Осенью 1899 года Москва гудела, как потревоженный улей. Весть о том, что всеобщий любимец Савва Мамонтов обвинен в государственной растрате и посажен в каземат, обескураживала своей нелепостью. Москвичи восхищались и благоговели перед Мамонтовым — крупным промышленником и меценатом. Умен, решителен, расчетлив, отцовское наследство преумножил, миллионами ворочает, железные дороги строит, механическими заводами заправляет, министры к нему на поклон ходят. Находились, конечно, охотники посплетничать и позлословить: не знает, мол, куда при- строить свои несметные богатства, чудит, художников привечает, артистов...
А Мамонтов и не чудил вовсе. Просто наделила его природа талантами самыми разнообразными, жизнелюбием и энергией неуемной.
Он родился 160 лет назад в семье сибирского предпринимателя. Отец его, Иван, даром что провинциал, образование сыновьям дал изрядное, можно сказать, столичное. Европейские языки, музыка, право, горное дело — все это Савва освоил довольно легко. Одно тревожило Мамонтова-старшего: с тех пор, как большое семейство — 8 душ детей! — перебралось в Москву, Савва слишком пристрастился к театру. Дабы перестал он «музыкантить, петь и кувыркаться в драматическом кружке» и узнал, каково добывать капитал для вольной жизни, отправил Савву в Баку на нефтепромыслы. Сын оказался весьма сметлив в делах коммерческих, доходность предприятий заметно увеличил, за что был отцом амнистирован, возвращен в Москву и по прошествии некоторого времени отправлен в Италию учиться бизнесу. Это было опрометчивое решение. Савва с большим энтузиазмом постигал искусство бельканто, нежели тонкости торговли шелком. Опомнившись, Мамонтов-старший отозвал сына в Москву и начал приобщать к главному семейному бизнесу — железнодорожному. И в этом деле, как и во всяком, за которое он брался, Савва проявил недюжинные способности. Построенные им дороги на русский север приносили миллионные прибыли.
И все же Мамонтов чувствовал себя больше художником, чем дельцом. В начале 70-х годов в Италии он коротко сошелся с несколькими русскими живописцами и скульпторами. Тогда-то и зародилась у него мечта об идеальном художественном братстве. Как здорово было бы перетянуть новых друзей в Россию, организовать в недавно купленном имении в подмосковной деревне Абрамцево студии и мастерские, и работали бы они там бок о бок, помогая и поддерживая друг друга, обмениваясь идеями и сюжетами. Дерзкая мечта осуществилась на удивление легко и быстро. Сам даровитый певец, скульптор, драматург, режиссер, Мамонтов имел потрясающее чутье на талантливых людей и редкий дар объединять их вокруг себя. В его Абрамцеве собирался и работал цвет русской живописи: Репин, Васнецов, Поленов, Левитан, Коровин, Серов, Врубель. «Московский Медичи» не только создал им практически идеальные условия для творчества, но многим оказывал весьма существенную финансовую помощь.
Не забывал Мамонтов и о другом своем увлечении — о музыке. Когда-то в Италии он чуть было не поступил на оперную сцену. Теперь, в 1885 году, едва была отменена монополия императорских театров, открыл свою частную оперу. Он не только финансировал театр, но был его мозгом и душой, определял репертуар, приглашал артистов, занимался режиссурой, заказывал декорации друзьям по абрамцевскому кружку. Все лучшее, что создавали в те годы для сцены Мусоргский, Римский-Корсаков, Чайковский, появлялось в его опере.
В который уже раз проявился дар Мамонтова открывать таланты. Он пригласил в труппу мало кому тогда известного артиста императорского Мариинского театра Федора Шаляпина. В довольно неуклюжем и порядком испорченном театральными штампами певце он разглядел гения оперной сцены.
Энергия и талант Мамонтова сделали свое дело. Даже пристрастная современная критика признавала его театр лучшим.
«Савва великолепный» не был одинок в своем бескорыстном служении искусству. XIX век, столь щедрый на таланты, породил и целую плеяду меценатов. Выходцы из состоятельных купеческих семей, они вместе с богатым наследством получали и первоклассное образование. Они знали толк в искусстве.
Ныне на смену меценатам пришли спонсоры, для которых хорошо только то искусство, которое приносит прибыль. Шоу-бизнес процветает, вкус отсутствует.
Сейчас государство пытается вернуть утраченное, вкладывая деньги в образование — основу основ. В книжных магазинах вновь появляются очереди, люди возвращаются в театры, музеи, концертные залы. Да, свежеиспеченным миллионерам приходится иногда публично объяснять, что хлопать между частями симфонии не принято, но есть надежда, что их дети не будут путать Баха и Оффенбаха. Быть может, кто-то из них поймет, что вкладывать деньги в искусство значит писать историю.
Прошло много лет. И внук Саввы приехал в Таллинн. По его инициативе в Эстонии была создана Эстонско-Российская палата предпринимателей: он, внук известного российского купца и мецената, процветающий бизнесмен из Аргентины, болея душой за свою этническую родину, решил создать по всему миру такие палаты предпринимателей. Они должны были не только помочь нашим соотечественникам за рубежом объединяться и сообща работать, но и развивать тесные торгово-экономические связи с Россией.
