Детский парусный клуб отметил свое десятилетие. Отметит ли он следующий день рождения?
Мы с Натальей Кофман, бессменным в течение многих лет президентом парусного клуба, стояли у широкого, во всю стену, окна в Олимпийском центре и смотрели на море. Оно было темно-серым и пустынным. И странно было видеть эту пустоту, это безлюдье на берегу. А ведь обычно здесь шумно, празднично. Мы, бывало, всегда любили приходить сюда летом, чтобы посмотреть на эти поразительно красивые, элегантные яхты, потолкаться среди людей, готовящихся выйти в море. Нам они всегда казались особенными, не похожими на других, живущими какой-то своей, особенной жизнью. Впрочем, это и неудивительно. Покажите мне человека, который в детстве не зачитывался бы книгами о морских путешествиях, о гонках чайных клиперов, о легендарной «Кати Сарк», о кругосветных путешествиях яхт. У одних это с возрастом проходит, другие навсегда сохраняют в душе это ощущение полета вместе с попутным ветром, солеными брызгами, шумом волн.
Что ж, сказала Наташа, сезон закончился. Будем ожидать следующего... Да, будем ждать. Но дождемся ли?
Десять лет назад здесь, в Олимпийском центре, был создан яхт-клуб «Балтсейл». Инициатором клуба, его душой был бывший моряк Давыдкин. Ребята, бывало, ходили за ним стайкой, не в силах оторваться от этого человека, от его рассказов, от его рук, с поразительной ловкостью справлявшихся со снастями. Но Давыдкин ушел. И клуб взяла на себя Наташа. Она просто не могла видеть, как этот клуб приходит в упадок. А еще больнее было смотреть на детей, сиротливо и горестно слонявшихся по берегу. И надо было спасать эту детскую парусную секцию. Тем более, что это единственный клуб, который собирал и объединял русских детей, увлекавшихся морем, яхтами, парусами. Она и сейчас убеждена, что море воспитывает мужественных, честных и справедливых людей. Надо было видеть, говорит она, этих ребят, как зажигались у них глаза, когда они подходили к лодкам, к парусам. Да ведь это действительно здорово — один наедине с морем, в лодке, под парусом.
Хотя, конечно, надо было много заниматься с руководителем, много тренироваться, чтобы иметь право получить эту лодку. И ребята, конечно, были очень заняты. Мы отрывали их от улицы, сказала Наташа, мы выдирали их из дурных компаний. Никакие наркотики, сигареты уже не могли их привлечь. Море гораздо более сильное средство. И мальчишки гордились морскими традициями, тем, что они причастны к ним. И какие-то драки, забавы подростков, их попытки показать себя в каких-то разборках — все это казалось мелким, ненужным по сравнению с тем, чем жили и чем занимались они. Потому что занятия в парусном клубе требовали от них настоящей смелости, истинной стойкости. Тут показывать себя, проявлять свою силу, смекалку, умение надо было совсем в другом.
Конечно, этой детской парусной секции было трудно. Ведь и лодки, доставшиеся от 58-го военного яхт-клуба, приходили в негодность. А денег, чтобы приобрести новые, катастрофически не хватало. Тренер Сергей Гришин, истинный мастер, настоящий энтузиаст (полузабытое слово, не правда ли?), сам ремонтировал лодки, чтобы хоть как-то продлить их жизнь, чтобы дети могли выходить на них в море, чтобы можно было за них, юных моряков, не бояться. Да и сама Наташа — вот удивительный человек! — вкладывала душу в этот детский парусный спорт, всей силой своей энергичной натуры старалась поддержать клуб, хотя, конечно, будучи управленцем довольно большого масштаба, должна была заниматься совсем другими делами. Но вот ведь хватало ее на все... Не всегда, конечно, получалось так, как она хотела. Дети вырастали, уже не помещались в маленькие лодки, а приобретать новые не хватало средств. За все эти годы республиканский Союз яхт-клубов лишь дважды помог детскому парусному клубу какими-то деньгами, но помощь была так мала, что ее хватило, кажется, лишь на один парус.
И все-таки ребята показывали хорошие результаты, быть может, даже лучшие по сравнению с другими.
И хочется спросить: надо ли, чтобы хорошее, полезное, нужное дело держалось лишь на энтузиазме, на безграничной преданности отдельных людей, на их понимании важности этого дела? Разве государство, то же, скажем, Министерство культуры, не заинтересовано в том, чтобы в республике развивался детский, подростковый парусный спорт? Может быть, тогда не придется стенать, что ребята не заняты делом и от избытка нерастраченных сил идут стенка на стенку?
Детский парусный клуб просуществовал десять лет. Скольких ребят он уберег за это время от влияния улицы, скольким дал полезные навыки, скольких воспитал сильными людьми? Но, похоже, все это позади... Уже два года ходят разговоры о том, что Олимпийский центр будет продан. И если это так — хотя многие горожане возмущаются: зачем продавать то, что живет, действует, приносит пользу людям и чисто финансовую выгоду? — так вот, если центр будет продан, что станет с детской парусной секцией? Захочет ли новый владелец оставить на этой территории детей? Взрослый-то клуб, возможно, и останется, яхты дают прибыль. Ведь даже зимой владельцам яхт приходится оплачивать стоянку. А что будет с этим детским клубом? Он-то прибыли не дает...
Футбольная команда в случае необходимости может тренироваться на другом поле, баскетболисты тоже могут найти другое место. А детский парусный клуб перевести куда-то трудно, почти невозможно. Где еще есть такой слип, с которого маленькие детские лодки могут сойти в воду? Где еще есть такая закрытая акватория, специально приспособленная для детских тренировок? Детей ведь нельзя сразу выпустить в залив, куда выходят «взрослые» яхты, это слишком опасно. Для детского парусного клуба нужны особые условия, чтобы он существовал — и эта закрытая акватория, и соответствующий слип, и раздевалка где-то рядом, и место, где можно хранить материальную часть, куда можно убирать паруса.
Так что же будет с детским парусным клубом, со всеми этими ребятами, подростками, если в Олимпийском центре произойдут столь серьезные перемены? Подумал ли об этом кто-нибудь из городских деятелей, из тех, кому положено об этом думать?
Десять лет назад здесь, в Олимпийском центре, был создан яхт-клуб «Балтсейл». Инициатором клуба, его душой был бывший моряк Давыдкин. Ребята, бывало, ходили за ним стайкой, не в силах оторваться от этого человека, от его рассказов, от его рук, с поразительной ловкостью справлявшихся со снастями. Но Давыдкин ушел. И клуб взяла на себя Наташа. Она просто не могла видеть, как этот клуб приходит в упадок. А еще больнее было смотреть на детей, сиротливо и горестно слонявшихся по берегу. И надо было спасать эту детскую парусную секцию. Тем более, что это единственный клуб, который собирал и объединял русских детей, увлекавшихся морем, яхтами, парусами. Она и сейчас убеждена, что море воспитывает мужественных, честных и справедливых людей. Надо было видеть, говорит она, этих ребят, как зажигались у них глаза, когда они подходили к лодкам, к парусам. Да ведь это действительно здорово — один наедине с морем, в лодке, под парусом.
Конечно, этой детской парусной секции было трудно. Ведь и лодки, доставшиеся от 58-го военного яхт-клуба, приходили в негодность. А денег, чтобы приобрести новые, катастрофически не хватало. Тренер Сергей Гришин, истинный мастер, настоящий энтузиаст (полузабытое слово, не правда ли?), сам ремонтировал лодки, чтобы хоть как-то продлить их жизнь, чтобы дети могли выходить на них в море, чтобы можно было за них, юных моряков, не бояться. Да и сама Наташа — вот удивительный человек! — вкладывала душу в этот детский парусный спорт, всей силой своей энергичной натуры старалась поддержать клуб, хотя, конечно, будучи управленцем довольно большого масштаба, должна была заниматься совсем другими делами. Но вот ведь хватало ее на все... Не всегда, конечно, получалось так, как она хотела. Дети вырастали, уже не помещались в маленькие лодки, а приобретать новые не хватало средств. За все эти годы республиканский Союз яхт-клубов лишь дважды помог детскому парусному клубу какими-то деньгами, но помощь была так мала, что ее хватило, кажется, лишь на один парус.
Детский парусный клуб просуществовал десять лет. Скольких ребят он уберег за это время от влияния улицы, скольким дал полезные навыки, скольких воспитал сильными людьми? Но, похоже, все это позади... Уже два года ходят разговоры о том, что Олимпийский центр будет продан. И если это так — хотя многие горожане возмущаются: зачем продавать то, что живет, действует, приносит пользу людям и чисто финансовую выгоду? — так вот, если центр будет продан, что станет с детской парусной секцией? Захочет ли новый владелец оставить на этой территории детей? Взрослый-то клуб, возможно, и останется, яхты дают прибыль. Ведь даже зимой владельцам яхт приходится оплачивать стоянку. А что будет с этим детским клубом? Он-то прибыли не дает...