Из окна офиса эстонской миссии при ООН, расположенного на 26-м этаже небоскреба где-то между 39-й и 40-й стрит, виден противоположный конец Манхэттена с веером стеклянных башен. «Раньше из нашего окна были видны вон в том проеме те самые две башни, — показывает мой собеседник. – Теперь нет. (Поворачиваясь к вошедшим коллегам.) Мы тут говорим о вещах, которые когда-то существовали».
Прореха в каменных звеньях веера видна и из расположенного в доме по соседству Департамента дизайна и реконструкции Нью-Йорка. Менеджер-конструктор Вяйно Адер, эстонский эмигрант, говорит о событиях, последствиями которых вплотную приходится заниматься его департаменту, спокойно и даже слегка иронично, ссылаясь на то, что еще помнит бомбежки во время Второй мировой войны. Тон его меняется лишь однажды: «Счастье, что он упал на самого себя. Я слышал, говорили, что план террористов был именно в том, чтобы небоскреб рухнул плашмя на финансовый квартал, тогда число жертв было бы гораздо большим. Мы стояли и смотрели из окна на все это, и в какой-то момент нам показалось, что он падает именно плашмя».
Спасение и восстановление
О приближении к так называемой «Нулевой территории» свидетельствует резко возрастающее сразу после площади Вашингтона, где труппа уличных музыкантов распевает частушки с требованиями узаконить марихуану, число полицейских кордонов, а примерно за квартал – запах. Поверх забивающей горло гари и строительной крошки стелется аромат вездесущих гамбургеров. Сама «Нулевая территория» открыта только для строителей, пожарных и полиции. Со стороны Западного Бродвея, откуда прибывает большинство зевак, из-за деревянных щитов с цветами, фотографиями и надписями не видно почти ничего. Зато с боковых улочек ясно просматривается обугленная коробка высотой в семь этажей, содержимое которой дымится даже теперь, полтора месяца спустя. В полной мере смысл слов Вяйно Адера понимаешь только здесь – на карте и снимках кажется, что вокруг Центра существует довольно большое свободное пространство, на самом деле его нет вовсе. Окрестные дома подступают к развалинам почти вплотную, кажется невероятным, что радиус разрушений столь невелик. До конца года строители надеются закончить первую фазу операции, по инерции еще называемую «Спасение». По данным Департамента дизайна и реконструкции, сейчас сделано 10-20% работы. Все обломки будут вывезены куда-то на Стэйтенайленд, там под охраной разобраны и просеяны. Потом начнется следующая фаза – «Восстановление».
Решение восстановить Всемирный торговый центр было столь же эмоциональным, как практически все шаги, предпринимаемые американскими властями в последнее время. Народ и мэр Джуллиани намерены строить нечто еще более величественное, чем покойные близнецы. Будущее здание должно сочетать в себе элементы монумента и практические черты прежнего торгового центра. Таким образом, можно считать, что одно робкое предложение специалистов – задуматься о целесообразности строительства слишком высоких зданий – уже не было услышано. Сейчас в Америке нельзя допускать даже намека на сомнение в непогрешимости «отцов нации». Местный телеканал, специализировавшийся на пародийном политическом шоу, сначала вовсе закрылся на неделю, а теперь спешно пересматривает программу. Для ньюйоркцев мэр Джуллиани сейчас то же, что Буш для США, ореол непогрешимости руководителей распространяется и на исполнителей. Шепотки о том, что работы по расчистке, на которых задействована фантастически дорогостоящая техника, ведутся совсем не столь эффективно, как можно было бы, что в первые горячие дни в обход документов под видом необходимости платить строителям и спасателям в неизвестность ушли миллионы, еще надолго останутся шепотками, к которым никто не рискнет собирать доказательства. Можно только предположить, какой прорвой для всякого рода финансовых махинаций может стать огромная стройка, на которую только федеральный бюджет Соединенных Штатов выделил 40 миллионов долларов.
Подземные западни
Пока же специалисты, каждый день, как в офис, на бумаге или в реальности возвращающиеся на «Нулевую территорию», ломают голову над вполне практической проблемой – как укрепить фундамент будущего самого высокого памятника мира. Одной из основных проблем является так называемая «ванна», окружившая по периметру фундамент 110-этажных близнецов, стоящих на самом берегу. Усилия строителей направлены на то, чтобы отвести воду и хоть немного снизить давление, под которым оказались внешние стены резервуара. От падения зданий пострадали несколько станций метро. Особенно досталось 1-й и 9-й линиям, на которые упали обломки второй башни, а также окрестностям станции на Кортленд Стрит, оказавшейся под руинами третьего из рухнувших зданий. Пока инженеров подземки интересует даже не то, как будут восстановлены 6 200 футов разрушенных линий, а то, как довести подземные конструкции до такого состояния, чтобы можно было думать о восстановлении. Еще не готова общая карта всех подземных пустот под прилегающими к Центру улицами.
Надеюсь, вы здесь не живете
Как простые ньюйоркцы относятся к тому, что уже становится новым мемориалом? Как ни странно, вокруг «Нулевой территории» встречается больше цинизма и меньше ощущается тот беспредельный, словно пришедший из эпохи «Унесенных ветром», вызывающий то ли ужас, то ли восхищение в своей абсолютной искренности патриотизм, когда витрины магазина вечерних платьев оформляются в сине-бело-красные тона «в честь героев Нью-Йорка», а на продаже флагов можно сколотить состояние. «Там не нужно фотографировать. Там такое чувство, будто у всех умерла бабушка», — предупреждала меня женщина за стойкой бара в Eesti Maja, куда по вечерам в конце недели собираются эмигранты из Эстонии. Может быть, в другое время здесь и бывает иначе, но в субботу днем народ оживленно болтает, показывает пальцами и щелкает групповые снимки на фоне заграждения. Полицейские из оцепления более или менее успешно выступают в роли гидов, направляя зевак на улицы, откуда лучше видно. «Нет, мэм, сам я здесь не жил, но вот моя знакомая жила во-он в том доме», –добродушно объясняет пожилой женщине молоденький страж порядка. Дальше – воспитательная сцена: «Ну, скажи, что ты сейчас чувствуешь?» — проникновенно выпытывает мать-негритянка у своего сына лет девяти. «Я злюсь, да? – с готовностью отвечает мальчик. — А что еще бывает?» «Ну я зла, я расстроена, я в гневе»,- назидательно перечисляет мать. Толпой меня прижимает к стенду с фотографиями погибших, письмами и любительскими стихами. Первое, которое я пытаюсь прочитать, удивительно напоминает вольный перевод песни «Широка страна моя родная». Рядом контрастно смотрится написанное на стандартном – только заполнить пропуски — бланке для соболезнований письмо ученицы начальной школы Кэрри. В графе «пожелания» написано: «Надеюсь, вы не живете рядом с развалинами».
Тех, кто там живет, от зевак отличает нежелание смотреть по сторонам, а также наличие касок и респираторов. Их по документам пропускают в закрытую зону. Вне зависимости от того, как будет восстановлен Всемирный торговый центр, эти люди не хотят здесь оставаться. В Нью-Йорке появился новый сувенир – на каждом углу стоит стенд, на котором выставлены на продажу художественные фото ВТЦ. Старые запасы – открытки, путеводители и брелоки с изображением башен-близнецов можно найти в каждом магазине. Интересно, какие изображения сменят их через несколько лет?
