В минувшую пятницу в братской могиле под Нарва-Йыэсуу были захоронены останки трех морских пехотинцев. Прах был найден недалеко от реки Наровы. Имена воинов установить не удалось, но, по словам военного историка из Нарвы Николая Костина, известно, что в начале февраля 1944 года в этом районе реку Нарову форсировали 48-я и 71-я бригады морской пехоты Балтийского флота.
В церемонии захоронения участвовали генеральный консул РФ в Нарве Александр Сафронов, вице-мэр Нарва-Йыэсуу Татьяна Пагаева, представители ветеранских организаций.
Местному самоуправлению Нарва-Йыэсуу в отличие от поисковиков в данном случае удалось решить проблему перезахоронения. Но ведь это власть, а поисковикам-общественникам сложнее. В помещении силламяэского «Военного мемориала» нам показали полиэтиленовые мешки – с мая этого года, когда велись поисковые работы, останки 37 морских пехотинцев пока не удается предать земле. По словам руководителя «Военного мемориала» Александра Бугрова, все упирается в отсутствие межправительственного российско-эстонского соглашения по уходу за воинскими захоронениями.
Предположительно, это останки легендарного Мерекюлаского десанта, шедшего из Кронштадта и высаженного на побережье Нарвского залива в районе деревни Мерекюла в феврале 1944 года. 517 морских пехотинцев под командованием майора С.Маслова были встречены ураганным огнем со стороны немецкой линии обороны «Танненберг». В живых из 517 остались единицы.
Александр Бугров показывает найденные в районе Мерекюла фрагменты обмундирования десантников: погоны с надписью «БФ» – Балтийский флот, пряжка с якорем, детали прорезиненного комбинезона. По подошве резинового сапога можно узнать, что изготовлена обувь в 1943 году на ленинградской фабрике «Красный треугольник».
А вот фрагмент портсигара: по надписям на алюминиевой пластине узнаем, что его обладатель до высадки в Мерекюла воевал в 1942 году на Волховском фронте, что он мог быть родом со станции (или из станицы) Алкино, 1923 (или 1924) года рождения. На пластине также выведено: Владимир Шангин. К сожалению, каких-либо других данных об остальных 36 десантниках пока поисковикам обнаружить не удалось. Вот так, по крупицам проливается свет на трагические события февраля 1944-го. Александр Бугров достает из своего архива пожелтевший номер газеты «Молодежь Эстонии» за 17 мая 1972 года – журналисты нашей газеты в те годы вели поиск материалов о героическом Мерекюласком десанте и открыли многие неизвестные страницы.
Германия заключила с Эстонией соответствующий договор, раскопками и перезахоронением останков германских воинов на территории Эстонии, включая Ида-Вирумаа, занимается специальная организация – Немецкий народный союз. У немцев нет проблем в ЭР. Чего не скажешь о занимающихся поиском останков советских воинов, до сих пор не похороненных по христианскому обычаю. По мнению председателя правления «Эстонского военного мемориала» нарвитянина Андреса Вальме, особенно много «точек» для поисковых работ на Северо-Востоке. Александр Бугров: «Бывает, идешь по лесу – можешь просто споткнуться об останки». Хотя силламяэские поисковики подавали в Департамент охраны памятников старины (Министерство культуры ЭР) заявку на несколько населенных пунктов, им разрешили вести работу только в районе Мерекюла. Александр говорит, что, например, в районе поселка Сиргала остается незахороненным прах примерно 150 красноармейцев.
В Ида-Вирумаа поиски ведут несколько общественных организаций. В частности, в Нарве это клуб «Акванавт» (руководитель Александр Чушев). В волости Ийлука создает музей военной техники группа, которую возглавляет Игорь Седунов. Но пока деятельность таких организаций основана на энтузиазме, и нет координирующего органа. А главное, как мы уже отметили, нет соответствующего российско-эстонского соглашения, создающего правовую базу для деятельности поисковиков. Нет у этих групп и финансового обеспечения, сталкиваются они и с такой серьезнейшей проблемой, как идентификация найденных в местах боев останков. По мнению военного историка Николая Костина, подписание межправительственного соглашения позволит вести поисковую работу более эффективно, а также обяжет эстонское государство обеспечивать охрану мемориалов. По его словам, сегодня севернее Эстонской электростанции около 20 воинских захоронений остаются заброшенными. В некоторых местах действуют мародеры в поисках военной атрибутики – для продажи.
Подписание соглашения затягивается из-за того, что российская сторона пока не может выполнить условие эстонской о передаче Таллинну списка депортированных в сороковые годы и погибших или умерших на территории РФ. МИД Эстонии настаивает на необходимости такого списка, но ведь в одночасье этот перечень не составить, исследования архивных материалов займут не один год. И они ведутся. Наверное, целесообразнее сторонам подписать это соглашение, а параллельно вести работу с архивными документами в России. Тем более, что могилы эстоноземельцев на бескрайних просторах России тоже нуждаются в уходе.
В минувшую пятницу в братской могиле под Нарва-Йыэсуу были захоронены останки трех морских пехотинцев. Прах был найден недалеко от реки Наровы. Имена воинов установить не удалось, но, по словам военного историка из Нарвы Николая Костина, известно, что в начале февраля 1944 года в этом районе реку Нарову форсировали 48-я и 71-я бригады морской пехоты Балтийского флота.
Александр Бугров показывает найденные в районе Мерекюла фрагменты обмундирования десантников: погоны с надписью «БФ» – Балтийский флот, пряжка с якорем, детали прорезиненного комбинезона. По подошве резинового сапога можно узнать, что изготовлена обувь в 1943 году на ленинградской фабрике «Красный треугольник». 
Германия заключила с Эстонией соответствующий договор, раскопками и перезахоронением останков германских воинов на территории Эстонии, включая Ида-Вирумаа, занимается специальная организация – Немецкий народный союз. У немцев нет проблем в ЭР. Чего не скажешь о занимающихся поиском останков советских воинов, до сих пор не похороненных по христианскому обычаю. По мнению председателя правления «Эстонского военного мемориала» нарвитянина Андреса Вальме, особенно много «точек» для поисковых работ на Северо-Востоке. Александр Бугров: «Бывает, идешь по лесу – можешь просто споткнуться об останки». Хотя силламяэские поисковики подавали в Департамент охраны памятников старины (Министерство культуры ЭР) заявку на несколько населенных пунктов, им разрешили вести работу только в районе Мерекюла. Александр говорит, что, например, в районе поселка Сиргала остается незахороненным прах примерно 150 красноармейцев.