Россия — самая западная из исламских стран или самая исламская из западных.
«Круглый стол» — «Глобализация: варианты для России. Ислам и христианство». Депутат ГД РФ, председатель Исламского культурного центра России Абдул-Вахед Ниязов и секретарь Отдела внешних церковных связей РПЦ МП Всеволод Чаплин.
Горячая осень 2001 года придала России второе дыхание. Наш большой восточный сосед опять почувствовал себя востребованным игроком на геополитической арене, вплоть до того, что британский премьер-министр Тони Блэр официально предложил Владимиру Путину чуть ли не ассоциированное членство в НАТО. Одним из самых острых стратегических вопросов для России стала проблема взаимоотношения исламской и западной цивилизаций. Сама Россия тоже стоит на распутье, решая вопрос, куда податься, стать ли западной, или исламской страной?
В петербургском информационном агентстве «Росбалт» в конце прошедшей недели прошел «круглый стол» «Ислам и христианство. Межэтнические отношения: диалог культур» в рамках проекта «Глобализация: варианты для России». Политики, востоковеды, социологи пытались отыскать ключи от будущего России.
Восток — дело тонкое
Сергей Кириенко отвечает на вопросы журналистов. 2 х фото ИА «Росбалт»
Вопрос взаимоотношения цивилизаций был сразу поставлен директором Восточноевропейского института психоанализа Михаилом Решетниковым довольно жестко. Петербургский культуролог и психоаналитик заявил, что восприятие западной цивилизации как единственной по-настоящему «цивилизованной» является нарциссизмом, который не может быть принят всеми государствами и культурами. Есть и другие цивилизации, в том числе и мусульманская, которая является качественно иной, располагающей не понятной западному миру символикой и ментальностью. Пройдет немного времени, и европейцы будут составлять лишь 10-15% населения планеты, в то время как 90% населения Земли будет жить в странах третьего мира, в том числе и в «странах-изгоях», или «конченых» странах (тех, для которых закрыты пути к дальнейшему развитию). Исламский мир воспринимает многие западные ценности как ущемление своих прав и нанесение ущерба развитию и существованию мусульманской цивилизации – поэтому западные стандарты никогда не станут приемлемыми для исповедующих ислам.
Если демографические процессы определенно ведут к численному доминированию исламского населения на планете, то и Россия в этом процессе исключением не является. Вряд ли можно отметать с порога предположение, что через одно поколение ислам по количеству приверженцев станет в России не второй религиозной конфессией, а первой, самой многочисленной и энергичной. Депутат Госдумы Абдул-Вахед Ниязов прямо сказал, что «на сегодняшний день в России проживает около 20 млн мусульман, а через 20-30 лет мусульмане могут составить большую часть ее населения».
Представитель российского президента в Поволжском федеральном округе Сергей Кириенко описал рост влияния ислама в Поволжском регионе. Он подчеркнул, что не существует ни христианских субъектов Федерации, ни мусульманских республик. Есть национальные республики, где при этом живут представители разных национальностей. Например, население Башкирии составляют башкиры (22%), татары (28%) и русские (42%). Кроме того, по мнению Кириенко, национальные корни лишь предрасполагают, но не обязывают человека принадлежать к той или иной конфессии.
Предчувствие взрывного роста численности сторонников ислама в России заставляет многих политиков настойчиво говорить о строительстве некоего евразийского государства. «Россия пока не готова реально строить евразийское государство, в том числе и потому, что до недавнего времени власть и общество много говорили о проблемах евразийства, но не задумывались над ними серьезно», – считает депутат Государственной думы РФ Ниязов.
По его словам, Россия является евразийской страной по факту, но не осознает себя таковой. Для осознания этого факта, считает Абдул-Вахед Ниязов, «необходимо скорректировать законодательство, государственное и федеральное устройство, а также внешнюю политику».
Россия как лоббист исламского мира
«Люди, исповедующие ислам, обладают абсолютной психологической идентичностью, – сообщил заведующий кафедрой политической психологии Санкт-Петербургского университета Александр Юрьев. – Между нами нет никаких особенных различий».
«Диалог и построение взаимоотношений между исламской и христианской культурами являются стратегической задачей не только для России, а для всего мира», – вторил ему С.Кириенко. Полпред президента подчеркнул, что это может быть «особая миссия и особый ответ России». Сам же исламский мир крайне заинтересован в глобализации, поскольку этот процесс может решить многие внутриисламские проблемы, в том числе проблему отсутствия страны-лидера и проблему «зависимости» исламских стран от США и Европы – заявил депутат Госдумы РФ Ниязов. По его словам, глобализация уже отразилась положительным образом на исламском мире: мусульмане во всех странах получили возможность найти свою нишу и на информационном поле (телекомпания Аль-Джазира), а также создавать исламские экономические институты (Исламский банк), чему ранее препятствовало законодательство многих исламских государств. По мнению депутата, центры исламского радикализма на сегодняшний день расположены не в исламских государствах, а в странах Европы и Соединенных Штатах. «Именно там наблюдаются наиболее радикальные настроения, вплоть до идей возрождения Халифата», – подчеркнул он.
Директор Санкт-Петербургского отделения Института востоковедения РАН Ефим Резван отметил идейную и духовную близость ведущих исламских стран к ностальгическим воспоминаниям многих россиян об ушедшем Советском Союзе. «Саудовская Аравия – это, по сути, советская страна», – заявил он. По мнению Резвана, все государства, построенные на сильной единой идеологии, очень схожи по многим показателям. Для СССР такой идеологией был коммунизм, для Саудовской Аравии – ислам.
И для Советского Союза, и для Саудовской Аравии, по словам Резвана, была характерна мощнейшая система пропаганды, поддерживающая консолидацию общества. В то же время, отметил Резван, в Саудовской Аравии на сегодняшний день наблюдается постепенный спад популярности идей ваххабизма и ориентация на Запад. Однако наличие мощнейшей прослойки религиозных радикалов пока не позволяет государству эту переориентацию в полной мере осуществить. Единственный выход из сложившейся ситуации, по мнению петербургского востоковеда, для Саудовской Аравии заключается в «экспорте» радикалов.
Германский политолог и директор отдела Восточной Европы Германского совета внешней политики Александр Рар вообще считает Россию будущим лоббистом ислама в различных международных организациях, таких, как ВТО, ЕС и НАТО. По его мнению, необходимо трезво оценивать позиции США и не следовало исключать возможности того, что Соединенные Штаты хотели просто «отомстить» за теракты, а затем «выйти из игры» и бросить своих союзников. Россия, подчеркнул Рар, вступая в антитеррористическую коалицию, не должна стать членом «антиисламского лагеря».
В определенной исламизации внутренней и внешней политики России видит перспективы и Сергей Кириенко. Он полагает, что многонациональный и многоконфессиональный состав России является «преимуществом, достоинством и богатством». «Мы более способны понять других и приспособлены к переменам лучше, чем все мировое сообщество», – заявил он. А это дает шанс России занять свое место в мире.
Конец однополярного мира
Сегодняшние российские политики уже не видят опасности однополюсного развития мира, о которой еще недавно говорили все. Однополярность неожиданно закончилась, и события осени 2001 года показали, что это уже не так. Директор Института международного сотрудничества «Европейский форум» Рашид Гайнутдинов прямо заявил, что противоречие сегодняшнего дня – это противоречие между США и Китаем, которое будет усугубляться в дальнейшем. Мусульманский фактор же в этом противостоянии – «лишь карта, которую все пытаются разыгрывать». Поскольку Россия, считает Гайнутдинов, является частично мусульманской страной, приняв чью-то сторону, она неизбежно окажется втянутой в конфликт США с Китаем.
Депутат Госдумы РФ Абдул-Вахед Ниязов также отметил, что роль Китая в исламском мире за последнее десятилетие «несказанно возросла» и это необходимо учитывать при решении «исламской проблемы». По его мнению, единственный способ для России предотвратить «китайскую угрозу» – это взять на себя определенную роль в исламском мире. Возможности для этого, на его взгляд, у России есть, поскольку «у нее в отличие от Китая и многих других государств нет исламской истории. Ислам – это ее часть».
