Жаркие политические споры о том, могут ли баллотироваться в местные самоуправления граждане, не владеющие эстонским языком, бессмысленны с точки зрения Основного закона страны – Конституции. Проблема выглядит именно так, если о ней пишет человек не с передовой идеологического фронта, а профессионал, понимающий букву закона без политнагрузки. В газете Eesti Paevaleht по животрепещущему вопросу «языковые требования и дискриминация» высказывается юрист Карл Лаас.
За истекшие десять лет мы свыклись с мыслью, что все равны перед законом. Гордимся, что живем в обществе, где, по меньшей мере теоретически, нет тех, кто был бы равнее среди равных, пишет автор публикации. И до сих пор по вопросам языкового ценза для кандидатов в члены Рийгикогу изыскивались чисто формальные пути признания их ничтожными, избегая четких формулировок отношения к нему. Например, в период позапрошлых местных выборов ценз был ничтожным потому, что был установлен правительством, а не законодателями.
Но язык для нас политика, продолжает К.Лаас. И языковые требования стали проблемой, по которой даже от юристов (следующих духу Конституции) вместо честных ответов мы слышим чисто политические высказывания. Вместо здравого смысла ответы диктует страх. Лаури Вахтре называет «вымогательством» требование ОБСЕ убрать из действующего Закона о выборах положения о языковом цензе. Глава Инспекции по языку грозится национальной катастрофой. Найдешь врага, раздуешь панику, напугаешь страшной перспективой, будешь настоящим человеком.
Фундамент демократии – равное право каждого гражданина осуществлять власть. Другой вопрос – предоставление гражданства иностранцам, где могут быть предварительные условия, возможны ограничения. С избирательным правом все иначе. Равное право для всех избирать и быть избранным означает, что один человек равен одному голосу, все кандидаты выступают на равных условиях.
Неужели мы хотим избирать только отдельных лучших? Для того и вводятся избирательные цензы. К примеру, имущественный ценз, существовавший до середины прошлого века, исключение женщин из электората. Наша Конституция не устанавливает гражданам ни языковых, ни образовательных, ни иных условий для того, чтобы баллотироваться в состав Рийгикогу. Иными словами, народным избранником может быть женщина, человек любой национальности, цвета кожи, умный, глупый. И даже ленивый. Последнее особенно существенно, поскольку член Рийгикогу не связан мандатом – он не отвечает за то, как голосует, его невозможно отозвать. Безразлично – выступает он в парламенте или молчит, ходит на заседания или нет – все это не повод для его отстранения. Почему?
Потому что народ избрал его своим представителем. По Конституции. Тут вопрос демократии и политической ответственности. Если мы считаем, что народ мудр, то он изберет представителя, который будет защищать его интересы на любом языке. Если считаем, что народ глуп, то тогда зачем вообще выборы?
Те, кто озабочен дееспособностью и двуязычием Рийгикогу, могут не волноваться – несмотря на то, что государственный язык у нас эстонский, на нем построена работа всех госучреждений. Законопроект на арабском языке представлен в парламент не будет. Вопрос о языке должен регулироваться Законом о регламенте парламента. Но где проводить границу?
По закону депутат должен владеть языком так, чтобы понимать суть правовых актов и других текстов. Два года назад в законах об адвокатуре, прокуратуре, статусе судей значилось требование: чтобы занимать соответствующую должность, человек должен иметь высшее юридическое образование, т.е. быть юридически грамотным.
Поскольку парламент работает над законами, то правомерно спросить: можно ли доверять такую работу психологам, радиожурналистам, врачам, художникам, ученым? Чем гарантировано, что они понимают суть правовых актов? Не чем иным, как доверием народа. Более того: как проверять уровень их понимания? И что вообще такое достаточный уровень понимания?
