстонии" | 06.11.01 | Обратно

Что может Госконтроль

Сейчас ему 35 лет. Он родился в Таллинне, окончил здесь среднюю школу (теперь это гимназия имени Густава Адольфа), затем окончил юридический факультет Тартуского университета, с 1991 года работал вице-канцлером Министерства юстиции.

Вот как Ю.Партс определяет сегодняшние задачи ведомства.

— Это внеправительственная и в принципе не зависимая от парламента организация, которая призвана оценивать, как правительство расходует деньги налогоплательщиков. Ясно, что эти средства должны использоваться законно, целесообразно. Речь о средствах именно государственного бюджета. Имею в виду расходы министерств и департаментов, им подведомственных. Как известно, муниципалитеты часть денег получают из государственного бюджета, и госконтроль в этой части имеет право проверять деятельность и местных органов власти.

— Что может предпринять Госконтроль, если он обнаружит неверное, нерациональное расходование государственных денег? То есть каковы ваши права?

— Формальный результат работы Госконтроля — публичный рапорт, представляемый обычно соответствующему министру или же в парламент. Рапорт содержит выявленные государственными контролерами недостатки, предложения по их устранению.

Собственно, Государственный контроль — это внешний аудитор правительства, проверяющий верность, целесообразность использования государственных средств и деятельность публичных секторов, то есть государственных и муниципальных учреждений.

— Было бы интересно привести наиболее характерные примеры деятельности Госконтроля.

— Цель нашей работы — улучшить деятельность государственного аппарата. Важно, чтобы вся система работала хорошо, эффективно, деньги расходовались бы рационально. В частности, как Министерство социальных дел и Департамент трудовой занятости расходуют всевозможные субсидии, выделяемые на обучение и переобучение безработных, а также средства, выплачиваемые работодателям за то, что они принимают к себе на работу малоконкурентоспособных людей. Сколь эффективно функционирует система этих выплат. Это лишь один из примеров.

— В печати еще не затих спор относительно целесообразности приватизации американской фирмой Нарвских электростанций, а также приватизации Эстонской железной дороги. Все ли в этих процессах было сделано корректно? Эти проблемы вас касаются?

— Да, касаются. Проблему приватизации Нарвских электростанций мы в свое время изучали и в мае представили в Рийгикогу рапорт. Но еще раз следует сказать, что мы не можем стать выше правительства и выше парламента. Наша функция — сделать оценку целесообразности тех или иных действий, в данном случае правительства и Приватизационного агентства, определить степень риска. И если спросить мнение Госконтроля, рационально ли продавать электростанции или нет, прямо ответить на этот вопрос мы не сможем. Есть разные степени риска, они в рапорте указаны. В частности, как государство сможет контролировать цену на электроэнергию, как будет защищена окружающая среда, что будет с безработицей и т.п.

С железной дорогой иная ситуация. Но также можно поставить вопрос: разумно продавать или нет. По нескольким позициям у нас с правительством есть серьезные разногласия, законны ли те или иные его действия и т.п.

— К вашему мнению правительство должно прислушаться?

— Хороший вопрос. Да, должно, но мы не можем диктовать свое мнение. Заведено несколько уголовных дел, этим сейчас занимается полиция безопасности.

— Общественность обеспокоена вероятностью повышения тарифов на электроэнергию, повышения абонентной платы за телефон. Можете ли вы воздействовать на таких монополистов, как «Ээсти энергия», а также на «Ээсти телефон»?

— Можем. Если говорить об электроэнергии, надо смотреть, как функционирует рынок электроэнергии. Как известно, имеется Инспекция рынка электроэнергии. Именно она ответственна за состояние цен на электроэнергию. Некоторое время назад мы проверяли дееспособность этой инстанции. Пришли к выводу, что инспекция — весьма слабый регулятор в формировании цен на электроэнергию. Что касается услуг телефонной связи, то здесь роль регулятора выполняет Департамент связи. Пока этой проблемой мы не занимались.

— Общественность возмущена тем, что директору Больничной кассы определен весьма большой оклад, 36 тысяч крон, если не ошибаюсь. Не лучше ли было бы расходовать эти деньги на иные цели, на нужды самих больных? В подобные ситуации вы можете вмешиваться?

— Конечно, можем. Однако трудно сказать, большая это зарплата или не очень. Мы можем определить, законно это или нет. Оклад директора Больничной кассы определен на законных основаниях, но закон не устанавливает размер оклада того или иного государственного чиновника.

Надо, однако, смотреть, рационально ли установлен тот или иной размер, сопоставить его с тем, что мы имеем на рынке труда. А иной руководитель в частном секторе получает много больше, чем 30 тысяч. Совет Больничной кассы решил так, и его решение вполне законно.

— Как известно, существуют всевозможные фонды, средства в которые поступают из бюджета. Вы можете проконтролировать, рационально ли они используются?

— Да, можем.

— А конкретно — фонд интеграции...

— Пока не проверяли, но это у нас в плане.

— А частное лицо может обратиться в Госконтроль?

— Да, может. Иная информация может быть весьма полезной. Но мы работаем не на какое-то частное лицо, мы должны следить, сколь рационально в целом расходуются деньги налогоплательщиков. Мы не судебный орган, не какая-либо инспекция.

— Государственный контроль и Европейский союз. Как известно, Эстония стремится вступить в ЕС. Ваша роль в этом процессе?

— Мы сотрудничаем с Европейской контрольной палатой и высшими контрольными органами государств — кандидатов для вступления в ЕС. Такое сотрудничество позволяет быстрее достичь европейского уровня аудита. Важное значение имеют регулярные встречи руководителей контрольных учреждений государств — кандидатов из Центральной и Восточной Европы, Кипра и Мальты и Европейской контрольной палаты, где принимаются соответствующие рекомендации, важные и для нашей страны. Но если Эстония вступит в Европейский союз, это не будет означать, что она лишается своего контрольного органа. Остается и свой парламент, и свое правительство, и свой бюджет. В то же время мы уже сейчас рассматриваем, как расходуются деньги, выделяемые Эстонии от Европейского союза на те или иные цели, в частности на охрану окружающей среды.

— Частные фирмы вы ни под каким предлогом не можете проверять?

— Закон в этом отношении, возможно, будет вскоре изменен. Сейчас мы можем проверять и частные фирмы, если они используют деньги из государственного бюджета. Как министерство и департамент, выделившие частной фирме определенные субсидии, сами контролируют их расходование, то есть сколь эффективен такой самоконтроль. Сейчас мы занимаемся оценкой целесообразности выделения субсидий сельскому хозяйству.

— Деятельность Госконтроля весьма обширна и многогранна, требует привлечения к работе высококлассных специалистов. У вас такие специалисты имеются?

— Очень хороший вопрос. Такие специалисты у нас есть, но всегда хочется желать лучшего. Мы постоянно занимаемся обучением своих людей. Всего в штате Государственного контроля трудятся сто человек. Кроме того, привлекаем для тех или иных проверок специалистов и ученых со стороны, из университетов. Такая возможность у нас имеется.

— В советское время, вплоть до 1990 года, существовал, как известно, Народный контроль. Ощущаете ли вы какую-либо преемственность от Народного контроля прежних лет?

— Нет, такой преемственности мы не видим. Народный контроль был в 1990 году полностью ликвидирован. Деятельность Государственного контроля отличается от Народного контроля в принципе. Эстония — демократическое государство, и мы соблюдаем принципы демократии. Госконтроль Эстонии является членом международной организации, которая включает в себя аналогичные контрольные органы 160 государств. Именно эта организация вырабатывает общепринятые демократические принципы контроля. Для нас участие в такой организации очень важно. Контролирующие органы в демократическом государстве действуют не в интересах какой-либо группировки, какой-то одной партии, а в интересах демократического развития страны в целом.

— Спасибо за беседу.

Ярослав ТОЛСТИКОВ