Этот заповедник на западном побережье Эстонии был создан в 1957 году. Здесь удивительное разнообразие ландшафтов. Большую часть территории заповедника составляет море — приют для сотен тысяч морских птиц. На затопленных водой местах выросли густые заросли тростника, пересеченные реками, каналами и протоками. Здесь есть леса и болота, пастбища и заливные луга, холмы и речные дельты.
Поля тростников
Одна из важных частей заповедника – тростниковые поля. Знакомиться с ними мы отправились на лодке в сопровождении местного жителя и большого любителя природы Ааре Лепика. Промелькнули мимо крутые обрывистые берега речки Суйтсу, и с обеих сторон водяную протоку стиснула стена зелено-желтых тростников. Они такие высокие, что окинуть взглядом все поле крайне сложно. Приходится взбираться на скамью лодки и тянуться на цыпочках – только тогда можно заглянуть за слегка фиолетовые верхушки травы. Но и там картина не меняется: желто-зеленый ковер высоченной травы. Только кое-где торчат деревья. Торчат практически из воды: она здесь повсюду. Только в зарослях тростников ее уровень 50-70 сантиметров, а на реке Казари около трех метров.
– Здесь живет огромное количество птиц, – рассказывает Ааре Лепик. – Есть даже одно гнездо орлана – так что думаю, что пара этих редких птиц в заповеднике точно есть. Может быть, и больше. Но далеко не все птицы «местные жители». Для большинства пернатых Матсалу – это своеобразный перевалочный пункт на пути с севера на юг и обратно. Здесь тихо, спокойно, очень много корма; можно отдохнуть и вволю отъесться. Финские ученые недавно подсчитали: каждую весну и каждую осень в этих зарослях отдыхают приблизительно от 10 до 12 миллионов перелетных птиц! Значит, за год здесь бывает не меньше 25 миллионов пернатых.
Даже приблизительная цифра впечатляет. Это означает, что без этих четырех тысяч гектаров «птичьего рая», если с ними, не дай Бог, что-то случится, более десяти миллионам птиц придется несладко.
А беда может случиться. Дело в том, что реки и каналы несут с собой много земли, территория тростников поднимается. И постепенно заросли отхватывают у моря новые и новые земли.
– Когда они дойдут до той части моря, где глубина более метра, наступление зарослей на море остановится: тростники не могут расти на такой глубине. – объясняет Ааре Лепик. – И тогда суша начнет отвоевывать у тростниковых зарослей гектар за гектаром. Для водоплавающих птиц это может быть настоящей бедой: ведь птенцы должны как можно скорее после рождения попасть в воду. Конечно, эта беда произойдет не скоро… Но мы начали беспокоиться уже сейчас. На прошлой неделе руководство заповедника заключило договор с датчанами, и теперь мы вместе будем исследовать возможности этой проблемы.
Однако тростниковые поля кормят не только птиц, но и людей. На шлюпках-плоскодонках среди желто-зеленой чащи скользят рыбаки. А в двухметровой стене тростника по берегам реки то тут, то там видны проломы – вход в рыбацкие каналы.
– Если не ошибаюсь, всего четыре потомственных рыбака имеют право ловить здесь рыбу, – поясняет Ааре Лепик. – Птицы уже хорошо знают их, узнают и не боятся. Поэтому практически не бывает случаев, чтобы неосторожный рыбак спугнул птицу с кладки.
Здесь живут не только птицы. Время от времени в зарослях мелькают обгрызенные пеньки и кучки веток – хатки бобров. Бобров здесь довольно много: 50 или 60 семейств. Плотин они не строят. Вода и так находится на достаточно высоком уровне, и вход в жилище всегда оказывается под водой. Правда, уровень воды довольно часто колеблется, и поэтому здесь вы не найдете ни одного жилья ондатры. Зверюшки эти более привередливые, чем бобры, и их жилища постоянно то затапливает, то пересушивает. А вот выдры обжили территорию заповедника вне тростниковых полей: им больше нравятся обрывистые берега «сухопутных» рек. Зверьков этих здесь немного – всего пять или шесть.
Последние болота в Европе
Когда-то – еще совсем недавно – болота считались совершенно бесполезными и даже вредными. Они пугали: трясина могла утянуть неосторожного путника, отсюда доносились вздохи и стоны трясины, светились в темноте гнилушки.
По матсалускому болоту для туристов проложена деревянная тропа – такие тропы здесь есть и в лесах. Кругом красноватый мох и растут небольшие корявые сосенки.
– Этим соснам по сотне лет, – объясняет биолог Алексей Лотман, – и выше они не вырастут. Сейчас мы находимся на верховом болоте, по-эстонски называется raba. Болото, уже основательно заросшее мхом и торфом.
Заросло оно настолько, что порою кажется – вокруг твердая земля. И только ступив на толстую моховую подстилку, ощущаешь, что под ногой мягкая торфяная, пропитанная водой подушка.
Пожалуй, основная ценность болота для природы – разнообразие обитающих здесь видов. Пусть здесь нельзя выращивать пшеницу, пусть здесь не живут такие красивые и знаменитые животные, как медведи и олени, зато здесь великое множество разнообразных трав и всякой ползучей мелюзги.
С верхового болота переходим на болото среднего возраста – siidesoo. Сосны уступают место таким же чахленьким березкам, вперемежку с красноватым мхом появляется великое множество травы. Здесь есть даже карликовые ели – тундровый еловый стланик нашел прибежище на юго-западе Эстонии.
Еще несколько десятков метров – и мы на низовом, совсем молодом болоте. Здесь уже повсюду вода и трава, трава и вода. Слой торфа очень невелик, а где-то под ним спрятано целое «подболотное» озеро незнамо какой глубины.
– Таких болот в Эстонии очень мало, – рассказывает Алексей Лотман, – а в Европе их вообще уже не осталось. Дело в том, что низовые болота очень легко осушать. Впрочем, европейцы и верховые болота у себя почти извели. Но и на низовом, и на верховом болотах есть свой специфический набор видов растений и животных.
Траве нравится, когда ее едят
В заповеднике Матсалу живут не только звери и птицы. Здесь есть и люди. Конечно, жизнь в заповеднике налагает строгие ограничения на их жизнь – необходимо хранить покой животных, их места обитания не тревожить, не пачкать, не шуметь. Но и животным, как выяснилось, без людей никуда. В частности – без извечных спутников человека: домашнего скота.
– Луга без коров, овец и лошадей зачахнут, – объясняет Алексей Лотман, – и это понятно: ведь когда-то давно они были дикими и паслись на диких лугах. В заповеднике живут косули и лоси, но они в основном объедают ветки деревьев. А вот траве нужно, чтобы ее подъедали крупные травоядные.
Правда, хозяйничать в Матсалу фермерам нелегко. Например, траву здесь можно скашивать только после окончания сезона гнездования, чтобы не потревожить птиц.
И, как это ни удивительно, во многом благодаря животноводам здесь великое разнообразие разных ландшафтных типов. И великое разнообразие видов.
