Роман «Униженные и оскорбленные» инсценирован и поставлен самарским режиссером Вячеславом Гвоздковым Таллиннцы смогут увидеть спектакль 10 сентября
Вячеслав Гвоздков – режиссерское имя, в Эстонии широко известное. Впервые оно появилось на афише Таллиннского Молодежного театра еще в 1983 году, когда он поставил знаменитую тогда пьесу Казанцева «Старый дом». Через два года на этой же сцене он поставил «Полет над гнездом кукушки» –спектакль, ставший культовым для целого поколения зрителей, в котором одну из своих звездных ролей сыграл Тыну Карк. И в «Угала» Вячеслав Гвоздков работает не впервые – еще в 1983 году поставил здесь «Порог» с Калью Орро в главной роли, а в 1994 году – «Наш городок» Уайлдера. Он ставил спектакли также на сценах Раквере и Тарту, так что режиссерский почерк Гвоздкова – уверенный и размашистый – знаком всей Эстонии. «УниженныЕ и оскорбленные» – его девятая работа на эстонской сцене.
Палачи и жертвы
…За чередой серых безликих стен вдруг открывается светлая стрела устремленной ввысь и залитой светом колокольни, отдаленно напоминающей силуэт Петропавловского собора. Там, вверху, всегда свет. Здесь, внизу, свет призрачен и размыт, как всегда происходит в Петербурге Достоевского и Гоголя, где свет не союзник человека. Художник Владимир Фирер создает на сцене «Угала» петербургские силуэты и атмосферу лаконично и изящно. А огромный светящийся шар «безумной луны», словно сорвавшейся с привязи, усиливает ощущение размытости всех и всяческих граней.
Режиссер Вячеслав Гвоздков прочитал сегодня великий роман Достоевского, скорее, как историю об унижающих и оскорбляющих, чем как об униженных и оскорбленных. Он знает – и напоминает в программке к спектаклю зрителям о вновь возникшем огромном социальном расслоении общества. Он считает, что вновь наступило время Достоевскогос его пронзительной болью за маленького человека, к которому безжалостен окружающий мир, но который находит силы сохранить в себе самое драгоценное – честь.
С этой точки зрения и выстроена вся композиция спектакля – с одной стороны молодой литератор Иван Петрович (Ингомар Вихман), Наташа (Пирет Раук, приглашенная из пярнуского театра «Эндла») и Нелли (Ката-Рийна Луйде). С другой – все остальные, хотя и в разной степени, начиная с самого сильного и мерзкого врага князя Петра Александровича Валковского (на эту роль приглашен замечательный артист Андрус Ваарик из таллиннского Театра драмы) и заканчивая отвратительной хозяйкой трактира Бубновой (Анне Маргисте). Сложнее с родителями Наташи Анной Андреевной и Николаем Сергеевичем Ихменевыми (Анне Валге и Пеэтер Юргенс) – в спектакле они вопреки роману люди, скорее, жесткие и авторитарные, чем мягкие и добрые, наверное, потому, что хоть они и любят свою дочь беззаветно, но все-таки пытаются навязать ей свои правила жизни.
Конечно, лагеря эти разведены по разные стороны не окончательно и бесповоротно – «специалист по подноготной части» Маслобоев (Андрес Табун), скорее, хороший, а молодой князь Алеша (Танел Инги), скорее, плохой, поскольку один Наташе помогает, а второй способствует ее погибели, хотя по-своему и любит.
Очень хороши в спектакле молодые актеры. Ингомар Вихман исполняет очень тяжелую роль – его герой Иван Петрович больше наблюдатель, сопровождает действие, но на всем протяжении спектакля актер сохраняет внутреннюю наполненность и порыв чувства справедливости, который руководит всем его поведением. Совсем молодая Ката-Рийна Луйде ведет сложную роль Нелли на высоком градусе открытого чувства. Свободно и уверенно чувствует себя в сложном рисунке роли Маслобоева Андрес Табун.
Образ князя Валковского постановщик и актер решают как мелкого беса, который всех хороводит и все запутывает, с холодной циничностью наблюдая за мучениями своих жертв. При этом князь выглядит как мафиози не сильно крутого пошиба и позволяет вести себя, не только не обращая внимания на окружающих, но и сильно греша против вкуса (например, сцена с шампанским, где князь использует бутылку как некоторые рок-звезды длинный штатив микрофона).
Режиссерский акцент
Об этом я и спросила постановщика Вячеслава Гвоздкова, пользуясь его присутствием на премьере, – если выбран такой роман, почему Валковский выглядит как дешевый мафиози?
- Почему дешевый? – возмутился моему вопросу режиссер. – А ты не помнишь, как вел себя первый президент России в некоторые моменты? Он что, был дешевым мафиози? Достоевский в «Бесах» писал, что эти люди получили «право на бесстыдство», и поэтому все, что они творят, в том числе и с нами, и со страной, – это не дешевые «понты», просто им «все дозволено». Дозволено покупать особняки и виллы при бедствующем народе, утопать в роскоши, зная, что народ голодает… Это не дешевые мафиози, а высшие циники, и Андрес Ваарик классно это показывает. Это уже дьяволиада, бесовщина, и такому актеру на сцене можно творить что угодно. Князь для меня не мафиози, а фигура собирательная. Единственное, чего боится князь, – появления документов, и такие люди боятся только документальных свидетельств их настоящих дел. Вот губернаторы в России – они только этого и боятся, особенно при предстоящих выборах. И Ихменев у меня здесь выступает как ортодоксальный коммунист, человек старых убеждений. И этот светящийся шар – для вас это безумная луна, для меня, скорее, шаровая молния – как водораздел, который разделил десять лет назад жизнь общества на иллюзорный обманчивый рай, который существовал тогда, и в котором нас унижали и оскорбляли, и ту кашу, в которой мы все оказались сейчас. Я уверен, что и русские, и эстонцы ждали тогда от будущего другого, не той действительности, которая наступила. И именно поэтому современен и этот роман, и особенно «Бесы» — и я уже получил от Яака Аллика предложение инсценировать «Бесов» здесь, в «Угала».
Вячеслав Гвоздков говорит, что не собирался ставить мыльную оперу, а хотел и сделал социальное сценическое полотно.
Режиссер считает, что о том, как мы страдали, сказано много. Настала пора говорить о том, как нас унижали.
...Но для меня лично все-таки мотив униженных и оскорбленных в романе остается более важным.
- Прошедшие десять лет завалили книжные прилавки и сцены дешевой макулатурой, призванной заманить зрителя. Мызабыли, что театр – это все-таки общественная трибуна. Я хочу остаться со своим народом и со своей страной, — сказал Вячеслав Гвоздков.
