«Лучше б, парень, ты украл...», - заметили завсегдатаи тюремных нар Петру Болтеву, когда тот впервые переступил порог камеры следственного изолятора. Его взяли за изнасилование - преступление, не просто «непопулярное» в зоне, а презираемое всеми. Кара в сто крат большая была гарантирована Болтеву, потому что его жертвой была несовершеннолетняя школьница.
Железный аргумент
Это он думал, что железный. Еще следователю говорил: «Я Ленку раньше видел на улице и всегда думал, что ей восемнадцать...» Но девчонке, обычной школьнице, только-только исполнилось пятнадцать.
Следствие, кстати, легко выяснило такую деталь: у Петра Болтева был знакомый парень, несовершеннолетний Александр Ремезов. Он не раз рассказывал старшему приятелю (накануне суда Болтеву исполнилось двадцать лет), что Лена учится в одной с ним школе. Ясно, ни о каком восемнадцатилетии девочки речь идти не могла. Абсолютно очевидно, что все эти уловки вину Болтева на уменьшают, просто, говоря так, он рассчитывал поменьше отсидеть. Общеизвестная истина: большинство преступников вплотную принимаются за изучение Уголовного кодекса в СИЗО. То же самое можно сказать и о Болтеве.
После завершения учебы в школе он вел достаточно растительный образ жизни. Сидел на шее матери и тетки-предпринимательницы. Та, кстати, неоднократно предлагала Петру поработать на ее предприятии. Естественно, должностей высоких обещать ему не могла: у племянника запас знаний был весьма ограничен, зато с амбициями все обстояло более чем...
За три года Петр Болтев отказался работать грузчиком, экспедитором, сторожем автостоянки. Обо всем говорил: «Это унизительно». Жить на чужие деньги, брать в долг по сотне и не отдавать год унизительным не считал.
Целыми днями Болтев бесцельно шатался по Мустамяэ, многократно проходя его от начала до конца. Петру Болтеву иногда хотелось развлечений. Подруги постоянной у него не было, он даже внешне не очень располагал местных девиц к общению. На фотографии в изъятом паспорте - странное существо с впалыми щеками и загнанным взглядом. Одно время возле него, правда, замечали женщину лет сорока пяти с неизменным начесом на голове, но потом и она исчезла. Одиночества двадцатилетний организм не выносил.
Самое простое объяснение преступлению Болтева можно было бы найти, если б он, к примеру, пил. Так ведь нет, не пил. И изнасиловал Лену на абсолютно трезвую голову. Хотя справедливости ради надо сказать, что особой подготовки Петр Болтев не проводил.
«Она просила меня сама!»
Тем апрельским вечером праздношатающийся без пяти минут насильник не свернул, когда на одной из улиц увидел Лену. Она шла с другими девочками из школы. Болтев преградил подружкам дорогу, взял Лену за руку и тихо сказал, что им есть о чем поговорить. Остальные девчонки, испугавшись, тут же отошли в сторону, по сути бросив подругу одну.
Теперь наглецу не составляло труда увести Лену. «Он больно сжал мне руку выше локтя, я вырывалась, а он не отпускал. Недалеко стоял какой-то строительный вагончик. Туда он меня и потащил насильно. Я хотела закричать, но мужчина пригрозил, что отрежет мне язык», - такие показания дала в зале заседаний суда девочка.
Петр Болтев несколько раз хватал ребенка за горло, уши: эксперт позже напишет в своем заключении, сколько ссадин насчитал на лице и шее потерпевшей. Девочка же вспомнит, что Болтев тащил ее за косу, и она думала, что он вырвет ей волосы.
За вагончиком находился частный нежилой дом, подготовленный к сносу. Должно быть, об этом Болтев знал, потому что быстро и смело толкнул дверь и втащил девчонку внутрь. Теперь, когда прохожие были далеко и Лене совсем никто не мог помочь, Петр и вовсе вошел в раж.
Мы намеренно опускаем многочисленные детали самого изнасилования, чтобы не травмировать жертву морально. Именно она подробно расскажет о происшедшем в доме. Дело в том, что сам преступник категорически отрицал факт насилия. По его показаниям, силой он только раздел девочку, а обо всем остальном она «просила его сама». Эксперты же подтвердят, до какой степени безжалостно и бесчеловечно был травмирован несчастный ребенок...
Даже после всего содеянного Болтев не торопился отпускать свою жертву. Теперь он всерьез опасался развития событий по нежелаемому сценарию, губительному для него. Болтев держал Лену и говорил, что она и дня не проживет после того, как расскажет кому-то о случившемся. Ребенок плакал и просил отпустить домой, где наверняка уже волновались родители. Напоминание о родителях совсем не понравилось насильнику. Но, поколебавшись еще немного, Петр Болтев выглянул из двери на улицу, убедился, что поблизости никого, и вытолкнул девочку прочь. Вслед он бросил ей что-то из забытой одежды.
Сама же Лена идти домой боялась, что психологически совершенно понятно. Она не привыкла врать родителям, с другой стороны, не знала, как именно открыться и пожаловаться старшим.
Родители Лены встретили ее на улице - они уже полчаса искали дочку. Другие девчонки прошли мимо их дома, опустив глаза. На вопросы о Лене что-то невнятно пробормотали, так что и мать, и отец оставались в неведении до самого прихода дочери.
«Леночка вошла в квартиру очень взволнованная. Она была как-то неопрятно одета, я даже хотела ее отругать, потом она сказала мне и мужу, что была в незнакомом месте и будто взрослый парень сделал с ней нехорошее. Мы все поняли, муж срочно отправился в полицию», - рассказывала мама потерпевшей.
Отец Лены долго не мог прийти в себя. Он переживал за дочь, за возможные последствия. Семья их была абсолютно тихой, теплой, и для всех случившееся стало ударом. Ребенка несколько раз показывали врачам. Сдавали многочисленные анализы, показывали Лену психологам. Реабилитация девочки длилась не меньше следствия.
Поскольку Петра Болтева узнали некоторые подруги Лены, то не было вопроса, кто именно изнасиловал девочку. Зато оставалось неясным, где его искать. Несколько дней он прятался по знакомым, врал им, что поссорился с бабкой и не хочет возвращаться домой. Его не выгоняли, но все-таки поведение Петра приятелям показалось странным.
«Он был очень возбужден, а через минуту - сильно подавлен», - давал показания следователю Алексей Терешок, сосед Болтева. Добавим, что Терешок сам однажды сидел за разбой и в суде сказал, что придушил бы злодея, если б только услышал про изнасилование.
В заключении судебно-психиатрической экспертизы специалисты написали, что «душевная травма для девочки-подростка может быть весьма существенной». Лена, изначально очень замкнутый ребенок, начала после того жуткого случая теряться при окриках, легко срывается и плачет.
В черты характера обвиняемого, выявленные в ходе обследования, врач занес хитрость, изворотливость и трусость, нежелание отвечать за свои поступки, панический страх перед необходимостью сознаться в неблаговидных делах.
Вместе с тем Петр Болтев признан вменяемым. На момент совершения преступления он трезво, адекватно воспринимал происходящее: собственные аморальные действия и нежелание девочки подчиняться его насильственным требованиям.
Сам обвиняемый на суде избрал такую тактику поведения. Да, его поймали через три дня после «какого-то изнасилования», он под давлением сотрудников правоохранительных органов оговорил себя, иначе поступить не мог, потому что его зверски избивали.
И все-таки свою 115-ю статью Петр Болтев получил, не отвертелся: столичным судом он был приговорен к пяти годам лишения свободы. Полностью своей вины двадцатилетний насильник так и не признал. Впрочем, это уже ничего не меняет.
